В 1980 году Брежнев получил Ленинскую премию по ЛИТЕРАТУРЕ. Как автор трилогии воспоминаний «Малая земля – Возрождение – Целина». Высшую советскую премию в тот год генсеку дали ОДНОМУ (обычно ее присуждали не только литераторам, но и художникам, кинематографистам, театральным деятелям). Но никто не заслужил права стоять рядом с Леонидом Ильичом.
Трилогию перевели на сто двадцать языков, издали суммарным тиражом свыше 15 миллионов экземпляров. Для грампластинок и радио ее читали «всесоюзный Штирлиц» - Вячеслав Тихонов и исполнитель роли Ленина актер Юрий Каюров. Ее проходили в школах и писали по ней вступительные сочинения в вузы. Притом не было, наверное, ни одного здравого советского человека, кто бы верил, что все эти вещи действительно писал генсек. Говорили о бригаде журналистов, и уже тогда называли имя прекрасного мастера Анатолия Аграновского.
В то же время самому Леониду Ильичу была отнюдь не чужда литература. Среди соратников он с большим чувством читал Есенина и (вот удивление!) стихи Мережковского. (Дмитрий Мережковский – эмигрант, скончался в 1941 году в Париже). А в молодости сам генсек не только выступал на сцене, в ряду «синеблузников» (движение народных театров) и ходил на концерты Маяковского, но и писал стихи.
Одно из них, написанное почти столетие назад, дошло до наших времен. Его приводит в своей книге, посвященной Леониду Ильичу, Л. Млечин и цитирует в монографии о Брежневе германская исследовательница С. Шаттенберг. Странно только, что датируют они стихи 1927-м годом. В то же время посвящены строки убийству советского дипломата Воровского, которое произошло в 1923-м, и написаны они с таким ярким чувством, словно речь идет о «горячем», недавнем событии. (Орфография автора).
Это было в Лозане, где цветут гимотропы, где
сказочно дивные снятся где сны.
В центре культурьно кичливой Европы в центре красивой,
как сказка страны.
В зале огромном стиле "Ампиро" у входа где плещет
струистый фонтан, собралися вопросы решать всего
мира, представители буржуазных культурнейших стран.
…
В залу с улыбкой под шум разговора вошел Воровской
делегат С.С.С.Р.
Шоклинг! позорной культуры, нет лака,
В пышном об-ве говор и шум как смели сюда Вы
явится без фрака, он без цилиндра "мужик"
…
А утром в оттеле под фирмой асторий
посол наш, убит был, убийцы рукой
И в книге великой росийской истории
Жертвой прибавилось больше одной!!!
Словом, Леониду Ильичу никогда не чужды были человеческие порывы – за рулем хорошей машины погонять, приударить за медсестричкой или стюардессой, произвести впечатление прекрасным костюмом или свежей прической, прочесть эффектное четверостишие. И тем наивнее и натужнее выглядели потуги поздней советской пропаганды, пытавшейся вылепить из жовиального мужика «верного ленинца» и «неутомимого борца за мир во всем мире».
