Коллекционеры старых елочных ирушек - это отдельный класс коллекционеров, невозможно им по-доброму не позавидовать, можно сказать, что у них круглый год новогоднее настроение! Есть елочные игрушки, Деды Морозы и Снегурочки и в моей обширной коллекции вещей советского быта. Уфимский библиотекарь Петр Ильич Федоров в журнале "Бельские просторы" описывает каждую елочную игрушку своего детства так, как будто расстался с ней только вчера. Но удивительные свойства человеческой памяти позволили пронести через многие годы эти воспоминания для нас.
«На рубеже 50-х и 60-х годов мне довелось застать Уфу ещё по преимуществу одноэтажную, утопавшую поздней весной в цветении яблонь, черёмухи и сирени. Наши двухэтажные бараки в те годы выглядели коттеджным посёлком в окружении покосившихся одноэтажных домишек. Кирпичные пятиэтажки сталинского стиля возвышались лишь отдельными островами по улицам Ленина и Карла Маркса. Рядом с нами стоял только один пятиэтажный дом – для работников обкома партии.
В одном из домов железнодорожников прошло моё детство. Традиция наряжать новогодние ёлки началась в нашей семье ещё до моего рождения, но в годы моего раннего детства она получила своё наивысшее развитие. Дело в том, что в довоенные, военные и послевоенные годы жизнь в нашей семье, как и у большинства людей, была настолько бедной и тяжёлой, что празднование Нового года проходило хотя и весело, но без особых излишеств. А потом, когда я подрос, ёлку вытеснил телевизор, хотя большую ёлку мы наряжали до 1995 года, а маленькую, настольную наряжаем до сих пор.
Мы не водили хороводы вокруг ёлки – пишет Петр Ильич. - Для этого у нас просто не хватало места в маленьких комнатках. Но зато у нас были хлопушки, из которых мы стреляли в праздничные дни, осыпая друг друга конфетти. А ещё мы любили зажигать перед ёлкой в новогоднюю ночь бенгальские огни. Родители боялись пожара, поэтому заставляли нас рассыпать искры подальше от ёлки. Но всё равно это было волнующе и красиво. Иногда нам покупали маски, и мы бегали в них возле ёлки, изображая животных или сказочных персонажей.
Сегодня эта беготня и несостоявшиеся хороводы мне видятся каким-то магическим ритуалом вокруг центра нашей тогдашней жизни – новогодней ёлки. Ещё ничего не понимая, мы инстинктивно тянулись к этому украшенному деревцу, любуясь его сказочной красотой.
Аладдин был красивым восточным мальчиком в малиновой рубашке, широких шароварах и золотой чалме. Арабскую сказку про него и его волшебную лампу мы знали, а позднее посмотрели и фильм. Тогда же мне попалась в руки детская книжка «Глупый шах», которая наряду с диафильмами по сказкам из «Тысячи и одной ночи» создавала впечатление о каком-то сказочном Востоке с глупыми правителями, жадными вельможами, седобородыми мудрецами, кровожадными разбойниками, коварными красавицами и благородными бедняками.
Наиболее яркое и продолжительное впечатление из всей «восточной культуры» на меня оказали восточные сладости. В не очень сытые 50-е годы болгарский рахат-лукум в коробочках с нарисованными на них разносчиками сладостей в чалмах, тающая во рту халва, белая и розовая пастила и такого же цвета мягкий и нежный зефир производили гастрономическое и эстетическое впечатление не меньшее, чем новогодние праздники.
Жёлтый стеклянный утёнок с зелёными крыльями и красным клювом крепился к ёлочной ветке железной прищепкой. В лапках он держал какую-то бутылочку. Среди наших любимых сказок в ту пору были «Гадкий утёнок» и «Серая Шейка». Если история превращения гадкого утёнка в белого лебедя вселяла в нас надежду на счастливое будущее, то «Серая Шейка» учила состраданию. Помню, мы еле сдерживали рыдания, когда Серая Шейка осталась на реке одна и долго провожала глазами косяк улетевших уток. Благополучное завершение этой печальной истории немного успокаивало нас, но оставляло в душе тревожный осадок, поскольку сам характер героини сказки нёс в себе неистребимый трагизм.
В Уфе есть более серьезный коллекционер, чем я. Журналистка Лиана Хамматова пишет: "Его смело можно назвать коллекционером со стажем. Коллекции Анатолия Чечухи — 60 лет! В основном, она начала собираться с первой елки моего брата, — рассказывает Анатолий. — Далее каждый новый год покупалось по две-три новых игрушки — так потихоньку все и накапливалось. Но есть и более старые игрушки, например, домик, который еще моя прабабушка купила. Сейчас игрушек более двух сотен. Они разноплановые — это и фигурки, и шары, и сосульки. Много разных домиков выпуска 60-х годов. В то время они были очень модными.
Есть игрушки из стекла, картона, папье-маше, пенопласта. Некоторые из них — на прищепках, в основном, это фигурки, они наиболее популярны среди коллекционеров, но в массе своей — игрушки-висюльки. Самые интересные игрушки — конца 50-х — первой половины 60-х. В это время было много игрушек, раскрашенных именно вручную. В 70-е годы пошло упрощение стиля, удешевление продукта, выпускались преимущественно шары. Даже сосульки, помните, были такие, разноцветные, их перестали изготавливать, потому что была очень высокая себестоимость. А ручная работа оценивается дорого: надо раскрашивать отдельно каждую деталь. Моя любимая игрушка - сова. Она «сидела» на всех моих елках, пока не «погибла» в декабре 2014-го. Это случилось при падении ёлки. И с этого момента я начал искать такую же совушку. Кое-как нашёл на аукционе, только чуть посветлее.
Авторские экскурсии по Уфе: