Миниатюра в диалоге из серии «Гаррий Бонифатьевич и его большой зелёный чемодан»
Первое января. Три часа пополудни (в смысле — пятнадцать). Разговор на лестничной площадке, около банки, приспособленной под пепельницу.
— Здорово, сосед.
— Здорово.
— Как встретил?
— Обыкновенно. Как всегда.
— Сколько уговорил?
— Как всегда. Граммов семьсот.
— Это серьёзно. Уважаю. А закусывал чем? «Оливьём», небось?
— А чем же. Целую салатницу умял. Как всегда. И селёдкою под шубою.
— Я тоже так же. Самочувствие как?
— Ну, ты спросил! Какое может быть самочувствие после накануне принятых семьсот граммов, хоть и под «оливью» с селёдкою?
— Понял. Извини, не подумал. Чего делать будем?
— А ты тоже, что ли…
— Я поменьше. Но пол-литру — точно…
— Вопрос действительно принципиальный: чего делать?
— Задача… У моей есть, но она не даст. Говорит: до Старого Нового. Не, ты понял: до Старого до Нового! Ещё две недели! До него ещё дожить надо! Дура какая…
— У моей тоже сладко не сожрёшь. Пивка бутылочку дала — и всё. И хоть убейся. Хучь плачь.
— Значит, остаётся одно: магазин. У меня на пол-литру есть.
— У меня тоже. И даже побольше. Вопрос следующий: как уйти?
— Может, помойные вёдра вынести? От помойки до гастронома — три минуты ходу. Я засекал. А если бегом, то ещё быстрее.
— Давай. Я за своим, ты — за своим. Встречаемся здесь же.
(через полминуты)
— Ну?
— Чего?
— Где твоё ведро?
— А! Нету. Чистое. Зять утром вынес. Просили его… Вот деньги. Бери сразу две. И закусить чего-нить. Какой-нить сырок, что ли. Я тебя здесь жду. С неослабевающим нетерпением! Как будто опять покурить вышел. Как будто никак накуриться не могу. После вчерашнего…