В училище Толька учился прилежно, его интересовало буквально всё.
Мастера и преподаватели сразу заметили способного ученика. На практических занятиях по слесарному делу, его с трудом можно было оторвать от инструмента, которым он работал.
В училище он нашёл занятие по душе и, в общем, был на хорошем счету. Но вот только чуб, этот неумолимый индикатор неравнодушного характера, топорщился теперь с особой наглостью.
И только наставления сестры, воспитательная работа опытных мастеров-наставников, которые относили Толькину ершистость на переходный возраст, сдерживали его.
Находясь у сестры Толька сильно скучал по дому, по матери. После первого года обучения, сестра решила отправить его на время летних каникул домой, к матери.
Она купила ему билет на поезд в общий вагон, собрала еду на двое суток и проводила на вокзал.
На улице было очень жарко, а в переполненном вагоне, душно. Потные пассажиры обмахивались носовыми платками.
Найдя свободное место, сестра поцеловала Тольку и, дав короткое наставление, ушла. Вскоре поезд тронулся и стало не так душно. Окна были открыты и в вагоне гулял лёгкий сквознячок.
В вагоне царила обычная дорожная обстановка, пассажиры читали, разговаривали, дремали, сновали по проходу.
Толька сидел у окна и с любопытством наблюдал, как по мере передвижения поезда меняется панорама.
Там, в не поезда, кипела обыденная жизнь.
Поезд проезжал мимо не больших деревень, рядом с которыми паслись домашние животные, мимо водоёмов, в которых плавали утки и гуси, купались ребятишки. Мимо огородов и садов в которых работали люди.
Он часто останавливался. Одни пассажиры выходили, другие садились. На некоторых разъездах поезд подолгу стоял где-то в далеке от вокзалов, пропуская другие составы.
Перед одной остановкой. по вагону прошла проводница и объявила, что поезд будет стоять сорок минут и, желающие смогут набрать холодной воды из расположенной не в далеке от стоянки поезда, водонапорной башни.
Пассажиры потянулись к выходу. Когда поезд остановился, сидевшая напротив молодая женщина с маленьким ребёнком на руках, вежливо попросила Тольку, набрать и принести ей холодной воды.
Она дала ему пустую бутылку и, сняв рубашку, Толька вышел из вагона.
Водонапорная башня находилась близко, но между ней и составом, было заросшее высокой травой поле.
Люди шли вдоль состава до наезженной к башне дороги, а потом, под углом к железной дороге, шли к ней, практически возвращаясь назад.
Толька рассмотрел в траве уже заросшую тропинку, которая вела по направлению к башне и, пошёл по ней. Какой-то мужчина в догонку крикнул:
-Паренёк, ты напрасно так пошёл. Посмотри как всё заросло, а в траве может всё что угодно быть.
Однако Толька уже не слушал его и бежал в припрыжку.
Вдруг он увидел, что тропинка упирается в ровный квадрат, поверхность которого покрывала низкая поросль, бледно-зелёного цвета.
Толька по инерции залетел прямо на средину квадрата и, стал утопать, как в болоте.
Когда он опомнился, тело его погрузилось почти по пояс.
Не помня себя, Толька совершил бросок тела вперёд и, уцепившись за что-то руками, стал подтягиваться и наконец, почувствовал под собой твёрдую почву.
С хлопчато-бумажных штанов стекала вонючая масса.
С бросив с себя штаны и ботинки и держа их в руках, Толька побежал к водонапорной башне.
Когда он добежал до неё, толпившиеся здесь в ожидании очереди за водой, зажав носы, разбегались в разные стороны.
У выходящего из башни шланга осталась одна пожилая женщина. Она скомандовала Тольке:
-Бросай всё на бетон!
Толька бросил штаны, носки и ботинки на бетон, а женщина направила на них струю воды
Затем она заставила Тольку отжимать одежду
Через некоторое время одежда была отмыта. Женщина окатила холодной водой и самого Тольку.
Толька зашёл за башню и, хорошо отжав трусы, одел их. Затем он одел на себя штаны и, с ботинками в руках, побежал к поезду.
Квадратом с бледно-зелёной порослью, оказалась яма стоявшего здесь когда-то туалета.
Когда яма заполнилась доверху, надземную часть снесли, а яму слегка присыпали.
Тонкий слой земли был нарушен Толькой и, зловонье вырвалось наружу.
Отдыхавшие на улице пассажиры, зажимая носы, прятались в вагонах и срочно закрывали окна.
Пассажирам казалось, что поезд стоит здесь целую вечность и, ни когда уже не сдвинется с места.
Когда Толька вошёл в вагон, его практически никто и не заметил, так-как зловонье стояло и на улице и в вагоне.
Но когда поезд наконец-то тронулся и отъехал на приличное расстояние от злополучной станции, пассажиры открыли окна. Отсек вагона, где ехал Толька, стали покидать его соседи.
Через некоторое время, он остался один.
Вагон по прежнему был переполнен.
Вновь вошедшие пассажиры, увидя свободные места в Толькином отсеке, с нескрываемой радостью, занимали их.
Через некоторое время, они начинали ёрзать и принюхиваясь, водить носами. А минут через пятнадцать, Толька опять оставался один.
И так повторялось на каждой станции.
На одной из станций Толька купил в привокзальном киоске флакон тройного одеколона и почти всё его содержимое вылил на себя.
После этого, к нему уже ни кто не подсаживался, а проходя мимо, зажимали носы.
Смесь зловонья из туалетной ямы и запаха тройного одеколона, имела неожиданный эффект.
До родного городка на Урале, Толька ехал в гордом одиночестве.
С вокзала Толька помчался домой. Дома ни кого не оказалось. Толька нашёл ключ и, взяв кусок хозяйственного мыла, пошёл на речку.
Он стирал штаны и носки, намыливая несколько раз, сушил их на солнце и, вновь стирал. Помыл несколько раз с мылом ботинки. Сам он тоже намыливался и купался.
Под вечер Толька вернулся домой.
Когда с работы пришла мать, она с порога спросила:
-Толька, а что это у нас говном пахнет?
Толька рассказал матери о своих злоключениях. Она и смеялась и плакала, а потом взяла Толькины штаны, трусы, носки и ботинки, разожгла во дворе костёр и, разом сожгла всё.
Вечером, после ужина мать, гладя Толькин непокорный чуб, приговаривала:
-Ох, Толька, намаешься же ты со своим упрямым характером
Продолжение следует. здесь
Если вам нравятся мои публикации, ставьте лайки, пишите рецензии и подписывайтесь на мой канал