Раздел Польши
В 1795-м г. после неудачного восстания Тадеуша Костюшко происходит третий и финальный раздел Польши, приведший к прекращению существования этого государства в принципе. Речь Посполитая, как и в первые разы, была поделена между Россией, Австрией и Пруссией (России отошла почти вся Литва и белорусские и украинские земли; Австрия получила Краков и часть Малой Польши между Пилицей, Вислой и Бугом; Пруссия – основную часть Подляшья и Мазовии с Варшавой, то есть территории, населённые этническими поляками).
Многие из польских шляхтичей и националистов предпочли жизни под господством враждебных государств, оккупировавших Польшу, иммиграцию в другие страны (например, в Италию). Часть из них решила присоединиться к французской армии во время революции. В 1796-м году польский генерал Ян Домбровский предложил формирование особого корпуса из поляков. В следующем году было сформировано два легиона: солдаты бывшей Речи Посполитой носили польские мундиры с французскими кокардами. В ходе первых наполеоновских войн эти войска участвовали как в боевых действиях в Италии (против Российской империи и Австрии), так и в Южной Германии.
Отплытие
В 1801-м г. Наполеоном был подписан мирный договор с Австрией, положивший конец второй антифранцузской коалицией. В числе причин, подталкивавших корсиканского (тогда ещё) консула к этому решению было неопределённое, находящееся в подвисшем состоянии, обстоятельство дел в одной из колоний – Сан-Доминго (совр. Гаити), о чём вы можете чуть подробнее прочитать в нашей старой статье. Для поляков подписание Францией Люневильского (по месту подписания – французскому городу Люневилю) договора означало реорганизацию польских легионов в три полубригады и один уланский полк.
Почти вскоре после переформирования две их трёх этих полубригад были отправлены в качестве подкрепления Леклерку, командиру сан-домингской экспедиции. Началось всё с отплытия 3-й полубригады, получившей приказ отбывать из Италии в апреле 1802 г. Команда состояла из больше чем 2-х тысяч польских офицеров и солдат, 26 мясников и пекарей, 19 итальянских служащих, 4-х докторов и 14 поваров и «продажных» женщин. Интересно, что энтузиазм, с которым ряд военных говорил о плавании в далекую страну, разделялся лишь небольшим числом людей. От большинства в принципе был сокрыт конечный путь путешествия, потому поляки поначалу считали, что возвращаются домой. (Немудрено, что после того, как им полтора года не платили, французы приняли все меры предосторожности, чтобы избежать бунта.) Только после выхода в море было сообщено, что они направляются на остров Сан-Доминго.
Путешествие
Помимо того, что плавание было долгим (в Сан-Доминго войска прибыли только к сентябрю), его нельзя было назвать и близко приятным. Почти сразу разразился шторм, и корабль потерял большую часть своих припасов. Выжившим после бури пришлось вновь отплывать из Ливорно, итальянского городка на восточном берегу Лигурийского моря, и периодически останавливаться в Испании, Африке, Южной Америке для пополнения истощающихся запасов.
Языковая проблема
Прибывшие польские части имели солидный боевой опыт, однако одним из их минусов было полное непонимание, что делать в условиях партизанской войны. Поляки были слишком медлительны, совершенно не переносили жару, не могли штурмовать холмы – неудивительно, что в штабе на них постоянно жаловались и считали третьесортными. Впрочем, едва ли не большей проблемой, чем перечисленные, было незнание поляками креольского (а иногда и французского) языка. Ниже приведу пример, какую злую судьбу сыграло с ними это лингвистическое невежество.
Третьему батальону была поручено поддержать части, отправленные на ликвидацию лидера маронов (беглых негров-рабов) Сан Суси. Закавыка возникла, когда зашёл спор о конечном месте назначения. Поляки были уверены, что им нужно попасть из Борнье в Пор-Марго, в то время как их чёрный гид был лучше осведомлён в особенностях местной географии и шёл в правильном направлении. Однако чем дольше шёл отряд, тем больше он попадался в засады, и польский капитан обвинил гида в том, что они заблудились, и расстрелял за измену. В итоге без проводника к французам вернулось всего 6 выживших.
Владислав Яблоновски
Примечательна судьба одного из польских офицеров, Владислава Яблоновски, прибывшего на Сан-Доминго ещё в августе – то есть до основного польского подкрепления. Матерью его была английская принцесса, родственная Стюартом, а отцом считался польский князь Константин Яблоновски. Почему считался? Потому что Владислав родился с несколько более тёмной кожей, чем была у его родителей. Вероятно, настоящим отцом был один из чёрных лакеев принцессы, с которыми она путешествовала по Франции. Тем не менее, князь воспитывал его как родного сына, и в возрасте 14 лет отправил в престижную военную академию (где он учился с многими будущими солдатами Франции, включая Наполеона). В 1794-м г. Яблоновски участвовал в восстании Костюшко, затем бежал на Украину, потом вернулся во Францию и участвовал в наполеоновской кампании против Австро-Венгрии, однако был недоволен условиями жизни своих солдат. В итоге, как мы знаем, легион был переформирован в полубригаду, Яблоновски разжалован, и в итоге, чтобы улучшить своё финансовое положение, решил поступить на колониальную службу. В Кап-Франсе, где находилась администрация французской колонии, он прибывает вместе с женой.
Яблоновски был отправлен в Сен-Марк на подавление восстания Шарля Беляра, одного из первых цветных генералов, переметнувшихся на сторону бывших рабов. Что показательно, никакой возможности отличиться ему не представилось. Два дивизионных генерала, француз Пьер Квантин и чёрный Жан-Жак Дессалин, взяли на себя командование войсками Сен-Марка. Оставшийся не у дел Яблоновски был послан в Жереми через Порт-о-Пренс где-то 17 сентября, и не прошло двух недель, как он заболевает жёлтой лихорадкой (подробнее о заболевании мы пишем здесь) и 29 сентября умирает на руках своей жены.
Судьба поляков
Из 5200 поляков лишь 1/5 (1200) выжила, и 450 из них осталось в Сан-Доминго после принятия независимости. Большинство из оставшихся были обычными рядовыми, в то время как офицеры спешили как можно скорее отплыть с острова, как только представится возможность. Эти поляки в итоге удостоились чести получения гражданства Гаити, а Жан-Жак Дессалин, первый глава нового независимого государства, даже назвал их «белыми неграми Европы», что из его уст должно было звучать весьма почётно. Вероятно, подобные привилегии были связаны не только с тем, что Дессалин рассматривал поляков как таких же жертв империализма наравне с гаитянами, но и с фактом, что многие из них (вместе с частью французских солдат) переметнулись на его сторону в 1803-1804-м гг.
Интересный факт: в 1983-м г. римский Папа Иоанн Павел II посетил Гаити, где отметил, что поляки внесли свой вклад в получении страной независимости. Часть из них удостоилась почести присутствовать на различных церемониях, посвящённых прибытию Папы. Многие гаитянские поляки до сих пор живут на острове и, несмотря на своё смешанное происхождение, часть из них сохранила такие отличительные европейские признаки как белые волосы и светлые глаза.
(с) Zeist
Понравилась статья? Тогда, чтобы поддержать нас, можете поставить лайк и подписаться на наш Дзен и Telegram: https://t.me/vestnikistorii
Мы будем очень признательны любой поддержке!