Эмигрантское творчество
Читаю трилогию Дмитрия Мережковского «Царство зверя» и хочу поделиться своими размышлениями по её поводу. Трилогия включает пьесу «Павел I», роман «Александр I» и роман «14 декабря».
Эти произведения были написаны после Русской революции 1905 года в эмиграции. Мережковский тогда активно общался с представителями партии эсеров, в частности, со знаменитым террористом Борисом Савинковым, и считал себя революционером.
Трилогия пронизана осуждением самодержавия (самодержавие — это и есть царство зверя). Но декадент Мережковский трактует историю в мистическом ключе. Как сказала героиня его романа «Александр I» Софья, «а разве нельзя быть против царей — с богом?» Вот примерно эту позицию пытается занимать автор. Народ, его беды и его сила, Мережковского интересуют слабо: его повествование вращается вокруг высшего дворянского общества.
Мерзким становится всё
Автор нещадно бичует высший свет и царскую фамилию, показывает мерзость придворной жизни. Но, увы, мерзость вообще близка сердцу декадента. В его описании мерзким становится всё: салонное общество и толпа за окном, даже погода постоянно отвратительная. Всё, что только можно и нельзя, Мережковский сравнивает с гниющими трупами: людей, дома, природу. Кстати, тем же самым занималась и его жена Зинаида Гиппиус. Читать их писания зачастую довольно противно.
Все у них болеют, бредят, сходят с ума и... даже не столько умирают, сколько думают и рассуждают о смерти.
Надо отдать автору должное: он не возлагает персональную вину на царей, скорее, стремится показать, что даже вполне себе мягкий и прекраснодушный человек, вроде Александра I, превращается на троне в чудовище. Стало быть, проблема не в том, кто сидит на троне, а в самом троне. И эта позиция выглядит всё же куда разумнее нынешних либеральных и «патриотических» драк по поводу Путина.
Не замечать народ
Единственной активной силой, противостоящей «царству зверя», Мережковский изображает всяких заговорщиков — убийц Павла I, декабристов. Мережковский видит слабость и обречённость всяких заговоров: они оказываются не в силах изменить систему. Но и народ в качестве исторической силы он предпочитает не замечать. Народ и история у него прикрыты туманом мистических божественных сил.
И это понятно. В 1905 году он находился за границей и не видал московских баррикад. А вот после Октября Мережковский ужаснулся и с презрением отвернулся от народа. Предрекал ведь ему Розанов: «Никогда, никогда, никогда, никогда вы не обнимете свиное, тупое рыло революции». Свиное рыло — это так Розанов называл русский народ. Вскоре и Мережковский ужаснулся этого «рыла». И перебежал в стан «веховцев», с которыми раньше полемизировал. Ну, а там и до дифирамбов Гитлеру и Франко оказалось недалеко.
Хотите узнать, Что случилось?