В двадцатых числах декабря подруга с мужем и детьми на две недели уехала в отпуск и попросила Машу Верещагину навещать её кошку – кормить ужином. Маша не была в восторге от такой просьбы, если честно. С самого детства она с предубеждением относилась к чёрным кошкам. К тому же, в ближайшую неделю должна работать в своём детском саду во вторую смену. Но деваться некуда.
Поиронизировала, мол, кошка теперь заложница, и в её, Машиных руках, и здоровье кошки, и даже жизнь. На что подруга посоветовала Маше быть проще и пообещала, что в этом случае к ней потянутся не только кошки, но и люди, и прибавила, что Машиной фигуре с лишними килограммами ежедневные пробежки будут на пользу. Маша оскорбилась и покраснела до корней волос, как мгновенно умеют краснеть только природные блондинки...
Целесообразнее было взять животное к себе и не морочиться. Но это потом Маша стала так думать, когда у неё появился свой кот. А тогда она, конечно, любила животных, но чтобы поселить у себя чужую кошку... Нет, так далеко Машина любовь не распространялась.
После работы Маша тащилась с двумя автобусными пересадками, потом полтора квартала шлёпала по подтаявшему снегу. Сильных морозов в Москве не наблюдалось.
Кошка была своенравна. Имечко обязывало. Звали её Клеопатрой. Она никак не могла примириться с тем, что общение с человеком теперь длится не более получаса, тогда как раньше вокруг неё круглосуточно всё вертелось, шумело и ходило колесом: детские голоса, смех, запахи приготовляемой еды... Кошка искренне недоумевала, куда делся привычный и прекрасный мир, где все её любили и холили. Вместо этого по вечерам является хмурая дама, которая делает каждый раз одно и то же: открывает балконную дверь в комнате и форточку на кухне, чистит лоток, моет его с какой-то пахучей пеной. Спасибо, что хоть разговаривает при этом, насыпает в кормушку сухой корм и наливает свежую воду. Но это и всё. Через полчаса дама уходит, и нужно снова оставаться одной в пустой квартире на целые сутки.
Приблизительно такие мысли, наверное, бродили каждый раз при Машином исчезновении в чёрной голове Клеопатры. Маша подозревала, что час расплаты близок, уж слишком недобрым был взгляд кошачьих жёлтых глаз.
И она не ошиблась. Однажды (это произошло примерно через неделю после отъезда хозяев) этот час настал. Инстинкт диких предков проснулся в кошке, и она злобно бросилась на Машу, как только та вошла в квартиру.
С диким воплем Маша отскочила от неё:
– Ах ты, коза! Фурия! Я тебя кормлю-пою, а ты со мной вот так, да? Гадина ты, а не Клеопатра, поняла, кто ты есть?
Кошка, выгнув спину коромыслом, стояла у входной двери и шипела. Это не предвещало ничего доброго. "Какая же я глупая, смеялась над ней, называла её заложницей. Теперь она, похоже, покажет мне, кто на самом деле заложница" - подумалось Маше.
С осторожностью сапёра женщина передвигалась по квартире, посматривая на Клеопатру, опасаясь, как бы та ещё чего не вытворила. Но похоже, кошка сменила гнев на милость, потому что поела и даже два раза сказала "мяу". Так что расстались они почти дружелюбно. Уходя, Маша предупредила её, что через неделю приедут хозяева и будет ей счастье.
Итак, осталось сходить на свидание с кошкой семь раз. А завтра, между прочим, последний день года, и он рабочий.
Следующим вечером после работы Маша проделала уже ставший привычным маршрут, вошла в подъезд, поднялась на этаж и уже приготовилась вставить ключ в замок, как вдруг услышала из-за закрытой двери квартиры музыку. Маша похолодела от страха и попятилась. Это совершенно точно не подруга. Они часто созванивались, и Маша знала, что та вернётся только через неделю.
Музыка продолжала греметь. Маше стало не по себе. Дверь соседней квартиры открылась, оттуда вышла женщина с пакетом мусора.
– Добрый вечер! – кивнула ей Маша, стараясь не показывать, что происходит нечто странное.
Женщина не ответила, только подозрительно покосилась на Машу и пошла к мусоропроводу. С грохотом полетел вниз пакет с мусором. Но даже этот звук не мог перекрыть грохот музыки из-за закрытой двери. Что же делать?
– А где хозяева? Между прочим, я Вас раньше здесь никогда не видела, – сказала вернувшаяся соседка скандальным тоном.
– Хозяйка – моя подруга. Она уехала в отпуск, попросила ухаживать за кошкой, – объяснила Маша.
– Хм, странно, – соседка ещё раз пристально оглядела Машу. – Значит, это Вы здесь устроили нам дискотеку?
– К-какую дискотеку? – начала заикаться Маша.
– А Вы не слышите? – ткнула соседка пальцем в дружественную Маше дверь. – Уже сутки музыка орёт, спасу от неё нет.
– Сутки? – изумилась Маша.
– А что Вы удивляетесь? – соседка подняла свои брови-ниточки.
– Послушайте, а почему Вы не постучали в дверь, если Вам музыка мешала? – грубовато спросила Маша.
– Вы что? Считаете нас за идиотов? Стучали, и не раз, с мужем по очереди.
– Вы и правда хотите сказать, что эта музыка играет так со вчерашнего вечера? – уставилась Маша на соседку и почувствовала слабость в коленях.
– Вот именно! – подтвердила соседка. – А Вы хотите сказать, что только сейчас сюда пришли?
Маша плотнее прижалась к стене. Ещё немного – и её бесчувственное тело съедет на пол, и некому будет отвечать на вопросы любопытной соседки. В голове гудело, к горлу подступила тошнота. Собрав остатки сил, она кивнула:
– Да, я только что пришла. Я приходила вчера вечером кормить кошку, ушла примерно в восемь. Всё было тихо.
– Может быть, кто-то забрался в квартиру? А? – соседка перешла на шёпот. – Наркоманы какие-нибудь...
– Чтобы забраться так нагло в чужую квартиру и сутки напролёт дискотеку устраивать, нужно же знать, что в квартире никто не живёт, – так же шёпотом возразила Маша.
– Тю-ю-ю, – снисходительно скривила губы соседка, – Вы плохо наркоманов знаете.
– Не знаю и знать не хочу, – в свою очередь прошептала Маша и покосилась на дверь, из-за которой по-прежнему неслась музыка.
– Может, того? – соседка неопределённо ткнула вверх указательным пальцем.
– Что – "того"? – уставилась на неё Маша.
– Ну, в полицию позвонить?
Так... У Маши были ключи от чужой квартиры, паспорт с пропиской, где, к сожалению, указан вовсе не адрес подруги. "Только не это!" – мысленно взмолилась она, моментально вообразив, как её в наручниках выводят из подъезда и усаживают в "воронок", и вслух сказала:
– Толку от этой полиции! Сама разберусь.
Соседкины брови-ниточки удивлённо поползли вверх:
– Сами разберётесь? Вы хотите сказать, никакого криминала нет и кошка сама включила музыку? – громко съязвила соседка.
В это время открылась дверь соседней квартиры и оттуда высунулась бритая мужская голова:
– Света! Ну, что за дела? Понесла мусор и застряла!
– Да тут вон непонятно что происходит, кошки сами музыку включают! – хмыкнула соседка.
– Что за бредятину ты несёшь? Пусть сами разбираются. Нас это не касается. А ну быстро домой! – и он схватил жену за руку и втащил в квартиру.
"Так-то лучше! – обрадовалась Маша. – А то всё "полицию" да "полицию".
Радость длилась недолго. Музыка-то продолжала греметь. Что же делать?
Уйти, не попав в квартиру, невозможно. Войти тоже страшно. Даже ключ вставить в замочную скважину страшно. Вдруг там обезумевший наркоман? Или не один? Я войду, а они бросятся на меня с ножом. С ножами. Маша вздохнула и сжала влажными пальцами ключ. Но какой-то же должен быть выход из этой дурацкой ситуации! Кстати, ещё не факт, что соседка послушается мужа и не вызовет полицию. Надо скорее что-то предпринять.
Маша постояла ещё какое-то время. Подумала, что под лежачий камень вода не течёт, мысленно простилась с детьми, решительно вставила ключ в замок и дважды повернула. Главное – действовать быстро. Тогда преступник, если он там есть, будет застигнут врасплох, он просто не успеет ничего понять. Да, главное – быстрота. Подумать о том, как она будет действовать, если застукает преступников в квартире, Маша не успела.
Резким рывком распахнула дверь и заскочила в квартиру, шаря рукой по стене в поисках выключателя, и вдруг почувствовала, будто кто-то подставил ей подножку. В эту секунду у неё промелькнула мысль, что она, дурочка, не могла даже предвидеть коварства преступника, который, конечно, её давно вычислил и стоял за дверью, поджидая, когда глупая дичь сама попадёт в западню. Но в следующий момент послышался дикий кошачий визг и вслед за ним цокот когтей по ламинату. Потом всё стихло, только музыка продолжала орать. Дрожащей рукой Маша нашла-таки выключатель. Прихожая теперь была ярко освещена. Она рассеянно озиралась по сторонам. Поблизости – никого. Посмотрела на пол у входной двери. Чужой обуви не было. Вот же глупая! Преступникам необязательно разуваться в чужой квартире. Если обуви не видно, это ещё не говорит о том, что можно расслабиться.
– Кто здесь? – громко спросила Маша, стараясь не выказывать страха.
Никакого ответа. Что за чёрт? "Ну, иди же!" – скомандовала она себе. – Квартира однокомнатная. Осталось проверить всего ничего – санузел, кухню и комнату. Крадучись, дошла до первой двери – ванная и туалет совмещены, слава Богу, меньше дверей придётся преодолевать. Никого. Включила свет в кухне – именно оттуда звучала музыка. Невероятно, но в кухне тоже было пусто. На полочке углового диванчика у обеденного стола, на своём обычном месте, стояла приличных размеров магнитола, которая была включена на всю мощность. Маша облизнула пересохшие губы. Чёрт возьми, что всё это значит? От волнения Маша не смогла сообразить, какой именно кнопкой можно выключить магнитолу. Методом тыка нужная кнопка была обнаружена.
Однако радоваться рано. Выключить-то выключила... Но кто-то же её включил?! В наступившей тишине Маша постояла, прислушиваясь. Никаких посторонних звуков теперь не было слышно. Никакого чужого дыхания, сопения или ещё чего-нибудь, что могло бы указать на присутствие в квартире людей. Так... Осталось проверить только комнату. Маша посмотрела на комнатную дверь. Косая полоса света из прихожей лежала на полу. Дойти до двери, протянуть руку к выключателю – и всё! Конец мучениям и страху... "Ага, конец, – язвительно спорил Машин внутренний голос. – Или тебе конец, если преступник притаился за дверью". Маша снова взглянула на дверь. Она была наполовину раскрыта. То есть теоретически за ней в комнате вполне мог скрыться преступник. Голова уже плохо соображала. Страх не способствует циркуляции ясных мыслей. "Будь что будет! – решила Маша. – сколько можно? Надоело бояться и хочется есть. А ещё в магазин нужно зайти".
Конечно, она сделала заготовки для праздничного стола ещё со вчерашнего вечера. Но на работе вспомнила, что забыла купить майонез и мандарины. Какой Новый год без мандаринов?
Она быстро прошла к дверному проёму, включила свет в комнате, резко заглянула за дверь. Никого!
На всякий случай заглянула под диван и вдруг увидела два светящихся глаза.
Значит, несчастная кошка в страхе шарахнулась от двери, запуталась у неё в ногах, ринулась наутёк и забилась под диван. Она испугалась Машу, а Маша – её. Вдруг стало очень смешно. Маша уселась на пол, оперлась спиной о диван и залилась таким истерическим хохотом, что даже прослезилась. Еле-еле успокоившись, пошла на кухню, насыпала Клеопатре сухого корма. На звук падающего в металлическую миску корма явилась кошка. Она опасливо покосилась на Машу, но всё же стала есть – аккуратно, как аристократка. Маша налила во вторую миску воды, привела в порядок лоток. Можно было уходить, но не давал покоя вопрос, кто всё-таки включил эту чёртову музыку?
Маша помыла руки, попила воды. Кошка сидела на диване рядом с магнитолой и вылизывала шёрстку. Маша приоткрыла вертикальную фрамугу, поставила на ограничитель и решила оставить её чуть приоткрытой – совсем нечем дышать в квартире.
Учуяв свежий воздух, кошка в два прыжка оказалась на подоконнике. При этом она наступила на кнопку магнитолы, которая щёлкнула, и сразу же загремела музыка.
"Значит, соседка была права! – подумала Маша радостно. – Это ты включила музыку! Ай да кошка!"
Впервые Маша совершенно искренне захотела погладить кошку по чёрной шёрстке. Клеопатра замурлыкала, жёлтые её глаза зажмурились и превратились в узкие щёлки.