Героиня сегодняшней статьи — автор женской прозы, чья личность овеяна ореолом таинственности и различными обывательскими домыслами. Проще говоря, как о человеке о ней практически ничего не известно, и это дает повод предполагать, что за брэндом «Вера Колочкова, автор любовных романов, простых, но захватывающих историй» может скрываться целая команда тружеников пера. Чтобы не быть голословной, я приведу здесь некоторые справки:
«Колочкова Вера Александровна – совсем неоднозначная личность. О ее жизни практически ничего неизвестно, она предпочитает оставаться инкогнито. На фоне этого многие задумывают над тем, действительно ли это реальная женщина, или же имя, которым прикрывается целая команда авторов» (источник fb.ru)
«Вера Колочкова – российская писательница, работающая в жанре любовного романа. О ее личной жизни ничего не известно. Это стало поводом предположить, будто автор является очередным коммерческим проектом издательства. Но это лишь теория, не имеющая подтверждения или опровержения» (источник www.litres.ru)
«О биографии Веры Колочковой известно довольно мало, причем больше по косвенным отзывам других авторов и литературных критиков. Из-за того, что данная писательница настолько окутана покровом тайны, многие считают, что ее творчество – это плод деятельности не одного человека, а коммерческий проект, в котором трудится несколько авторов» (источник kniga-sayansk.ru)
Хочу отметить, что в этой таинственности нет ничего плохого и она как таковая не касается качества книг. Если Вера Колочкова реальный человек, то писать инкогнито и не превращать свою личную жизнь в предмет маркетинга — ее личный выбор, за который никто не может осудить. Если же это коллектив авторов под литературной маской — могу сказать только одно: это многое объясняет, и далее я напишу об этом подробнее.
Я прочла довольно много ее книг, и знакомство с автором было случайным — в киоске попались на глаза книги-перевертыши сразу с двумя романами. В том сборнике были «Осенняя рапсодия» и «Сладкий хлеб мачехи», и меня особо не впечатлил ни тот, ни другой роман. Но потом я время от времени приобретала их для релакса и чтения в транспорте, а чаще находила в Интернете. И постепенно стала замечать некоторые особенности.
Во-первых, по моему личному мнению, некоторые книги действительно как будто написаны разными людьми. Как-то в моем представлении не вяжутся напряженные драмы, отличающиеся сложным сюжетом, элементами триллера и неоднозначной концовкой, с сиропными до неприличия «мыльными» штамповками. К первым относятся такие вещи, как «Завещание Казановы», «Обитель Синей Бороды», «Семья мадам Тюссо», «В тихом семейном омуте» и до некоторой степени «Партия для ловеласа» (там, увы, все испорчено финалом). Ко вторым - «Выбери меня», «Две Розы», «Анино счастье», «Сияние первой любви», «Мышиная любовь», «Волосы Береники», «Благословение святого Патрика», «Три жизни жаворонка», «Женщина с ребенком», «Шах королевы» и многое другое.
Второе в некоторой степени проистекает из первого. Можно было бы объяснить такой контраст тем, что романы были написаны на разных этапах жизни автора, и соответственно, его (ее) мировоззрение могло меняться. Но есть одна деталь — книги Колочковой неоднократно переиздавались под разными названиями, и в эту маркетинговую ловушку наверняка попалось немало поклонников. Перечислять примеры здесь слишком долго, и поскольку Интернет хранит все, их несложно будет найти. Соответственно, нельзя определить, в каком году действительно был написан тот или иной роман.
При этом я не могу не отметить, что в чисто мелодраматичных образцах Колочковой в самом деле чувствуется единый почерк, но в данном случае это не комплимент. Его скорее можно охарактеризовать как какую-то методичку, по которой эти поделки стряпаются подобно дешевой сувенирной продукции, и речь не только об однотипности сюжетов и героев, вобравших в себя все существующие клише, но и об откровенных повторах какой-нибудь «фишки», которая когда-то показалась автору забавной и интересной.
К примеру, если в романе есть персонаж по имени Никита, то у него непременно имеется друг по прозвищу Боб (хотя по-моему, от этого веет изрядно протухшей эпохой стиляг с Фредами и Бэтси). Мужские персонажи, у которых скверная полоса в жизни, горестно называют себя "потеряшками", хотя ясно, что в реальности ни один взрослый мужик так не выразится. Множество фирменных словечек и поговорок кочует из книги в книгу - «мать-ехидна-предательница», «гладенькая-беленькая как пасхальное яичко», «головой к Богу спит», «передайте Ильичу, нам и это по плечу». А особенно коробит постоянная эксплуатация советского кино — Колочкова обожает к месту и не к месту ввернуть свою симпатию к таким лентам, как «Любовь и голуби», «Москва слезам не верит», «Служебный роман», «Ирония судьбы», а порой попросту копирует известные сцены и, дабы не быть обвиненной в плагиате, бесхитростно указывает, что да, мол, было такое в нежно любимой классике. Герои знакомятся в электричке, как Катерина и Гоша, неловко наливают вино, как Новосельцев в гостях у Калугиной, стоят в решительной позе, как Надя Кузякина, а больше всего раздражают пародии на героиню Людмилы Гурченко из той же кинокартины. Я встретила минимум в двух романах - «Слепые по Брейгелю» и «Две Розы» - сцену, где героиня истерически взывает: «Скажи, какой мне стать, и я буду!», а герой осаживает ее со словами «Ну что ты как Раиса Захаровна!»
И нет, это даже не отсылка, не аллюзия, не преемственность, это роспись в своей авторской беспомощности и спекуляция на созданном другими, выдаваемая за дань уважения классике. Помимо всего, Колочкова как-то совсем не считается с тем, что время движется вперед, и если пока еще можно допустить, что любой молодой московский менеджер знает, кто такая Раиса Захаровна, то лет через десять это уже будет выглядеть неправдоподобно.
Еще одна особенность сюжетов Колочковой — это терпимость к супружеской измене, причем если с мужчинами все просто и старо как мир («не надо мешать физиологию с Любовью!» и «левак укрепляет брак», как в «Женщине с ребенком»), то женский блуд она старается обставить красиво и романтично, находя какие-то глубинные оправдания вроде неизжитого юношеского чувства, как в «Сиянии первой любви» или «Волосах Береники», или нехватки материнской (!) любви, как в «Партии для ловеласа». И главное, что мужья героинь на этом основании все им прощают, в том числе и ложное отцовство. Вам это кажется реалистичным? Я ни в коем случае не сторонник двойных стандартов и считаю подлостью любую измену, что от мужа, что от жены, но вот в то, что женщина может ее стерпеть относительно легко, я верю — слишком уж у нее много житейских, прозаических мотивов бояться одиночества и держаться за нажитое и насиженное, в то время как у мужчины их чаще всего нет.
И может ли кто-нибудь поверить, что обманутый муж будет рассуждать подобно герою романа «Мышиная любовь» - «Загуляла моя баба, наверное… – решил Семен, глядя в темный провал окна, грустно моргая рыжими ресницами, – Разглядел-таки кто-то ее красоту. Ну да и ничего, один-то раз и можно... Не понимает еще, что от добра добра не ищут... Ничего, все пройдет, все образуется...»? Разве что ему свойственны некоторые интимные девиации.
Словом, в общем и целом можно сказать, что Колочкова, кем бы она ни была на самом деле, - это аналог Донцовой от любовного чтива, такой же фастфуд для мозгов, только вместо мопсов у нее герои советского кино. И вот их мне за это реально жалко, в отличие от самих персонажей этого таинственного автора.
