Санкт-Петербургский международный кастинг «Балет Будущего» прошел 11 января 2020 года в Академии Русского балета имени А.Я. Вагановой. C 1 октября по 20 декабря 2019 года, организаторам поступило более 100 заявок от участников из России, Украины, Казахстана, Узбекистана, Армении, Кыргызстана, Сербии, Чехии, Бельгии, Германии, Италии, Испании, Швеции, Финляндии, Норвегии, Южной Кореи, Сингапура, Австралии и США. В составе жюри известные хореографы и руководители крупнейших театров мира.
Художественным руководителем и автором проекта «Балет будущего» является Денис Матвиенко − заслуженный артист Украины, художественный руководитель Новосибирского государственного академического театра оперы и балета. Обладатель четырёх Гран-При международных конкурсов артистов балета.
Кастинг – это шанс для будущих звезд балета. Данный проект никогда ранее не проводился в России и странах СНГ. Главная его цель – найти лучших из лучших молодых артистов балета и выпускников балетных школ.
В своём интервью Денис рассказал не только о кастинге, но и об искусстве, современных хореографах и балетном образовании. А также о том, кто в балете имеет шанс стать успешным.
– На кого рассчитан кастинг «Балет Будущего»? Могут ли в нем принимать участие те, кто еще только учится на артиста балета?
– Это именно просмотр молодых действующих артистов балета в возрасте до 25 лет. Кастинг для тех, кто хочет попробовать поработать в другом театре, что-то поменять в своей карьере и жизни.
– Кто учредители данного кастинга? Кто-то его поддерживает? Есть ли у вас спонсоры?
– Спонсоров у нас нет. Создатели конкурса – это я и инновационно-образовательный центр «Северная Столица», который впервые работает с таким направлением как балет. У нас возникли общие идеи, и мы решили провести такой кастинг. Они занимаются больше техническими моментами, а я больше творческими.
– Как вам пришла в голову идея сделать такой кастинг в России? Есть ли аналоги подобных просмотров в Европе и США? Вы сами в них принимали участие?
– Я буду нескромен, но такого масштаба кастинга нет нигде. Тем более мы проводим просмотр в таком историческом здании как Академия Русского Балета имени А.Я. Вагановой. На нашем кастинге собираются директора из престижных театров.
Смысл кастинга не в том, чтобы его просто провести, и директора себе отобрали бы хороших артистов. Смысл в том, что я пытаюсь организовать что-то похожее на биржу труда.
Уровень театров разный, и уровень подготовки артистов тоже разный. И зрители так же ходят на тех или иных артистов. Но много артистов находятся без работы. У нас на кастинг помимо директоров театров приглашены еще специальные гости. Они тоже будут отсматривать артистов.
Те артисты, которые не получат по итогам кастинга контракты от приглашенных директоров (которые в жюри – прим.), у них есть возможность все равно получить работу после просмотра.
Конечно же, в Европе тоже проходят кастинги такого рода. И в Санкт-Петербурге в Мариинском театре тоже проходит похожий кастинг, но этот отбор проводится только для Мариинского театра.
На нашем мероприятии представлены 11 театров. Это только те театры, от которых присутствуют директора или художественные руководители. И кроме этого еще 17 человек приглашенных гостей. То есть у артистов есть возможность просмотреться в более, чем 20 театров за один раз.
– Я всем задаю такой вопрос: очень много выпускается артистов балета. Готовят не только Московская Государственная Академия Хореографии и Академия Русского Балета имени А.Я. Вагановой, но и региональные заведения. Не все артисты могут найти себя, не всем удается попасть в театры, многие уходят из профессии. Как можно решить эту проблему? Нужно ли творческое образование такому количеству людей? Или, может, стоит ввести распределение, как это было в СССР?
– Действительно, в СССР было такое явление как распределение. С одной стороны, не все хотели ехать на периферию. С другой стороны, если брать целостность хореографического образования в России, то это правильно. Я являюсь руководителем Новосибирского государственного театра. Это потрясающий театр, но это не Москва и не Санкт-Петербург. Это другой регион, который находится достаточно далеко от Москвы. Естественно, что большинство учеников хотят попасть в столичные театры. Большой, Мариинский, Московский академический Музыкальный театр имени К.С. Станиславского и В.И. Немирова-Данченко, Михайловский. Конечно же, в эти театры попадают самые лучшие. И остаются выпускники не такого уровня, какого я бы, например, хотел видеть в своем театре. Когда было распределение, то уровень всех театров был достаточно сильный. По сути, распределение для того и существовало.
Я согласен с тем, что многие остаются без работы. Но я не могу сказать, что у нас выпускников больше, чем театров. Это не так. У нас только в одной Москве очень много театров. Но они разного уровня, естественно. Это как в спорте высшая лига, первая и вторая. У каждого театра есть свой зритель. Просто действительно никто этим вопросом не занимается. Много выпускников болтаются без дела только потому, что они просто не знают, как обратиться в какой-либо театр и пытаются найти себе работу по знакомству.
Так же есть и директора театров, которым не хватает артистов, но они не знают, где их искать.
Например, мне в свой театр было очень сложно найти тех артистов, кого бы я хотел в нем видеть, я реально искал по всем городам и селам. Это было непросто. И такие мероприятия как «Балет Будущего» дают возможность артистам и руководителям найти друг друга. Артисты имеют шанс попасть в хороший театр, и директорам не надо искать, они на кастинге могут увидеть в ком-то будущее своего театра.
– То есть конкуренция учебных заведений это хорошо? Хорошо, когда хореографических училищ много?
– Ну как много? Если взять статистику на количество населения Российской Федерации, то получается не так уж и много. Если я точно помню, в России более 20 школ, которые выпускают артистов балета.
– Какие этапы включает в себя кастинг «Балет Будущего»? Был ли предварительный сбор заявок, в чем он состоял?
– Для начала участники должны были по электронной почте отправить заявку по форме и приложить свою фотографию и видеозапись. Мы отсматривали материал и далее сообщали участникам о том, прошли они дальше или нет. Всего было прислано более 100 заявок из более, чем 20 стран мира.
– Многие ваши коллеги говорят о том, что уровень подготовки падает, что уровень постановок в театрах падает. Что вы скажете об этом? И какими качествами должен обладать современный артист, чтобы быть востребованным в театре?
– Если педагоги говорят о падении уровня, то, может, им просто работать лучше надо?
– Говорят про смену поколений. Что сейчас танцуют не так, как раньше.
– Если мы говорим про старшее поколение педагогов, которые танцевали в эпоху СССР, когда были границы закрыты, и не было столько информации извне, то они в какой-то степени зациклены на своем уровне, зашорены.
Почему в Европе и США так хорошо развит современный танец? Потому что они на протяжении тех 70 лет, что мы были закрыты от внешнего мира, они экспериментировали. Поэтому когда в 1991 году открыли границы, то только тогда мы смогли перенять чужой опыт. А до этого моменты мы варились в собственном соку и экспериментировали сами с собой. А в мире шел обмен опытом. Ведь что такое балет? Балет – это международный вид искусства. Как раз кастинги и показывают, что очень полезно и обмениваться опытом и экспериментировать. Потому что иначе начинается вырождение этого вида искусства.
Поэтому те, кто танцевали при СССР, – они просто не поспели за той информацией, которая нам открылась после 1991 года. И сейчас они говорят о том, что все плохо. Я с этим не согласен. Все так и должно идти. Просто балет развивается как и любой вид искусства. Или как спорт.
Естественно, в хореографических училищах бывают звездные классы. А бывает, что и за 10 лет в выпусках ни одной звезды. Это нельзя заранее предугадать.
То же касается и балетных постановок. Если на Западе шло развитие, то у нас его долго не было. Но я не согласен с мнением, что все плохо. Мы на правильном пути. Ведь хореограф – это не образование в первую очередь, а призвание. И поставить балет невозможно за один день. Чтобы сыграть лет через 10, мы должны начинать придумывать уже сейчас. Я верю, что все с русским балетом будет хорошо.
– Может ли такое быть, что русский балет начнет проигрывать западному или азиатскому?
– Я вообще не должен отвечать на этот вопрос. Это как спросить, а с кем из балерин вам больше нравилось выступать? Или какая роль у вас любимая? Мне кажется, отдавать предпочтение какой-то партнерше или роли это неправильно. Потому что каждый спектакль выстраданный и выращенный как ребенок. К нему готовишься. Вкладываешь энергию, эмоции. То же самое касательно вашего вопроса.
Я могу сказать, что сейчас огромное развитие балета идет в Китае. У них очень много школ, но это еще не значит, что они будут танцевать на высоком уровне. Я постараюсь дать объективный ответ, но наш Русский балет всегда отличался от всего остального, что было и есть в других странах. Он всегда был особенный. И талантливыми людьми, и спецификой классического танца. Мы всегда этим отличались. Но я хочу, чтоб балет всегда был только лучшим. Не важно, русский, французский или какой-либо еще. Балет интернационален.
– Театральные постановки должны подстраиваться под вкусы зрителя или должны нести свою изначальную идею и хореографию? Воспитывать духовно и нравственно?
– Очень страшно, когда какой-либо свой современный эксперимент выносишь на сцену. И я боялся, что мой спектакль будет не понят и не принят публикой. Но если ты уверен, что это талантливо и красиво. То ты должен диктовать тренды публике. И объяснять, что это должно быть именно так, что это новое дыхание искусства, новое движение.
– Кого-то из современных хореографов или исполнителей вы бы отметили?
– Много хороших и хореографов, и исполнителей. Я могу много и долго на эту тему говорить. Например, тот же Ратманский, который уже вошел в историю. Он уже легенда как хореограф. Есть Мак Грегор, Метью Борн. У них всегда появляется что-то новое и очень интересное. Эдвард Клюг – это мой любимый хореограф, из тех, с кем я сам работал.
– По каким критериям жюри будет оценивать исполнителей на кастинге? На что будет смотреть? Подготовка, внешность, харизма…. Есть базовые критерии у жюри?
– В жюри сидят 11 директоров, и, естественно, у каждого из них свои критерии отбора. Но я, как директор, в первую очередь ориентируюсь на балетную труппу своего театра. Например, есть нехватка каких-то артистов, определенного амплуа. Например, высоких мальчиков или девочек. И ты приходишь на кастинг с определенной целью найти высоких артистов для своей труппы.
А еще мне очень важен потенциал. Иногда я вижу, что артист на данный момент не совсем еще сформирован и не совсем окрепший, но я всегда вижу, есть в нем потенциал или нет. Я сейчас говорю про молодых ребят. Я, например, вижу, что года через два этот человек «выстрелит» и будет прекрасным артистом. Потенциал для меня важен. Я готов ждать два года и делать из человека хорошего артиста.
– А очный этап кастинга что в себя включает?
– У нас всего получается три этапа отбора. Первый заочный – по он-лайн заявке и два этапа на очном просмотре. В начале очного отбора мы смотрим артиста на общем классе (классического танца). Далее артист должен показать любую вариацию из классического танца.
– Сколько участников отобрано для очного тура?
– На данный момент 61. Но для первого раза я считаю, что это очень неплохо. Потому что подобный кастинг в России проходит вообще впервые. В России старейшая балетная школа, Академии Русского Балета имени Вагановой уже 280 лет, и за эти годы никогда такого события, как отбор артистов, не было. Для российских театров и хореографических школ это явление новое, поэтому не каждый еще готов понять, что это нужная вещь. Если посмотреть состав участников, то у нас из постсоветского пространства их не так много. В основном на кастинг приехали участники из Европы, США, Австралии, Азии. Потому что они к этому привыкли.
– Почему европейцы заинтересованы попасть в российские театры? Наши артисты наоборот стараются в Европу уехать.
– Европейцы хотят работать в России, потому что такого классического репертуара как у нас нет больше нигде в мире. В Европейских театрах в основном идет современная хореография. Я сам до 29-30 лет танцевал только классический репертуар. Перетанцевал весь. И в 29 лет мне стало скучно, потому что я хотел развиваться дальше. Я захотел чего-то нового. Естественно, я продолжал танцевать классику, и до сих пор танцую, но в то же время я начал экспериментировать. И я считаю это правильным. Но начинать карьеру артиста, классического танцовщика надо именно с классики. Было бы неправильно начинать с современных постановок. Современные постановки можно освоить параллельно, либо чуть позже. Поэтому логично, когда люди, получившие классическое образование, хотят исполнять классику, и модерн, и неоклассику.
– А по современным танцам вы планируете проводить подобные просмотры?
– Была такая идея и, может быть, такой кастинг когда-нибудь состоится. Мне сейчас сложно понять, сработает ли это. Но такая идея у меня была. Современные танцы специфичные. Классика все же более привычна, она основа всего. Если говорить про современные направления, то я пока не знаю, как это провести – и кастинг, и мастер-класс.
– Хотели бы вы провести кастинг для молодых хореографов? Я тут услышала, что есть много молодых и талантливых хореографов, но они не могут дойти до руководства театров, просто не могут к ним попасть со своими постановками.
– Это интересная идея. Но в Мариинском театре ежегодно проводится просмотр работ хореографов. Ты подаешь заявку и ставишь или современный номер, или одноактный балет с артистами Мариинского театра, и потом это показываешь. Подобный просмотр хореографов проходит и в Екатеринбурге у Славы Самодурова
– И эта система работает? То есть все же есть шанс у молодых хореографов поставить что-то на известной сцене и реализовать себя в профессии?
– Понимаете, никто и никогда не говорил, что в балете будет легко. Всем всегда нужно пробиваться. И артистам, и хореографам. Для артистов в этом плане хороши конкурсы, где они могут показать себя. А еще сейчас есть Instagram: «лайков» наполучал – и ты уже звезда.
Я в поиске хореографа для совместной работы уже несколько лет. Потому что я как артист не могу все время работать с одними и теми же. Я пока не могу найти безумно талантливого хореографа. Если найду, то с удовольствием с ним буду работать.
Есть всегда возможность пробиться, но как это сделать, это каждый сам за себя решает. Поверьте, в балете если ты талантлив, то ты пробьешься!
– Для артиста балета что важнее: харизма, физическая подготовка?
– Все важно. Много составляющих хорошего артиста.
– Все же на вашем кастинге есть жесткое ограничение по возрасту. А есть ли шанс у тех, кому больше 25 лет, изменить и развить свою карьеру?
– Просто после 25 лет уже сложнее чему-то научиться. А карьеру можно сделать и в 30-35 лет. В балете нет однозначной статистики. Ты можешь «выстрелить» как артист в любом возрасте. Кто–то становится звездой в 18, а в 20 лет про него забывают. А кто-то в 30 становится известным и остается легендой. У всех это происходит по-разному.
– Вам присылали материалы для предварительного просмотра. А кто-то уже зацепил? Есть фаворит?
– Есть. Но это действительно очень хороший танцовщик.
У нас возрастной ценз до 25 лет, но одной артистке из Кореи, которой 27 лет, я дал возможность принять участие. Я сделал для нее исключение, потому что она мне понравилась как исполнитель. Я захотел, чтобы ее увидели другие директора. Если у нее есть желание работать в Российском или западном театре, и мое решение может как-то повлиять на ее судьбу, то мне не сложно дать ей этот шанс. Она действительно хороший исполнитель. Я думаю, что ее заметят.
Примечание: материал был размещен в издании "Арт Московия"