Горе тому, кто станет изучать историю по стихам "Исторических хроник". В любой компании такой человек будет выглядеть смешно и грустно. Как только на дружеской вечеринке или просто в обеденный перерыв зайдёт речь об английских королях, то сразу окажется, что он совсем не знает британскую жизнь, любит средневековые байки и верит Шекспиру, как себе. Соответственно, всем станет стыдно за него, женщины образуют вокруг неуча мертвую зону, а мужчины начнут плоско шутить. Кроме того, знакомый профессор из Гарварда или Оксфордский друг детства, кои, как я полагаю, есть почти у каждого из нас, обязательно следующим утром придет к нему в гости и станет горько укорять.
И жизнь у нашего наивного ценителя старины уже никогда не будет прежней. Ему придётся расстаться с иллюзиями, а сей процесс очень болезненный и сопровождается депрессивным состоянием. Очень трудно, например, выкинуть из головы привычный образ того горбатого Ричарда, с которым прожил столько лет, и усвоить, что этот страшный король, которым мама пугала в детстве, на самом деле оказался картонной куклой и выдумкой Шекспира.
Бойтесь искусства, когда оно рассказывает о реальной жизни. Великие писатели тоже люди, они живут во плоти, у них есть властные друзья, да и детям с женой надо что-то кушать. Кроме того, им просто бывает страшно. Смог бы Шекспир рассказать про властвующих при нем Тюдоров, как об удачливых заговорщиках, убивших законного монарха? Где гарантия, что его не отравили бы после этого средневековым "Новичком"? А вот если изобразить их как национальных примирителей, то с этого можно поиметь неплохой цимес.
Ричард Третий у Шекспира так же далёк от своего реального собрата, как Годунов у Пушкина - от своего. Но все думают, что Борис взаправду видел во сне кровавых мальчиков. Точно так же все уверены, что Ричард - это горбатое исчадие зла. Эти два карбункула сослужили отвратительную службу своим несчастным историческим прототипам.
Пушкин очень не хотел сидеть в Михайловском лесу всю оставшуюся жизнь, и поэтому сделал из Годунова терзаемого совестью неудачника. Под его пером всенародно избранный царь оказался злой рыдающей бабой, на фоне которой пришедшие после него великие Романовы смотрятся очень мужественно. Потом поэт показал царю этот сюжет, и всё - ссылка закончена. Пушкин прощён за прошлые шалости и летит домой белым лебедем. Глаза не верят, а сердце поёт: "Амнистия!"
"Исторические хроники" Шекспира - это про "не трогайте королей, будет только хуже". У Вильяма были властные друзья, которым хотелось, чтобы эту мысль кричали со сцены несчастные исторические персонажи, растерзанные домашней войной Роз. И чтобы даже после смерти они испытывали благодарность к победившей их династии. Потому что Тюдоры, как и Романовы, - это цари, при которых смерть закончила свою дикую пляску. Точнее, так это должно выглядеть в глазах доверчивых поедателей средневековых чипсов. Но если бы Ричард Третий не погиб в своём последнем бою, а победил, то Шекспир в награду сотворил бы ему не горб, а гимн.
В общем, бойтесь поэтов, о жизни гласящих. Они соврут и недорого возьмут. Платой будет наша доверчивость. Читая их книжки, конечно, будьте как дома. Смотрите на красивые картины, гуляйте по прекрасным залам, загляните в темные углы. Познакомьтесь с доброй королевой, побойтесь злого горбуна. Но не забывайте при этом, что вы в гостях. В гостях у фантазии гения, в гостях у его нужды, в гостях у его страха. И поэтому после увлекательного путешествия в это Зазеркалье не поленитесь и пролистайте учебник истории за пятый класс. И пусть там будет всё скучно, зато больше похоже на реальность.
А если вдруг вы узнаете, что про вас какой-нибудь гений тоже решил написать трагедию, то лучше сразу убейте его. Потому что иначе из этого может выйти всё, что угодно, и не исключен вариант, при котором вашу фамилию будут потом проклинать тысячу лет многое множество тех людей, которые свято верят в реальность чужих красивых фантазий.