Начало здесь.
Предыдущая часть здесь.
Не спалось в ту ночь Фёдору. А кто бы смог спокойно заснуть после таких событий? И не хотелось, чтобы кто-нибудь пришёл сегодня. Хотелось побыть одному.
То есть не совсем одному, а вот так, как стало уже привычно – с сопящим у двери Чебуреком и мурлычущим Графёнышем, клубком свернувшимся на груди.
Только у Посредника совсем уж спокойных ночей быть не может. Вот уже и загудело в трубе.
-Ну, заходи, разговор к тебе есть! – скомандовал Фёдор.
Иван неуклюже плюхнулся в кресло и, даже без «здрасьте», начал:
-Это что же такое вышло, а?
-Вот и я у тебя хочу спросить: это что же такое вышло? Подставить меня захотел?
-Я тебе деньги почти в руки дал, а ты всё испортил!
-Я всё испортил? Я тебе поверил, думал, там правда вдова, старуха, мозги давно моль съела! А там молодая баба, которая бизнесом руководит! Конечно, она тут же вычислила, кому на карту деньги должны капнуть! Хорошо, что меня только по морде вряд ли найдут, а так сейчас беседовали со мной в отделе полиции на тему «как Вы, гражданин, до такой пакости додумались?» Ещё и в психушку б загремел, если бы начал про тебя рассказывать!
-Да, ошибочка с картой вышла. Нужно было живые деньги в руки просить.
-Вот сам бы и просил! Небось, если б меня с этими деньгами в руках взяли тёпленьким – не скоро бы мы с тобой тогда разговоры смогли разговаривать!
Фёдор говорил то, чему его полицейский Семёнов научил, а сам вспоминал, что старый актёр ему рассказывал про людей, которые врут. Глаза не прятать, чтоб не бегали – вылупился прямо на Ивана. И увереннее, увереннее:
-Так что ты мне больше никаких дел не предлагай! Не умеешь – не берись! И вообще, заканчивай людям пакости делать, доиграешься у меня!
-А что ты мне сделаешь? – ехидно поинтересовался Иван.
-А чего только я? Здесь вон сколько народу за меня!
Фёдор, видимо, в точку попал. Иван поморщился и сказал почти мирно:
-Ладно уж, не вышло так не вышло. Я, может, тебе пригожусь ещё. А то сразу – народ на тебя натравлю!
-Пригодишься? Чем?
--Ну, я подольше тебя здесь, глядишь, и знаю кое-что.
-Да? Тогда расскажи мне про Лозовиху!
-Иван чуть к потолку не подлетел:
-Да ты что, Федька, нашёл, о чём спрашивать! И имени её не произноси. Её мертвые боятся, не то, что живые.
-А что она мёртвым сделать может?
Иван повертел головой. Прислушался, вроде даже и принюхался. Но решился:
-Она, если на кого осерчает, приносит с собой из рощи горсть земли с того места, где её похоронили. И если она ту землю кому на могилу бросит – будет человеку мУка. Давит та земля сильно. Хорошо, если родственники или друзья часто вспоминают – тогда за неделю, за две тяжесть эта уйдёт. А если нет – хоть караул кричи. Ирка – утопленница, что к тебе первая приходила, рассказывала: когда тонула – и то не так страшно было.
-А за что Лозовиха её так?
-А чтоб к тебе не ходила.
-И что, теперь каждый, кто ко мне приходил, будет от Лозовихи такое получать?
-Нет, наверное, не каждый. Только Лозовихе показалось, что та выспрашивает много – про старого Посредника, про порядки – вот и заперла её.
-Да ей-то какое дело?
-А не любит она, когда мы все вместе. Может, боится, что если все вместе соберутся – ей не выстоять. Не знаю я. Мне это всё до лампочки. Пойду я.
Фёдор понял, что Иван потому и засобирался восвояси, что рассказывать про Лозовиху не хочет. Но задерживать у себя Ивана, тем более сегодня, не захотел.
Иван ушёл.
Фёдор лежал, думал и вспоминал детский дом. Там рядом с ним были дети, которые ждали, что родители вдруг одумаются и заберут их обратно, к некоторым даже иногда приходили родственники с пакетом конфет. Конечно, тех.к кому не приходили, было больше, и ещё больше тех, чьи родители так и не пришли. А у него не было вообще никого, даже своей фамилии – все знали, что он Найдёнов от слова «найденный».
Он, конечно, не один такой был. И почти все они считали, что родители их любят и ищут, только не могут найти. Только говорить об этом было нельзя даже шёпотом - поднимут на смех: мусор, выброшенный на помойку, на что-то претендует! Такие, как Фёдор, были низшей кастой даже в этом не особо привилегированном обществе.
И вдруг оказалось, что это – правда. Может, и не искали, потому что думали, что искать-то некого. Но уж точно не выбросили.
Или это не правда?
Интересно, а кем ему приходится Коська? Фёдор поразмыслил и решил: Коська и Анфиса – его племянники. Вот смех, племянники старше дядюшки!
А Звениславка, получается, внучка? Это как – внучка в 20 лет?
Сначала смешно было. А потом не очень. Потому, что Фёдор понимал – они все могут в любой момент оказаться в опасности. И нельзя убежать, уехать, скрыться – Лозовиха достанет. Как в своё время его родителей.
Да и если можно было бы просто взять и уехать – Лозовиха-то никуда не денется. Она снова найдёт себе жертву, снова будут гибнуть люди. Сколько же их было за 5 веков? Она, наверное, и сама не сосчитает. Может, потому судьба и забросила сюда Фёдора, чтобы, наконец, снять неё это заклятье?
Утром Фёдор с Чебуреком собрались, как обычно, на работу. Фёдор уже свои мётлы-грабли-лопаты вытащил, но врдуг раздумал. Свистнул Чебурека, пошёл к новым воротам.
Там, несмотря на раннее время, уже копошились женщины, торгующие цветами, раскладывали свой товар. Жаль, денег уже маловато осталось. Ну ладно, пусть хотя бы так.
Первый букет – на Иринину могилу. Не сердитесь, Ирина Петровна. Фёдор не знал, чем Вам грозят его вопросы. И Дима, наверное, тоже был недавно – вон очередная корзинка с цветами, которые ещё не завяли. Хороший у вас сын, Ирина Петровна!
Со вторым букетом Фёдор пошёл на старое кладбище. Положил на единственную свежую ещё могилу. Чебурек сидел рядом.
Фёдор отодвинул один из венков, чтобы открылась блестящая металлическая табличка. Чуть задумался. Выходил, что на момент рождения Фёдора отцу его было 53 года. Ну что ж, такое бывает…
Фёдор присел на корточки, приласкал Чебурека:
-Ничего, малыш, он всё равно с нами. А главное –я уже почти понял, что нужно делать с Лозовихой.
Продолжение будет здесь.
Жду вашей критики, комментариев и новых предположений)