Мы договорились встретиться в пятнадцати километрах от города, у моря. Я и моя подруга приехали на пикник раньше времени, я обернулась, мы выбрали место на отвесной скале, внизу бушевало море, холодное, как и всё в наших местах. Дул сильный ветер, мы положили свои куртки на пожухлую траву, развели костёр и стали ждать.
Подруга болтала без умолку, я как всегда отмалчивалась. Было зябко, мы ждали ребят, с которыми она познакомилась на какой-то вечеринке, я не знала, чем себя занять, поэтому перекладывала тлеющие угли из центра костра поближе к замёрзшим ногам. Мелькнул свет фар, подъехал внедорожник, ветер донёс звуки музыки, я увидела две фигуры.
Ребятам было не больше тридцати, коренастый брюнет и худощавый русый, оба симпатичные, но не красавцы, они шли, громко разговаривали и смеялись, я чувствовала, что они на взводе. Первое впечатление всегда самое верное, зависло напряжение, воздух был наэлектризован, впереди нас ждала буря, я капитан Ахав и я остаюсь.
Мы с подругой были такими же разными, как и наши новые знакомые. Я была худой, с мальчишеской фигурой, прямыми русыми волосами до лопаток, без макияжа и украшений, я больше всего напоминала себе эльфийку. Подруга же наоборот обладала внушительными формами, её волосы были сухими и ломкими от постоянных окрашиваний, свет от костра отражался во множестве украшений, мутными бликами на неочищенном золоте. Ребята из моего двора находили её сексуальной, я дёрнула плечами, отгоняя назойливые мысли, в глубине души она мне была неприятна.
Фигуры подошли ближе, наконец я смогла разглядеть их лица и как это всегда бывает, что-то щёлкнуло, низ живота сократился, выделилась слюна, вот он мой белый кит. В такие моменты я становлюсь ещё задумчивее, внутренне дрожа, как осиновый лист, внешне я источала холод и равнодушие. Ребята кинули на землю пакеты, тренькнули бутылки, тот, кого я уже считала своим, поцеловал в щёку мою подругу и завалился рядом с ней, ко мне подошёл брюнет, его слов я не услышала, но машинально подвинулась, дав ему сесть рядом.
В голове был только шум моря, со мной такое часто случается, я отключаюсь и витаю, перебирая мысли словно разноцветную гальку в коробке. Собственно, думала я об одном, между парнями уже всё решено, на меня плотоядно смотрели чёрные, как смоль, глаза брюнета, он улыбался и обнимал меня за плечи. Тот же, кто мне приглянулся лежал напротив, он был раскован, возбуждён и впитывал медовые речи подруги с уверенностью баловня судьбы.
Не думаю, что он был богат или отличался незаурядным умом, всё в нём было обыденно, я бы даже сказала просто: тёмно-русые волнистые волосы, жилистая фигура, широкий нос и полные губы, но вот взгляд… В нём было, что-то суровое, тёмное, как у хищной птицы. Даже когда он смеялся, ты чувствовала, как его глаза внимательно следят за тобой, впиваются, словно когти в мягкую кроличью плоть. Я съёжилась, ветер усиливался.
Все мы знаем процедуру - алкоголь, немного шуток, разговоры становятся всё откровеннее, поцелуи, ещё алкоголь, пожалуй, я могу пройти её с закрытыми глазами. Но в этот раз, что-то пошло не так...
Холодно, очень холодно. Я очнулась, уткнувшись лицом в свою куртку, голова болела безумно, как после трёхдневного запоя, во рту было сухо, тело ныло, саднило плечо. Я огляделась, в метре от меня был тот самый обрыв, море по-прежнему билось о скалы, разбрасывая мириады ледяных песчинок, светало.
С трудом встав на ноги, я подошла к погасшему костру и начала шарить вокруг в поисках воды, странно, но всё было убрано, здесь лежали только мои вещи и подруги, никаких бутылок, окурков, одним словом ничего. Бывает, что мысли далеко опережают чувства, я обернулась, в ворохе тряпья, где лежала я, справа, также на куртке, был ещё кто-то.
В пересвет всегда плохо различимы детали, я подошла, вот две широко разведенные ноги, синим светилось голое тело, дальше непонятный куль из курток и наконец треплющиеся на ветру чёрные волосы подруги. Я наклонилась, аккуратно отвела всклокоченные волосы и тут же на меня уставился немигающий карий глаз. Серая, даже при таком освещении, кожа и чёрный пластиковый жгут на шее, такой каким мой отец всегда скреплял провода, при затягивании петли, он издавал характерный звук, как молния на одежде.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что подруга уже какое-то время мертва, не просохло темное пятно, куда всё ещё стекали её слюни. Отсутствие колгот и боль во всем теле указали мне на примерный сценарий развития событий. Паники не было, не было даже страха, усталое безразличие и ужасный пронизывающий холод. Я оделась, ладонь болела ужасно, в центре зияла чёрная с красной окантовкой рана от затушенной сигареты, курил только брюнет, я утёрла слёзы и поехала домой.
Уж и не знаю откуда у меня появились эти мысли, наверное, всему виной требовательный отец или холодная отстранённая мать, решение пришло, как будто само собой - нужно найти того парня с немигающим взглядом, во что бы то ни стало. В приморском городе на несколько десятков тысяч жителей поздней осенью это было не так уж и сложно. Моя судьба мне всегда была известна - никчёмный муж, пару визгливых детей и суровый быт небольшого города, всегда это чувствовала и не видела смысла сопротивляться - причина всех моих необдуманных поступков.
Как раз все мои раны и вывихи зажили, когда я оказалась на вечеринке однокурсника, пару стаканов водки с соком, пару затяжек и тот, ради кого я уже месяц кружу по всем вечеринкам буквально столкнулся со мной в коридоре ведущем на кухню. Извинился, сделал вид, что мы не знакомы. Теперь была моя очередь выслеживать добычу, он чувствовал свою уязвимость, был выбит из колеи. Я молча смотрела, как он собирает вещи, чтобы уйти, нервничает, переругивается со своей девушкой, придумывает отговорки. В какой-то момент он посмотрел на меня, по-видимому понял, что я не бегу звонить в полицию, его желваки перестали ходить ходуном, он расслабился и я снова увидела его таким каким он мне запомнился в тот злополучный день. Ещё пару стаканов, пару затяжек и мы поехали ко мне.
У нас был одноэтажный дом на песчаном берегу, всего шестьдесят квадратных метров, две спальни и крохотная кухня со столом и угловым диваном. Моё укрытие, место отдохновения и покоя, родители уже больше года здесь не появлялись, ключ лежал под сломанной половицей дощатой террасы. Мы обошлись практически без слов, тишина стала нашим убежищем от разочарований.
В родительской спальне была только кровать и любимый мамин гримёрный стол, с большим зеркалом и ярким освещением по контуру, я посмотрела на своё отражение, высокие скулы, румянец, тонкий нос и чего мне не сиделось дома? Он подошёл тихо, сзади, когда на его лицо упал свет, я увидела только глаза с огромными чёрными зрачками, как будто он был под кайфом.
Мы молча смотрели друг на друга, возбуждение оставляло нам всё меньше времени, всё больше сил требовалось, чтобы оставаться спокойными. Он откинул прядь моих волос назад, тыльной стороной ладони погладил подбородок, вдохнул мой запах и как в пошлых теленовеллах, словно надевая на меня ожерелье, примерил на моей шее чёрный жгут. Вжик. Этот звук ни с чем не спутаешь, горло невыносимо сдавило, дыхание спёрло, в голове не осталось ни одной мысли.
Толчок в спину, он пнул своей ногой мою, я повалилась на стол. Он в точности знал, что делал, его сила стала отражением моего бессилия. От страха я не могла закрыть глаза, передо мной застыла любимая мамина шкатулка, вывалившиеся из неё бусы тренькнули, когда он вошёл в меня. Никаких усилий ему не потребовалось, я намокла ещё в машине.
Спешка была ни к чему, он двигался медленно, мне катастрофически не хватало воздуха. То ли от асфиксии, то ли от страха, моё влагалище так плотно обхватило его член, что казалось я держусь за него всеми возможными способами. В отражении был он, впился взглядом в мою шею и тяжело дышал от возбуждения. Темп стал нарастать, я вцепилась в край стола, перед глазами все плыло, от испуга я стала ещё уже, мир вокруг временно перестал существовать.
Удар под коленку, я повалилась навзничь, он накрутил мои волосы и вставил мне в рот. Вжик. Зрение пропало, как будто кто-то выключил свет, ну и ладно, зачем мне эта скучная реальность, когда его хуй во рту. Дальше всё было как в тумане, помню он бросил меня на кровать лицом вниз, откинул волосы, чтобы видеть мою шею, кровь бешено застучала в ушах, я почувствовала, что умираю. Вжик. Вжик. Казалось, что глаза сейчас лопнут от прилившей крови, слух также внезапно пропал, как и зрение, весь мир начал потихоньку покидать моё сознание и на его внешней границе, как атомный взрыв, оргазм накрыл остатки моего я.
Я очнулась от хлопка дверцы на кухне, обернулась, рядом на кровати лежали ножницы и разрезанный жгут. В зеркале я увидела алую полосу на шее и опухшие, словно заплаканные, глаза с красной сеткой лопнувших сосудов. Он появился в дверном проёме, всклокоченный, голый с банкой пива в руке, его взгляд стал чуть мягче, но всё равно мы были по разные стороны баррикад, хищник и его жертва. Нас объединяла только его тайна, которую мне, по всей видимости, предстоит унести с собой в могилу, но это завтра, а сегодня мы подписали временное перемирие, он предложил поехать повеселиться. Я надела свитер с горлом.
Снова ветер, запах холодного моря и промёрзшая машина, мы ехали в центр. Ни одного слова не было сказано, ни секунды не было потеряно впустую. Несколько пролётов вверх, музыку было слышно с первого этажа, вкусно пахло травой, он критически оглядел меня, как будто размышляя, не выдам ли я его, звонок, никто не ответил, дверь оказалась открытой, мы вошли.
Здесь всё было как обычно, покачивающиеся подростки, отсутствующие взгляды, ободранные обои, я сотни раз оказывалась в таких длинных коридорах, которые вели в гостиные где было много всего бесполезного. Людно, молоденькие девчонки и парни постарше, мы повернули направо, там, где был чей-то кабинет на диванах сидела компания, среди незнакомых мне людей, я увидела брюнета.
Он затравлено посмотрел на меня, даже в полутьме я увидела, как он вздрогнул, девушку на его коленях качнуло, она пробормотала что-то невнятное. Я села на свободное место, рядом мой спутник, они с брюнетом обменялись многозначительными взглядами и парой слов, по-видимому тема была исчерпана, мы стали пить. У меня кружилась голова, слух также вернулся не полностью, пару затяжек, половинка круглого и я зависла где-то между реальностью и грёзами.
Дальше было много всего, разговоры, танцы, визги каких-то малолеток, литры алкоголя и море самокруток, которые приходили ко мне с разных сторон, я никогда не отказывалась. Помню брюнета, зажавшего меня где-то на кухне, я молча опустила горло свитера, он погладил свежий след от жгута и ушёл.
Мой спутник был весел, игрив, остроумен, под его шарм попадали не только девчонки, которые словно муравьи сбегались на мёд, его речам внимали и взрослые мужчины, он был на подъёме, а меня накрыло колесо. Я словно застыла между молотом и наковальней, утонула в мягком диване, в клубах дыма и предрассветном мареве, сознание снова стало ускользать.
Я открыла глаза, передо мной был хорошо знакомый потолок родительской спальни. Как мы вернулись в дом у моря, я не помню. Передо мной был он, суровый, напряжённый, с неизменной бутылкой пива в руке, погруженный в свои мысли. Я привстала и только сейчас заметила на кровати ещё одно голое тело, девушке было не больше шестнадцати, блондинка, каре, в общем, больше мне было нечего о ней сказать. Она была явно жива и мирно посапывала между нами.
Мы молча смотрели друг на друга, я невольно сглотнула, настало время закрывать охотничий сезон. Я знала, что он думает о моей смерти, без возбуждения, с усталостью старого дворника перед горой опавшей листвы. Переубеждать его, плакать или бежать было бессмысленно, я знала, что он знает, а он знает, что я знаю. Вот собственно и всё.