Я уже неоднократно говорил, что вырос на окраине крупного города в частном секторе. Жили мы по соседству с нашими родственниками, все свои и чужие мимо нас никогда не ходили – им просто-напросто некуда идти, за нашими домами начинался пустырь (во второй половине 70-х его засадили сосновыми саженцами). Зимой чужакам в нашем районе тем более делать нечего – дороги заметены снегом, вместо них лишь узкие тропинки, ведущие к калиткам домовладений.
В былые времена снега выпадало очень много. От тропинки шаг влево, шаг вправо – и ты по пояс зарюхался в снег. Вдоволь набарахтаешься, пока вылезешь обратно на тропинку.
Возвращается мать из магазина с продуктами. Идёт аккуратно по тропинке, чтобы невзначай не оступиться. До дома уже метров сто осталось. Подворья как на ладони: слева живёт двоюродный брат матери, справа – её двоюродная сестра, наш дом между ними. Далее самым крайним особнячком – ещё один двоюродный брат.
Пока мать ходила в магазин, кто-то успел мимо тропинки шагнуть и в снегу утонуть. Подходит ближе и видит, а в снегу деньги лежат – пачка (на языке бонистов – корешок) трёхрублёвых казначейских билетов и ещё много купюр россыпью. Собрала их все, покопалась в снегу для уверенности что больше денег нет. Находку в карман и домой.
Дома пересчитала найденные деньги – чуть больше пятисот рублей набралось. Не иначе кто-то из своих получку потерял. Отец принёс шахтёрскую зарплату всю до копейки.
Разобрала сумки, пошла к двоюродной сестре похвалиться новостью. Как знать, может её муж получку до дома чуть-чуть не донёс. Кузина лишь пожала плечами – деньги не ихние. Ну что ж, коли нашла и хозяин не объявится, можно себе оставить. Поговорили, на том и разошлись.
Утром следующего дня к своей родной сестре пришёл брат (тот, который жил слева от нас). Видно, что он с глубокого похмелья и сам не свой. Налила ему сто грамм «лекарства» и достала огурчик хрустящий из трёхлитровой банки. Выпил, закусил – вроде немного полегчало. Но видит сестра, что брата мучает печаль и напрямую спрашивает:
– Что-то ты на лицо сам не свой. Никак случилось что серьёзное?
Мужик и так был не весел, а тут совсем осунулся, взгляд в пол опустил:
– Случилось. Ты только моей не говори. Получку я вчера потерял. Теперь не знаю как выкрутиться, чтобы моя не узнала. А то живьём съест меня с потрохами. Вот думаю, занять у кого, а там потихоньку рассчитаюсь с долгом.
Сестра заулыбалась:
– А много потерял-то?
Брат взглянул на сестру:
– Да почти всю получку и потерял, полтыщи будет.
Сестра смеётся:
– Поди трояками?
Брат удивился:
– Ну да, трояками. А ты откуда знаешь? Небось нашла?
Сестра отрицает:
– Нет, не нашла. Но знаю, у кого сейчас твоя получка. Вся до рубля.
Брат повеселел, в глазах вновь жизнь заиграла:
– Не томи. Кто?
– Зайди к двоюродной сестре. Тебе домой идти всё одно мимо её калитки проходить.
Засиживаться у родной сестры брат не стал, а тут же засобирался уходить. По пути зашёл к нам.
– Мне сеструха сказала...
Мать не дала договорить:
– Ты проходи к столу. Чего на пороге стоишь?
Брат снял валенки, прошёл в комнату. Мать достала из стола найденные деньги.
– Считай. Здесь всё, что я нашла.
Деньги пересчитывать братан не стал, сунул их в карман. Несколько купюр протягивает матери:
– Ребятишкам своим купи гостинцы.
Мать запротестовала:
– У тебя самого ребятишки есть. Им купи гостинцы. А мы сами купим.
Двоюродный брат оторопел:
– Да как-то неудобно получается...
Мать пояснила:
– Свои мы люди, наши матери – сёстры родные. Не хватало мне, чтоб я по-родственному деньги с тебя брала за то, что из снега получку твою собрала.
Его жена про инцидент с деньгами долгое время ничего не знала. Когда до неё всё же дошла информация, ругаться уже было поздно.