Глава одиннадцатая
Где деньги, Вить?
Набережная Малой Невы, за Биржевым мостом, была беспорядочно застроена производственными корпусами некогда знаменитого института прикладной химии. Старые и новые постройки были разбросаны по территории неуклюже и беспорядочно. Лишь фасад проспекта Добролюбова выглядел четырёхэтажным монолитом, скрывающим от внешнего взгляда то ли сам проспект, то ли закрытую территорию. Но и он не являлся цельным, а представлял собой сплав двух зданий, серого невзрачного, больше похожего на общежитие и более современного со стеклянным фасадом, главного административного здания. С Невы же большая часть территории выглядела задворками производства. Так же, как и краснокирпичные здания казённого винокуренного завода, охранявшиеся государством как памятники промышленной архитектуры, выглядели совсем не архитектурно в общей массе.
Времена перестройки и конверсии не принесли институту никакой славы, а только усугубили как его увядание, так и увядание самих сотрудников данного заведения. Кто-то основал малые предприятия сомнительного назначения, выросшие как грибы и поглотившие внутренности института, кто-то перешёл в них. А те же, кто остался на государственной службе, продолжали по инерции заниматься неизвестно чем. И как говорили, наука есть удовлетворение личного любопытства за счёт государства. А если счёта нет, то ничего не остаётся, как удовлетворять это любопытство за свой счёт. Что, собственно, и было недалеко от истины: небольшая зарплата либо задерживалась на неопределённый срок, либо не выплачивалась вовсе и бессрочно. Что же происходило с деньгами в верхах, «простому смертному» не представлялось известным.
Поздним вечером, когда коридоры института уже опустели, Азазелло вошёл в вестибюль четвёртого этажа через оконное стекло, и не спеша, прошёлся по нему до коридора. Там, дальше, нужная дверь оказалась третьей по счёту.
На деревянной лакированной поверхности висела табличка «Зам. Директора Виктор Борисович Санов». Чуть ниже на белой табличке чёрными буквами значились часы приёма по разным вопросам.
Эта дверь оказалась не заперта, и Азазелло тихо её приоткрыл. Вошёл, и так же тихо закрыл. На местном сленге он оказался в «предбаннике», где обычно сидела секретарша, которая, естественно, в столь поздний и нерабочий час отсутствовала. Тут внутри и находилась дверь в кабинет начальника. Она была обита чёрным дерматином и с инициалами, набранными золотыми буквами. Виктор Борисович же в это время перебирал накопившиеся за день бумаги, изредка бросая взгляд на сейф, стоящий в углу кабинета. Какие-то заявления нужно было подписать, какие-то не подписывать. Была на столе и папка с «чёрной бухгалтерией», которая для институтской бухгалтерии никоим образом не предназначалась. В ней и скрывался злободневный для обычного сотрудника вопрос о том, куда пропадали бюджетные деньги, и почему давно не выплачивалась заработная плата.
Но сами деньги не пропадали, а, наоборот, на удивление, даже преумножались. И фокус заключался в том, что они многократно двигались по кругу, обрастая как снежный ком. Вклады в недвижимость, цена которой росла как грибы в дождливый день, рыночная игра на повышение-понижение стоимости валют и прочее, всё это, естественно, никак не относилось к научной деятельности института.
Азазелло тихонько уселся в кресло около стола, нажал на несколько кнопок на селекторе и звонким голоском секретарши прожурчал:
- Виктор Борисыч, к Вам посетитель!
Ответа не последовало. Но вскоре отворилась дверь и выглянула голова Виктор Борисыча.
- Верочка, а ты ещё зд..? – начал было он, но Азазелло схватил его за ворот пиджака, чуть придушил и втолкнул обратно в кабинет и, не отпуская Борисыча, зашёл вовнутрь, прикрыв за ними тяжёлую дверь ногой.
Окна в кабинете были закрыты, работал кондиционер.
- Ну-с, где деньги, Вить? – не отпуская «клиента», рявкнул он, и пару раз тряхнул его, приводя в чувство.
Борисыч же совсем ослаб, хотя, к чести сказать, был спортивного телосложения, да и на пол головы выше соперника. В таком состоянии его трудно было представить в обычной жизни.
Потеряв дар речи и, заикаясь, он пробубнил:
- Каакиеее дееньги?
Азазелло ещё раз встряхнул «тело». И с ещё большей напускной злостью оскалился и гаркнул с хрипотцой:
- Жалоба на тебя поступила. Зарплату отжиливаешь, сотрудникам не выплачиваешь. Где деньги, сволочь?
- Да, где деньги, подлец? – от окна, непринуждённо в развалку вышел Бегемот и дал пинка, ещё больше опешившему начальнику.
-Я-я…я.. –невнятно забормотал тот.
- Бегемот! – скомандовал Азазелло, - пиши приказ для отдела кадров о выдаче всех задолженностей, - и добавил, глядя на заместителя директора, - Да, а как ты думал? Мы же знаем, что деньги есть.
- Сей момент, сэр! - кот незамедлительно обошёл стоявшую «парочку», важно уселся в кресло, ловко достал «из воздуха» роговые очки, одел их и оглядел стол.
Компьютер работал, монитор светился. Нажав несколько кнопок на клавиатуре, принялся быстро по ней щёлкать обеими лапами, изредка бормоча слова вслух. Через минуту заработал принтер, и из него вышел заполненный лист бумаги с приказом.
- Подписывай! – рявкнул Азазелло, кивнув на лист, и ехидно добавил, - Бегемот, уступи начальнику место.
Кот встал и отошёл в сторону. Азазелло втолкнул безвольного Виктора Борисовича в кресло и положил перед ним приказ.
- Подписывай, - с затрещиной повторил ещё раз Азазелло, видя, что «клиент» находится в полном ступоре.
Борисыч посмотрел на приказ мутными глазами, потом окинул взглядом кота, взял авторучку и с безучастным видом поставил подпись. Тело его опять обмякло, и он чуть набок привалился к спинке кресла в сонном состоянии.
- А теперь, Бегемот, отправь-ка его приказом, куда-нибудь на Мальдивы, - пробасил Азазелло, и добавил, - нет «зама», нет и вопросов.
Кот быстро отпечатал соответствующий документ, который отправился «снова на подпись» Борисычу. На этот раз обошлось без затрещины. После того, как авторучка завершила свой реверанс по бумаге, тело снова безвольно привалилось к спинке кресла.
Тогда Бегемот позвал:
- Гелла!
Тут же звякнуло открывающееся окно, и в него влетела она, с горящими фосфорным светом глазами.
- Твоя добыча! Забирай, он нам уже не нужен.
Гелла молча схватила Виктора Борисовича за шиворот, и увлекла его, словно невесомую куклу, за собой в открытое настежь окно.
- Бегемот! Саквояж! – скомандовал Азазелло, когда окно за Геллой закрылось. Он уже находился возле сейфа, стоящего в противоположном от окна углу кабинета.
Кот снова, из ниоткуда достал чёрный саквояж и присоединился к демону. Азазелло же просунул руки внутрь закрытого сейфа, словно его передняя стенка была из воды, и стал неторопливо доставать оттуда запечатанные пачки долларовых купюр и кидать их в предусмотрительно открытый котом саквояж.
Через некоторое время, всё содержимое сейфа оказалось в саквояже, и Азазелло довольно, с глазами навыкате, подытожил:
- Полтора миллиона «зелёненьких».
Бегемот удивлённо подметил:
- Сколько же у него дома…
- В двадцать раз больше, - небрежно сообщил Азазелло и добавил, – Но ему они уже не пригодятся, да и нет их уже там, - и скривил в усмешке рот.
- Надеюсь, они уйдут на зарплаты бедным сотрудникам, - со знающим видом бархатным голосом резюмировал кот. – Подумаю на досуге, может, мне стать сотрудником данного заведения.
Азазелло усмехнулся. Они уже стояли на улице в начале моста через Малую Неву. Рядом под мостом переливалась блёстками отражённых огней поверхность воды и уходила вдаль в темноту ночного города, огибая Васильевский остров с правой стороны, а слева, выделяясь на общем фоне, виднелись вдали подсвеченные Ростральные Колонны.
- Боюсь, Бегемот, что твои изыскания в области химии оставят от данного заведения мокрое место.
- Я чисто теоретически, - пробубнил кот.
Азазелло осмотрелся по сторонам, подняв указательный палец правой руки вверх, заметил:
- Сегодня у нас гости прибывают, как ты знаешь, Бегемот. И неплохо бы на крыше соорудить веранду, чтобы смотреть на город. Я отмечаю для себя, что этот вид один из величайших!
- Да, - согласился кот, - и мессир будет доволен.
С этими словами, Бегемот исчез, а за ним и Азазелло. Улица опустела.
конец одиннадцатой главы