Ранее: Ночной визит, напугавший родителей,и при чем здесь чужая коза.
У отца был такой жиденький мотоцикл, который называли козликом. Как только стало тепло на улице, отец снова стал разбирать и собирать его мотор, в чём ему помогали не только мальчики, но и я.
Мы мыли каждый болтик и винтик, каждую доверенную нам деталь в бензине, вытирали старым тряпьем и выкладывали на чистую старую Томину клеенку. Потом наблюдали как отец из всего этого собирает мотор, без которого мотоцикл не может ездить. А покататься за спиной родителя, хоть и на жестком сиденье, мы любили.
Как только был собран мотор, поставлен в раму и соединен с другими частями, отец перекатал на мотоцикле по поселку не только нас, но и наших друзей. А в один вечер решили сделать фотографии детей на память, а так как в поле уже цвели тюльпаны, то было решено, что наши фото будут с тюльпанами.
На следующий день мы отправились в степь за тюльпанами. День был солнечным, легкий ветерок, тюльпаны друг от друга недалеко сидят. Отец возле мотоцикла собирает. Соберет те, что рядом росли, мотоцикл перекатывает за собой и снова собирает, а я бегом от одного цветка к другому, охапку набрала и жалею, что не могу еще собрать. Много в степи цветов.
Оглядываю степь, а вдалеке собаки в нашу сторону идут стайкой. Подбегаю к отцу и показываю на них. Отец пригляделся и просто выхватил у меня тюльпаны, бросил в авоську, повесил на руль мотоцикла, а мне приказал садиться на мотоцикл и держаться за его сиденье и ни за что не отпускать руки, чтобы не случилось.
Отец засуетился, пытается завести мотор, а он не заводится, побежал с мотоциклом ковыляя и пытаясь его завести. Было видно, что от собак этих хочет быстрее уйти, почему я не знаю, не спрашиваю, вижу, что он мне сейчас всё равно ничего не скажет и все вопросы бесполезны. Сижу и на собак оглядываюсь, а они уже намного ближе, чем тогда, когда я их увидела.
Отец это тоже видит и еще быстрее бежит, и, когда мотоцикл всё же завелся, отец вскакивает на него и мы несёмся в сторону посёлка, а собаки вот уже тут, рядом с нами бегут, по обе стороны мотоцикла, серые с клочьями грязной шерсти по бокам, глаза зелёные, я поглядываю на них. Отец всю дорогу кричал мне, чтобы я руки не отпускала и держалась.
Вот до сих пор думаю боялась ли я тогда их, передался ли страх отца мне, а про то, что он сильно испугался, он сам говорил потом. А я не помню того страха, который мог бы остаться с тобой на всю жизнь. Может просто была детская вера в отца, что рядом с ним ничего плохого со мной не будет. Может и так.
Не знаю, как мы оторвались от тех собак или они сами не стали нас преследовать, факт в том, что мы остались живы. Дома узнала, что это были волки. А про страхи отца и его переживания узнала позже, когда он с другими мужчинами выпивал на кузнице и рассказывал свою историю, а они про волков другие. Я на то время очень заинтересовалась мехами. Потом мне и подержаться за них дали.
На следующий день мать одела нас в новые платья и рубашки, дала в руки цветы и поставила у дувала, а отец фотографировал. Тома капризничала, даже плакала, мать её уговаривала постоять и не плакать. Носила на руках и снова ставила. Наконец все сфотографировались и пошли в этой же одежде фотографироваться в комнате за столом.
Был какой-то праздник, а вот какой не помню. Потом к нам подсели и взрослые, выставив на стол сало соленое и копченое, домашнюю колбасу, штрудели, которые мы обожали, квашенную капусту, соленые огурцы, песочное печенье и булочки с начинкой. Это я запомнила, не часто у нас такие пиры бывали. А вино, которое принесли от соседей, пили только взрослые.
Сало и домашняя колбаса были с кабанчика, забитого осенью. В этот день с утра во двор пришло много людей, вынесли туда и большой стол. Потом мы слышали визг кабанчика, который внезапно прервался, а когда нам уже разрешили выйти во двор, мы увидели, как опаливают тушу.
Во дворе была импровизированная печь их кирпичей, на ней стояли баки с водой, на столах тазики приготовленные. Женщины шутили, смеялись, а мужчины как будто их боялись и были немного зажаты. А после приема стопки белого, наоборот, вроде пошли в наступление на женщин потому, как те стали время от времени визжать и отбегать от них.
Нам было интересно наблюдать, но время от времени отвлекались на свои игры. Когда стали разделывать тушу, то нас просто выгнали на улицу и сказали придти попозже. Особо нас уговаривать не пришлось, пошли к друзьям на другую улицу. Когда же вернулись, то нам на стол во дворе выставили большую тарелку с жаренным свежим мясом и вторую тарелку с хлебом. Уплетали за милую душу.
Не помню в тот день или в другой, но вечером солили уже разделанное сало, кто-то крутил на мясорубке мясо, кишки уже были приготовлены и через широкую лейку их наполняли уже готовым фаршем, потом готовую колбасу варили в баках, затем развешивали на веревках во дворе. Так и капусту вместе солили.
Зимой, когда часто топилась печь, просоленное сало подвешивали в трубе на крыше для копчения и тогда получалось через какое-то время копченное сало, которое отдавало дымком и было необыкновенно вкусно.
Далее: Гуси не лебеди и щиплются больно, а в роще птичий грай.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.
Прошу выражать своё отношение к статьям положительно или отрицательно лайками и делиться с друзьями в соцсетях, буду Вам очень благодарна.