Последнее время чрезвычайно сложная ситуация в обществе вызывает много тревоги. У меня лично в том числе.
Сегодня. Сейчас. Я полностью деморализована.
Это значит - лежать, чувствовать горячие слёзы, стекающие по щекам. Чувствовать неясную смесь боли, гнева, страданий, исступления - и всё это превращается в кататонию. Ты несёшь крест несчастий какого-то куска твоего мира. Думаешь в это время о Христе. "Как эта фигура перенесла на себе грехи всего человечества?"
Мне хочется материться.
Орать.
Исторгать пламя.
Как вы смеете? Как смеете вы потакать горю вокруг? Почему? Почему вы поощряете и допускаете травлю, абьюз, газлайтинг... Без лишних слов: допускаете обвинения, жестокость, насмешки, пренебрежение. Бесконечное множество язв на теле общества. Бесконечное множество поникших голов, молчаливо согласных. И это гораздо хуже, чем восторженный хор дикарей, приносящий кровавую жертву. В последнем есть ещё смысл. А в вашем молчании, в вашем согласии на несправедливость, на культивирование несвободы, боли, бесчеловечности - есть ли смысл?
Я почти бескрайний оптимист.
Я объясняю.
Снова и снова.
Взываю к тем нитям, которые ещё могут поднимать ваши головы.
Но иногда и я заканчиваюсь.
Ведь вы говорите мне, что люди разучились коммуницировать - но вы сами заткнули рты кляпами и сидите под плинтусами.
Вы сетуете на то, что ложь воцарилась на Земле, но вы же закрываете глаза, когда она происходит.
Вы утверждаете: никто не придет, никто не сделает и не начнет, но это вы! Вы не приходите. Вы не делаете. Вы не начинаете.
Вы сваливаете ответственность. Вы боитесь.
Вы затыкаете себе органы чувств гнилыми тряпками. Надеваете поверх деловых костюмов овечьи шкуры. Вы блеете в тот такт, который вам привычен. Даже если под этот такт вас и ваших близких бьют плетями, морят голодом, лишают воздуха и влаги.
Мне кажется, только теперь мне понятна платоновская пещера.
И может хоть чуть-чуть я понимаю роль философа, но совсем перестаю понимать (хотя одновременно четко осознаю и чувствую), почему он спускается в пещеру обратно.
Только в реальной пещере всё хуже.
Там нет огня и теней на стене.
Там люди, свернувшиеся калачиком под грудой мусора. В холоде, под звуки лязга металла и гнилой пропаганды. Слепые кроты. Голодные черви.
Если взять такого за плечо и сказать: "Пойдем, друг. Время идти к свету блага", - то...
То он закричит. Обвинит вас. Это будет визг боли, осуждения, страха. В вас полетят камни.
Возьмите сперва хотя бы хлеб и воду.
А ещё лучше - сразу вырвите из груди горящее сердце. Быть может, они пойдут хотя бы за его теплом, покуда оно будет гореть.
В любом случае, главное, - ни на что не рассчитывать.
Впрочем, это очевидно с самого начала. Коль скоро вы действительно не один из сжавшихся в калачик несчастных.
А ещё мир полон случайностей.
Не забывайте об этом.
Они все хотят прогнозов. Они все делают прогнозы. Они ждут от вас плана мироздания на ближайшие несколько жизней.
А вы не можете. Никто не может.
Вы никогда не возьмёте на себя ответственность за человечество.
Оно так хочет отдать вам весь капитал свободы взамен на гарантию счастья.
Однако так никогда не работает.
Сущее чудо - все ещё надеяться, все ещё достигать действительных изменений, когда всё вокруг настолько неопределённо.
Я могу теперь понять, почему Сократ принял цикуту, но не побег.
В этом нет ни доли благородства. Уверяю вас.
Все гораздо проще.
Ибо когда вы один и когда вы увядаете, - вы согласны на конец, лишь бы больше не чувствовать эту боль, бессмысленность, безысходность. Вы не хотите видеть собственное гниение и гниение общества, мира вокруг вас. Не хотите признавать, что последующее время N вы будете не в силах что-либо изменить.
Обычный прозаичный страх.
Но до него есть гнев.
За гнев вас, разумеется, будут обвинять.
Негоже. Негоже испытывать пламя. И нет справедливого пламени.
Вы что! Это же зверский закон - возвращать боль, дабы не сойти с ума.
Но энергия должна быть преобразована.
Сон продолжается.
Пока не прогремел взрыв, сообщивший межпространственные колебания, смысл единственного созвездия и гигантские песочные часы, падающие с небес.
Как прежде не будет никогда.
Символически или реально, но нож все же окажется в плоти чего-либо.
Маскарад, пространства, войны, насмешки. Нарциссические травмы и глубокая шизоидность, глубокая связь с чем-то настолько доисторическим, что оно сидит в твоей глотке сплошными гласными и шёпотом ящериц.
Нет сил терпеть.
Разорвать себя изнутри и лететь бушующей энергией.
Поднимутся ли головы, глаза и если да, то какой ценой?
Какое слово должно иссторгнуться из божественных уст, чтобы нынешний люд - все утвердивший и всё отрицающий - услышал, воспринял, прочувствовал, понял и усвоил?
Какой танец мне сплясать, Заратустра?
Каким балансирующим и падающим шутом мне стать, Заратустра?
Какой змее дать мне себя укусить, Заратустра?
Ведь я не понимаю ещё больше, чем ты.
