Путь на Соликамск
Наши часы показывали 17:30, когда голод загнал нас в Лысьву, где мы надеялись перекусить. "Затравили червячка" мы ещё в Суксуне, а после этого так и не встретили на пути никакого придорожного кафе. Пришлось искать заведение общепита в городе.
Как я заметил, чем меньше город, тем больше на его дорогах всевозможных ограничений, начиная со скоростных, кончая парковочными. Лысьва - не исключение. Подъехать к единственной работающей столовой на центральной улице удалось не ближе двухсот метров, и пришлось оставить машину на краю какой-то стройплощадки.
Несмотря на небольшие размеры и не самое лучшее финансовое положение градообразующего предприятия, в городке кипела жизнь: афиши на стенах вещали о различных культурных мероприятиях, главную роль в которых играет местный стриптиз-клуб (повторюсь, что это мнение возникло после чтения афиш по дороге в столовую и обратно). Проверять рекламируемые достоинства местных стриптизёрш было некогда: всё же не затем мы зарулили в Лысьву. Поэтому, утолив запросы желудков, немедленно двинулись вперёд на север.
Почему-то в Лысьве мы не сделали ни одного снимка, и, завидев стеллу с названием следующего города, решили исправить допущенную промашку.
При трогании с места после съёмок сразу же почувствовалось, что далеко нам не уехать. Парковка на стройплощадке не прошла даром: в правом заднем колесе торчал "шпион со шляпкой". Поэтому единственным заведением, которое все дружно высматривали в Чусовом, была шиномонтажная мастерская.
Назначив Палыча ответственным за ремонт колеса, я помчался в ближайший магазин автозапчастей: держащуюся на честном слове аккумуляторную клемму нужно было менять немедленно. Как водится в таких случаях, "родной" запчасти в продаже не оказалось. Пришлось брать готовое изделие (клемма вместе с запрессованными проводами) от "Нивы". А так как перестановка плюсового аккумуляторного провода на "Волге" сопряжена с достаточно длительной вознёй, то пришлось извращаться, прикрепляя свободно болтающийся контакт непосредственно к клемме, создав бесполезную петлю. Получилось это не вполне эстетично, но надёжно! И мы, довольные тем, что можем без опаски продолжить путь на нашем автомобиле, с удовольствие отсняли панорамку Чусового.
Губаху, город химиков, прошли в 20-50, имея на одометре 737 километров. Прямо перед мостом через Косьву уходит вправо дорога на горнолыжную базу. Судя по вырубкам, трассы спуска (а их несколько на склоне горы) рассчитаны на серьёзных спортсменов и позволяют тренироваться по нескольким горнолыжным дисциплинам. И это подтвердили местные жители: по их словам, возле Губахи находится база подготовки сборной страны по горнолыжным видам спорта.
Далее города и городки пошли один за другим. Сразу после Губахи начались пригороды Кизела, города угольщиков.
Как и многие шахтёрские города, Кизел занимает очень большую площадь, являясь по сути конгломератом шахтных посёлков. Каждый из этих посёлков образован вокруг одной или нескольких шахт, добывающих прекрасный качественный антрацит.
На спуске к центру города В.П. Шестаков грустно поглядывал направо: там почти у горизонта виднелись строения посёлка Коспаш, где он провёл свои детские годы. Но времени заезжать туда у нас не было.
К сожалению, сегодня, в 2021 г., Кизел - умирающий город, на который даже смотреть жутко. В 2003 же он был вполне себе нормальным провинциальным городком.
Вслед за Кизелом промелькнули Александровск, посёлок Яйва на одноимённой реке. Проплыли в левом окне девятиэтажки Березников. И вот на одном из перекрёстков засиял золотом памятный знак Соликамска.
А ещё через несколько минут над вершинами придорожных деревьев показались отвалы пустой породы, вынутой при добыче калийной соли.
Скорость пришлось сбавить: впереди располагался пост ДПС с тремя "лежачими полицейскими". Ни одного сотрудника ГАИ у дороги не было, и мне пришлось идти на пост, чтобы узнать дорогу.
Нет, не в город. В Соликамске я тогда бывал примерно раз в год или полтора, так что с проездом к центру справился бы даже спросонья. Нужно было узнать оптимальный путь к реке.
Ещё одно дорожное наблюдение: сотрудники ГАИ обычно очень доброжелательны к иногородним, которые останавливаются возле них сами, не по мановению волшебной полосатой палочки. Не исключение и соликамцы. Именно они посоветовали нам наиболее удобное место для ночёвки. И мы, одолев несколько километров гравия и просёлка, заночевали на берегу Камы.
В 23:20 одометр машины, замершей в пяти метрах от реки, показывал 865 километров. За второй день пути было пройдено 470 километров.
Утро на берегу Камы оказалось, вопреки старинному романсу, никаким не туманным и не седым. Нормальноё тёплое летнее утро: ласковое солнце, лёгкий ветерок, чуть плещущая широкая река. И мелкий хулиган Палыч, решивший подурачиться.
Соликамск
Коллективный разум участников экспедиции принял весьма мудрое решение: прежде чем приступать к великим делам, нужно подпитать наши организмы. Пусть даже в заведении, название которого не вызывает положительных эмоций в плане съедобности...
Не знаю, насколько повезло нашим организмам, но рабочая столовая со столь малоаппетитным названием была ещё закрыта. Терять время, дожидаясь начала обеда на предприятии, нам показалось преступным, и мы двинулись к центру города, надеясь присмотреть что-нибудь общепитовское ближе к центру.
И предчувствие нас не обмануло: двухэтажный домик послевоенной постройки красовался аж двумя нужными нам вывесками. Первая лаконично но ОЧЕНЬ крупными буквами сообщала, что здесь находится столовая. И мы уверенно направились дегустировать местную кухню.
Оказалось, что кухня выдержана в традициях старого советского общепита.
Пока мои соучастники экспедиции заканчивали смаковать шницели, изготовленные по традиционным рецептам советских времён, я пулей кинулся искать вход в другое заведение. Нет, не то, о котором вы подумали, а означенное на второй, довольно небольшой и неброской вывеске: редакцию газеты "Соликамский рабочий".
Сотрудники газеты "Соликамский рабочий" быстро сообразили, какие сведения нам будут полезны. Тут же нашлись публикации прежних лет и домашний телефон бывшего главного редактора газеты Ювеналия Степановича Чиркова, ещё в середине 1990-х годов с группой энтузиастов прошагавшего по Бабиновской дороге от начала до конца. Именно его публикации прежних лет и послужили побудительным мотивом для нашей экспедиции.
Пока готовились ксерокопии статей Ювеналия Степановича, я рассказал о целях экспедиции нынешнему главному редактору газеты Валентине Михайловне Новожиловой. А Валентина Михайловна попыталась разыскать руководителя экспедиции, которую описывал в газете Ю.С. Чирков, Юрия Ефимовича Юдина. К сожалению Юрий Ефимович в этот день находился в деревне за Камой и связаться с ним не было возможности.
Возможно, кто-то слышал давнюю странную историю о таинственной гибели группы Дятлова на Приполярном Урале, когда вполне нормальные психически здоровые люди, заночевавшие в палатке на горной вершине, в панике разбежались от палатки, даже не успев одеться, и замёрзли. Из всей группы тогда спасся один человек, не пошедший на вершину из-за подвёрнутой ноги. Этим человеком и был Юрий Ефимович.
Впоследствии он не раз ездил на место гибели своих товарищей, пытаясь установить причину их смерти. Юрий Ефимович к 2003 году уже тридцать лет бессменно руководил соликамским турклубом "Полюс", выкраивая время для туризма, несмотря на чрезвычайную занятость (одно время он работал заместителем главы городской администрации, оставаясь при этом руководителем турклуба).
Как и у меня, "заболевание" Бабиновской дорогой у Ю.С. Чиркова происходило постепенно. Прожив много лет в Соликамске, он, конечно, знал, что именно отсюда начинался этот путь, создавший Россию как крупнейшую в мире страну. По корреспондентским делам не раз бывал в окрестных сёлах, стоящих на дороге. Со временем интерес к дороге превысил некую критическую массу и вылился в идею экспедиции, идейным вдохновителем которой стал он, а руководителем - Ю.Е. Юдин.
Собрав несколько единомышленников из Соликамска и Екатеринбурга, Ю.С. Чирков и Ю.Е. Юдин летом 1996 года, где пешком, а где на попутном транспорте, одолели Бабиновскую дорогу, выйдя из Соликамска и финишировав в Верхотурье. По материалам их путешествия вышла серия публикаций в "Соликамском рабочем", а чуть позже - небольшая книга Ювеналия Степановича. К сожалению, книга издана крошечным тиражом (всего 500 экземпляров), и нам довелось лишь подержать в руках авторский сигнальный экземпляр.
Все материалы по Дороге Ювеналий Степанович до сих пор держит в домашнем архиве и с охотой общается с теми, кто проявляет к ней интерес. Но открывать все карты не спешит, мотивируя тем, что после этого у нас может пропасть интерес. Он достаточно подробно предупредил нас о непроходимых участках дороги и подсказал обходные пути, часть из которых нам предстояло разведать.
Обменявшись координатами и снявшись на память, мы с благодарность оставили Ювеналия Степановича чтобы продолжить свой путь.
Ещё во время беседы с В.М. Новожиловой я созвонился с директором Соликамского краеведческого музея и выяснил режим работы этого очага культуры: день был пятничный и могли существовать какие-нибудь ограничения. Но наши опасения оказались пустыми, и уже через пять минут наша "Волга" красовалась возле музейного комплекса, расположенного аж в трёх храмах и воеводском доме.
Естественно, необходимо было торжественно отметить это событие. Хотя бы вручением руководителю экспедиции удостоверения действительного члена одной из организации московских любителей истории.
Наш небольшой коллектив разрывали противоречия - хотелось объять необъятное. Но вот в каком порядке это сделать? На день 11 июля было запланировано целых три мероприятия: осмотр исторического раздела Соликамского краеведческого музея, посещение Чердыни и прохождение западного участка Бабиновской дороги. Горячие споры пришлось задушить твёрдой рукой, определив план дальнейших действий именно в том порядке, как он записан в настоящем отчёте. И мы с Виктором Павловичем с лёгким сердцем направились в исторический раздел музея, расположенный в красивейшем Троицком соборе.
Однако, нас ждало горькое разочарование: из интересующих нас сведений в музее оказалась только коллекция суксунских самоваров, фотографии которых я приводил чуть ранее.
И, конечно же, обелиск на месте "нулевой" версты Бабиновской дороги.
Соборная площадь находится в самом историческом центре Соликамска практически на берегу реки Усолка. Именно отсюда начинал расти Соликамск, первое упоминание о котором относится к 1430 году. Но, как это принято за правило (а редкие исключения лишь подтверждают его) в романовско-советско-российской историографии, годом основания считается основание русского поселения, абсолютно игнорируя поселения и даже довольно крупные города коренных жителей.
Так же обстоят дела и в Соли Камской. Вначале Ю.С. Чирков, а потом и работники музея намекали, что найденный во время недавних раскопок материалы говорят о X-м веке. Но подробности сообщить наотрез отказались: официальной публикации ещё не было.
Насколько тщательно ведутся эти раскопки, мы имели возможность увидеть собственными глазами: мощный трактор сгребал в кучу грунт возле обветшалого старинного храма чуть левее местной наклонной башни.
Наклон башни незначителен, и Палыч, не усмотревший его, всю дорогу до Чердыни бухтел, сочувствуя бедным крестьянам, которых все, даже историки, норовят обмануть.
Столица Перми Великой
Я не ошибся, называя Чердынь столицей Перми. Нынешний город Пермь получил это имя после объединения посёлков Егошинского и Мотовилихинского заводов в 1730-е годы. А само название Пермь Великая известно с незапамятных времён. И так получилось, что Чердынь, Чердынская крепость, с момента основания и до времён Екатерины Великой оставалась главным городом огромного края от Ледовитого океана до низовий Камы.
Датой основания Чердыни опять же считается постройка русской крепости, хотя открыто говорится о том, что строилась она на месте зырянского укреплённого городка, основанного не позднее IX века. То есть реально Чердынь ничуть не моложе Новгорода. Но разве могут быть аргументом археологические данные о древности города каких-то там зырян, если существует общераспространённое мнение об их дикости и варварском язычестве?
Нас приятно удивил Чердынский краеведческий музей. Старинный двухэтажный особняк оказался битком набит экспонатами, охватывающими все периоды существования города - от древнейших времён, когда о русских в этих местах даже не слышали, до 1960-х годов. И я, что называется, "оторвался на полную катушку", снимая чуть ли не всё подряд.
Возвращаясь к "дикости" коренного населения, хочу привести фото зырянских бронзовых поделок, найденных в ходе раскопок в Чердынском районе.
Подобное мастерство - редкость даже для тех культур, который принято считать "более цивилизованными". А ещё поражает неспециалиста общность сюжетов изделий коми и русских: двойные конские головы, двуглавые человеко-птицы, очень популярные на дохристианской Руси, триглавы в различных вариантах...
И конечно же - повсеместное на угорском севере но крайне редкое на родине промысла сасанидское серебро.
Одна из достопримечательностей Чердынского музея "именные" кандалы знаменитого "Ныробского узника" - Михаила Романова.
Нет, не Михаила Фёдоровича, а Михаила Никитича, дяди первого царя последней российской династии.
К сожалению, тогда у меня недостаточно хорошо получились фотографии доспехов русского воина из Чердыни: шлем, кольчуга, щит, сабля и поручи, испещрённые арабскими надписями. Более поздние фото этих доспехов я выложу в других отчётах о своих путешествиях.
О музее можно рассказывать долго. Но нам хотелось посмотреть и на сам городок.
Если присмотреться внимательно к последнему снимку, то можно понять, что это за бугор, на котором стоит экспедиционная "Волга". Это - древний защитный вал. А неприметная канавка перед валом, тянущаяся почти через весь снимок, когда-то была оборонительным рвом.
Эх, металлоискатель бы в руки да группу археологов в помощь...
Думаю, количество находок в окрестностях этой необычной для Урала церкви было бы весьма немалым.
Итак, самую северную точку нашего путешествия мы покинули в 17:00, одолев к тому времени 975 километров пути.
Западный участок дороги
На обратном пути от Чердыни до трассы Соликамск-Красновишерск мы разменяли первую тысячу километров.
Особо торопиться было некуда, и назад в Соликамск ехали чуть дольше, чем в Чердынь. В центре Соликамска запаслись продуктами и двинулись на восток, на Государеву дорогу.
Село Городище находится буквально в паре километров от окраины Соликамска и знаменито археологическими находками. Здесь некогда располагался древний угорский укреплённый пункт, видимо, брошенный с приходом в край русских. Поэтому село и получило такое название. Сегодня село украшает Знаменская церковь, построенная, по мнению местных жителей, ещё Бабиновым.
Дорога через Городище и село Чёрное - одно загляденье. Хотя тот путь от Соборной площади до Городища, по которому мы ехали, и более поздний вариант Дороги, но за околицей Городища он совпадает с тем, что прокладывал Артемий Бабинов.
Асфальт резко обрывается в селе Половодово, основанном на Дороге в поздние годы жизни Бабинова.
Далее Дорога превращена в грейдерную. Правда, несколько запущенную, с множеством ям.
И пылит она (в буквальном смысле слова) средь полей и лесов мимо брошенных людьми некогда крупных деревень и сёл.
Видимость ухода за дорогой пропадает после того, как она минует замороженное строительство то ли ЛЭП, то ли трубопровода, ведущееся (интересно, сколько уже лет?) какой-то германской фирмой. Сразу после просеки под трассу, украшенной уже не свежими трафаретами с названиями фирмы, путь раздваивается. Нас предупредили местные жители, что нам нужно выбрать дорожку, ведущую направо. Мы не стали с ними спорить, и через какой-то километр уже довольно плохой дороги упёрлись в шлагбаум.
Дело в том, что посёлок Сурмог находится в ведении МВД и является так называемым спецпоселением, где живут расконвоированные заключённые (существует такая форма поощрения для тех, кто, по мнению администрации, встал на путь исправления) и бывшие заключённые, оставшиеся по разным причинам (чаще - из-за того, что больше некуда податься) в посёлке.
Неулыбчивый страж ворот (по манере поведения - явно из тех, кто отбыл свой срок: заключение накладывает свой отпечаток на людей) объяснил нам, что за пропуском в посёлок нужно обращаться в Соликамск в Управление исполнения наказаний. По его словам, больших проблем с выдачей пропуска не должно быть. Но нужно ли нам это?
Бабиновская дорога в Сурмоге заканчивается. Каких-то два километра от шлагбаума до конца посёлка по ней ещё можно проехать, а вот дальше она заросла деревьями и теряется в болотах. То же самое подтвердила и жена заместителя начальника поселения Н. Гирко, ожидавшая в ста метрах от шлагбаума на берегу реки Глухая Вильва мужа, уехавшего на рыбалку.
О том, что после Сурмога Дорога не только непроезжая, но и почти непроходимая, говорил нам и Ю.С. Чирков, так что морально мы уже были готовы к тому, что нам придётся возвращаться.
Очередной этап поездки был завершён. Мы прошли 29 километров западного участка Бабиновской дороги, разведали пути для экспедиции следующего года, а теперь нужно было возвращаться и пытаться разыскать дорогу на Верхнюю Яйву и Чикман, из которых сохранился более или менее проезжий (естественно, на вездеходе) путь по Бабиновской дороге на восток.
Основные ориентиры этих подъездов нам указал Ю.С. Чирков. Но он, не являясь водителем, не мог объяснить точно, в каком именно месте трассы Соликамск-Кунгур следует уходить в лес. Зато подсказала готовящаяся к сплаву по Глухой Вильве компания рыбаков, один из которых был геологом и знал нужные нам места.
Вечерело, и у реки появился таёжный гнус. Чтобы не оказаться съеденными им, я дал команду "по местам", и наш экипаж пустился в обратный путь к Соликамску.
В результате мы промахнулись мимо нужного перекрёстка и въехали в Соликамск совсем с другой стороны. Я помнил карту, виденную у Ю.С. Чиркова, и понял, что мы, сами того не желая, вернулись в Соликамск по первоначальному варианту Дороги, проложенному самим Артемием Бабиновым.
Наша компания уже почувствовала прелесть ночёвок на природе, и оставаться в городе никто не хотел. Не было желания ночевать и на прежнем месте на берегу Камы, и мы в едином порыве решили ехать в сторону Верхней Яйвы и Чикмана.
Разведывательный рейд
На выезде из Соликамска машину достаточно сильно качнуло на пресловутых "лежачих полицейских". А тут как раз и не лежачие возгорели желанием проверить мои документы. Едва я вручил их сотруднику ГАИ, как ко мне подбежал водитель соседней машины: "У вас тосол бежит!"
Под двигателем действительно растекалась хорошенькая лужица. К счастью, не тосола (тестирование просто, как мир. Первый шаг - указательным пальцем тычем в лужицу. Второй шаг - мокрый указательный палец пробуем на язык: тосол имеет сладкий вкус. Да, это яд, но яд легко определимый). Оказалось, на "полицейском" развалился насос омывателя стекла, и вода из бачка омывателя спокойненько потекла наружу.
Пока я прыгал вокруг машины, разыскивая запропавшую куда-то верхнюю часть насоса, ГАИшник осмотрел документы и успел заметить оборванные брызговики. Документы забрали на проверку через компьютерную базу, а вышедший из помещения поста ещё один сержант начал с неприятного вопроса об отсутствующих брызговиках. Пришлось красочно расписать ему ужасы прохождения Бабиновской дороги, на которой теперь получили прописку оба брызговика.
Не думаю, что его убедило моё красноречие: наверняка ему на службе приходилось выслушивать и более сердцещипательное враньё. Скорее всего, сержанту было приятно узнать, что мы проделали такой дальний путь ради истории его родного края.
В общем, через минуту сержант вынес мои документы, и мы распрощались с Соликамском. Кстати, насос омывателя так больше и не подал признаков жизни, и весь оставшийся путь нам пришлось проделать без него.
И вот снова крутые спуски и подъёмы трассы Соликамск-Кунгур. Березники, Яйва. На выезде из последней уходим налево. Через минуту после развилки асфальт превращается в грохочущие бетонные плиты, а ещё через две - в гладкую, хотя и донельзя пыльную грейдерную дорогу.
Спустя несколько километров - развилка. Я помню, что на двухкилометровом атласе Пермской области дорога на посёлок Галка, а далее - на Верхнюю Яйву обозначена как дорога с лучшим покрытием, поэтому поворачиваю направо, где состояние покрытия позволяет ехать со скоростью 50-60 километров в час. А через минуту мы понимаем, что промахнулись: слева мелькают домики посёлка Галка, поворотом на который мы пренебрегли.
Блицсовещание на ходу закончилось выводом о том, что в Чикмане, куда ведёт дорога, по которой мы поехали, будет проще узнать состояние Бабиновской дороги и на Верхнюю Яйву, и на Павду.
Дорожные радости закончились всего через несколько километров, когда мы миновали нефтеперекачивающий участок ЛУКОЙЛа. Наша дорога, которую смело можно было причислить к мечте сельского жителя, украсилась ухабами и рытвинами, через которые пришлось переползать то на второй, то на первой передаче. Тянущаяся слева бетонная колея для лесовозов оказалась совершенно неприспособленной для легковушки: бетон уложенных блоков местами выкрошился, и из него то тут, то там торчали куски арматуры.
Яркий солнечный свет скрадывает все "прелести" дороги на фотографии. Реальность куда грубее, несмотря на огромное количество жирных зайцев, беспрестанно выбегающих на проезжую часть. Настолько грубее, что после одного из подъёмов, когда электровентилятор радиатора молотил воздух почти не отключаясь, а поршневые пальцы в очередной раз взялись настукивать металлическую дробь, я сказал "Стоп!".
До посёлка Скопкортновский мы не дотянули 6 километров, а до Чикмана - около 16. Судя по скорости нашего передвижения, это было соответственно один и два часа езды. Учитывая, что я остановил машину в 24:00, приехали бы мы в Чикман глубокой ночью.
День и так выдался насыщенным событиями, да и пройти мы сумели 374 километра. Поэтому в наступающих сумерках (север всё-таки, темнеет поздно, светает рано...) принялись за обустройство лагеря и приготовление ужина.
Утром, пока мы с Денисом ожесточённо воевали за мой спальник (свой он спинывает четыре-пять раз за ночь), наша ранняя пташка Виктор Павлович успел сбегать к находившемуся в километре лагерю дорожных рабочих и расспросить их. Ну, и пару-тройку машин, двигавшихся по дороге, остановить. Короче, вошёл в контакт с местным населением.
Местное население утверждало, что вплоть до Чикмана качество дороги не улучшится. В самом Чикмане стоят геологи "по алмазам". От Чикмана на восток проехать на "Урале" возможно, если запастить пилой, топорами и временем. Намного лучше Бабиновская дорога сохранилась в районе Верхней Косьвы. А туда лучше пробиваться через Кизел и Коспаш: в 60-70-е годы заключённые из Коспаша вели в тех местах лесозаготовки, и подобные нашей лесовозные бетонки там сохранились до сих пор.
Проезд из Чикмана на Верхнюю Яйву невозможен: Бабиновская дорога местами превратилась в тропинку, но такая ситуация только до деревни Михнёво. От Михнёво до Верхней Яйвы дорога для вездехода проезжая.
Дожевав пожаренные вечером на костре сосиски и посовещавшись, мы решили не бить машину по колдобинам, а вернуться в Галку, чтобы узнать о дороге на Верхнюю Яйву. Так и поступили.
Деревня Галка существует за счёт того, что половину домов раскупили под дачи горожане. А редкие постоянные жители - в основном пенсионеры.
Местный житель по имени Алим рассказал, что обозначенная на карте дорога на Верхнюю Яйву после посёлка База уже заброшена. Но есть другая дорога, которая начинается возле выезда из посёлка Яйва со стороны Брезников. Дорога идёт правым берегом реки Яйва и выходит на посёлок Камень, где соединяется со старой, не проезжей между Базой и Камнем. То есть, существует реальный шанс пройти по Бабиновской дороге от Верхней Яйвы до Михнёво на машинах.
Палыч сразу начал строить планы: до Верхней Косьвы добраться со стороны Павды. "Урал-Вахту" направить через Коспаш на Яйву в объезд с условием, что водитель уйдёт на Верхнюю Яйву и будет ждать в Михнёво пешую группу, которая придёт туда по Бабиновской дороге через Чикман.
Погрязшие в этих мечтах мы снова вырулили на трассу Соликамск-Кунгур и взяли курс на Чусовой, перед которым нам следовало снова менять направление движения.
Продолжение следует