Цикл "Улыбки тёмного времени"
На следующее утро я вскочила на заре и принялась радостно собираться в школу французского языка. В душе под струями воды я напевала попурри из Джо Дассена. На кухне, тихонько достав что-то съестное из холодильника, я приготовилась уже положить это в печку, чтобы разогреть, но, закрывая дверь холодильника, ахнула от ужаса. Словно вырастая из пустоты, за холодильником возникла мадам Мерсье во фланелевой ночной рубашке. Смерив меня холодным взглядом, она сердито произнесла:
- ОльгА, вы слишком активны утром! И аппетит у вас тоже, как в обед! В Париже на завтрак едят тост с маслом и джемом, а не первое и второе, дорогая моя! - с этими словами она хладнокровно убрала в холодильник яйца, сыр и паштет.
Я наблюдала, как в недрах холодильного шкафа исчезают продукты, которые я уже мысленно ела, причём с большим удовольствием. Кажется, я невольно села на парижскую диету. Что ж, за всё приходится платить! Зато я дышу Парижем и говорю по-французски!
На улице было по-утреннему свежо. Прохладный ветерок деликатно напоминал, что август подошел к концу, и летнее тепло покидает Париж. В воздухе пахло школой, новыми встречами, занятиями и общением с друзьями. Я невольно вспомнила свои школьные годы и улыбнулась знакомым ощущениям. Пожалуй, Париж меня удивил: он так мягко открывал моё сердце и пробуждал в нём ностальгию о том, чего здесь, в Париже, со мной никогда прежде не было! И всё же, я ощущала себя именно так. Маленькой девочкой-школьницей в объятиях большого города, полного чудес и сюрпризов!
Любуясь каштанами в свете утренних лучей, я чуть не прошла искомую дверь в мою французскую школу. Войти туда оказалось непросто: тяжелая деревянная дверь едва поддавалась, и большая латунная ручка с изысканными вензелями и листями, переплетающимися прямо на ней, совсем не помогала сладить с дверью. В какой-то момент меня взяла досада: я такая высокая и сильная и не могу одолеть дурацкую входную дверь! Да ещё такую красивую! И когда я уже собралась повторить свои неисчислимые попытки победить непокорную дверь, рядом прощебетал спокойный женский голос и по-французски попросил меня немного отойти в сторону. Я отошла и осмотрелась. Изящная, миниатюрная француженка с легкостью повернула латунную ручку и, ловко нажав на неё определенным образом, открыла несговорчивую дверь. Придержав её для меня, девушка мило улыбнулась и пожелала мне хорошего дня. Я ответила ей тем же, сохраняя, тем не менее, своё недоумение при себе. "Виной всему парижский завтрак, точно! У меня просто не хватает мощностей! Этой француженке, наверное, одного кофе достаточно, и она порхает, как колибри, весь день!" - обиженно подумала я и зашла внутрь. Ну, да ладно, не хлебом единым, решила я, и бодро вошла в приемную школы.
Там стоял такой шум и гам, что я растерялась и замерла у порога. До уха моего доносились разноязычные восклицания, смех, непрерывный поток многонациональной речи, щедро приправленный шутками, смехом и непривычными жестами. Среди этого пестрого многоголосия я различила японский, немецкий, шведский, словацкий, английский и какие-то ещё неизвестные мне языки. Я словно попала в Вавилон во времена столпотворения, когда люди вдруг заговорили на разных языках, и всё вокруг смешалось и перепуталось. Но не успела я запаниковать, как в центр вестибюля вышла уже знакомая мне изящная девушка и принялась громко зачитывать фамилии и номера классов. Вокруг всё стихло, и через короткое время студенты небольшими группками послушно отправились в нужных им направлениях. Вскоре вестибюль опустел, и в нём оставались лишь я и совсем немного девушек и юношей. Распорядительница невозмутимо назвала и наши фамилии и одарила нас радостной улыбкой, помахав рукой на прощание. Надо же, а мне этот переполох казался совершенно неуправляемым! Но миниатюрная девушка во второй раз за утро доказала мне, что возможно всё, и при этом совсем необязательно сильно напрягаться!
В классе нас оказалось человек восемь. Все были из разных уголков земного шара. Отчего-то я почувствовала себя плывущей на ноевом ковчеге, но только без пары. Скоро к нам пришла наша учительница, и всё моё внимание ушло к ней, ведь упустить какое-то её слово для меня означало потеряться и не успеть за целыми предложениями! Учительницу звали Мари. Она была мечтательной шатенкой с бездонными голубыми глазами и загадочной улыбкой. И хотя одежда её была скорее типичной городской униформой, отрицающей отличия между мужчинами и женшинами, отчего-то джинсы и безразмерная толстовка совсем не портили Мари. Напротив, она излучала женственность и обаяние. "Как она это делает!? Голосом, взглядом, мягкими жестами, неторопливостью и беззаботностью, как!?" - лихорадочно думала я, пытаясь в кратчайшие сроки постигнуть тайну Мари. Но ничего не вышло, потому что она вдруг легко рассмеялась и раздала нам листочки с заданиями. Я погрузилась в чтение незнакомых мне слов и отвлеклась от учительницы на время. Когда через минуту я подняла глаза, Мари уже была тиха и задумчива. Она смотрела в окно, неотрывно следя за парящими над мостовой клёнами. Неожиданно дверь отворилась, и её нежный рот растянулся в очаровательной улыбке. В класс зашел высокий, худощавый мужчина в брюках и вязаной жилетке поверх рубашки. Он улыбался и, извиняясь, протянул Мари какие-то бумаги. Она легко кивнула ему, и он почти ликующе посмотрел на неё, а затем на нас, и произнес одну единственную фразу: "Кажется, я чувствую дыхание осени! Она ближе, чем мы думаем! Удачного дня, дорогие студенты!" После этой игры взглядов и столь романтичного высказывания я была несколько сбитой с толку и никак не могла сосредоточиться. Однако мне всё же пришлось, ведь язык был иностранным и не сосредоточься я как следует, вряд ли бы учеба моя увенчалась хоть какими-то успехами. А мне так хотелось впитать в себя столько французского за эти две недели, сколько я могу увезти с собой в Россию!
Оля Новая
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ!