Речь идет о событиях 13 января 1991 года происходивших в Литве. Кажется обыкновенное задание обернулось трагическим финалом.
Задание заключалось в том чтобы занять важные объекты телецентр и телебашню. Чтобы предотвратить распространение антисоветской пропаганды.
В ночь с 12 на 13 января советская бронетехника в составе двух колон, двинулась из места постоянной дислокации в центр Вильнюса. Это были десантники 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии при поддержки группы "Альфа". Бронетехника двигалась занимая все полосы движения. Одна колонна отправилась к парламенту на тот момент уже окруженному многотысячной толпой, вторая к телебашне.
События у телебашни
В районе башни плотным кольцом находилось около 5 тысяч человек включая вооруженных сотрудников службы безопасности республики. Дороги к башне были заблокированы грузовиками и другой техникой. Поняв, что через главный вход проникнуть не удастся. Группа А решает обойти главный вход и зайти с тыловой части башни. Протестующих там оказалось значительно меньше, все были отвлечены тем, что происходило у главного входа. Бойцам при помощи светозвуковых гранат удалось сделать себе "коридор". В ходе операции погибло 14 человек, в том числе лейтенант подразделения "Альфа" Виктор Шацких. Он был ранен выстрелом в спину.
Он участвовал в прорыве к зданию и шел замыкающим в цепочке. После прорыва на первом этаже у лестнице Виктор сообщил о ранении командиру. Тот немедленно приказал перевязать бойца.
Ему оказали первую помощь, но отправить в больницу его не могли в течении 40 минут. За это время от кровоизлияния в легкое он скончался.
19 августа аналитический портал RuBaltic.Ru провел публичные слушанья по делу Юрия Меля, на которых освещались события 13 января. В числе приглашенных был полковник КГБ СССР в отставке Михаил Головатор, 13 января 1991 он был командиром группы "Альфа".
На вопрос репортера:
— Я внимательно читаю литовские СМИ, они до сих пор говорят, что Шатских подстрелили свои. Это был «дружеский огонь». Так они выражаются.
Михаил Головатор ответил:
— Дружеский огонь, да? Если Шатских шел предпоследним, то мы не можем говорить, что в него выстрелил свой же сотрудник. Я знаю, кто шел за ним. Когда Шатских дошел до второго этажа, он обратился к этому сотруднику, сказав: «У меня какие-то жжение». Говорить о том, что у этого сотрудника был боевой патрон в патроннике? Исключено.
Команды заряжать боевое оружие не было. Мы могли использовать холостые патроны, но тогда должен был быть навернут на ствол вдоль среза тот компенсатор, который используется при стрельбе такими патронами.
Если бы компенсатор был навернут, то его бы разорвало боевым патроном.