Сегодня праздник – День работников прокуратуры!
Чаще их ругают. Но в этот день есть повод сказать и добрые слова.
Мы сделаем это, обратившись к самому мрачному периоду советской истории.
В тридцатые годы прошлого века многие сотрудники прокуратуры были поставлены перед нравственным выбором. И особенно – военные прокуроры, которых выдвинули на передовые рубежи «борьбы с врагами народа».
Не все из них в годы массовых репрессий смирились с беззакониями. Было немало прокуроров, которые сохранили в атмосфере всеобщей подозрительности и страха человеческое достоинство, бросили вызов своему же ведомству, превращенному в бездушный карательный конвейер.
Вспомним сегодня тех, кто отважился в самый разгар кровавого шабаша протестовать, сопротивляться произволу, кто решился «смазывать» дела на «врагов народа», чтобы спасти их от эшафота.
В Москве в 30-е годы прошлого столетия городская военная прокуратура оказалась едва ли не единственным органом, пытавшимся противостоять произволу. По этой причине практически все военные прокуроры довоенной поры были осуждены по надуманным обвинениям. Были расстреляны бригадный комиссар Михаил Матвеевич Субоцкий (первый военный прокурор Московского гарнизона, на момент ареста - начальник политотдела бригады крейсеров Черноморского флота) и бригвоенюрист Моисей Исаевич Ставицкий (на момент ареста – помощник военного прокурора Харьковского военного округа).
В Ленинградском военном округе, согласно донесениям НКВД, был вообще обезврежен опасный «военно-юридический заговор». Возглавляли его, по версии следствия, руководители военной юстиции округа - диввоенюристы Николай Михайлович Кузнецов и Александр Иванович Мазюк. Первый возглавлял военную прокуратуру округа, второй – трибунал. По делу проходили еще несколько человек – судей и прокуроров.
Первым принял на себя удар НКВД диввоенюрист Кузнецов, поскольку осуществлял надзор за работой особых отделов. Военный прокурор пытался перекрывать каналы для развертывания массового произвола и в результате сам оказался за решеткой. При Советской власти – впервые. Хотя тюремные университеты он начал проходить еще в 1902 году. В гражданскую войну вновь был схвачен мусаватистами[1] и брошен в застенок. После установления в Баку советской власти Кузнецова назначили управляющим делами Совнаркома. Встречался в Лениным, работал вместе с Шаумяном, дружил с Тухачевским...
На пост военного прокурора округа он заступил в конце двадцатых. С самого начала стал проводить линию на укрепление законности, не боялся обострения отношений с НКВД, решительно отвергал бездоказательные обвинения, отказывал в таких случаях в санкциях на арест.
Между тем, лавина произвола нарастала. Кузнецов проанализировал ряд следственных материалов и направил начальнику Ленинградского управления НКВД Заковскому обобщенное представление. В нем он потребовал прекратить незаконную практику фальсификации следственных материалов и наказать виновных.
Заковский, издеваясь над прокурором и смеясь над тщетностью его попыток остановить беззаконие, написал на этом представлении: "Так было, так и будет ".
Недовольство строптивым прокурором зрело и копилось в кабинетах УНКВД не один год. В итоге заместитель Заковского Шапиро получил от шефа прямое указание и передал его своим сотрудникам:
- Суммируйте все наши материалы и немедленно поставьте вопрос об аресте Кузнецова, учтите его связи с Тухачевским и прошлые материалы.
А суммировать было что. Формальных поводов для ареста (помимо дружбы с Тухачевским) набиралось немало. Взять хотя бы «необоснованное» прекращение подчиненной прокуратурой одного из гарнизонов дела П. Николаева (брата убийцы С. М. Кирова – авт.), совершившего самовольную отлучку из части.
В закрытом письме ЦК ВПК(б) от 18 января 1935 года утверждалось: «Петр Николаев представлял законченный тип белогвардейца, дважды дезертировал из Красной Армии…, ходил с револьвером в руках и искал случая убить хотя бы кого-либо из ответственных работников партии... Не ясно ли, что между откровенным белогвардейцем Петром Николаевым и братом его Леонидом Николаевым не осталось никакой разницы?».
Кузнецов этой разницы не увидел. Поэтому за «притупление классовой бдительности» по этому делу ему был объявлен строгий выговор.
Есть основания полагать, что и об обстоятельствах убийства Кирова Кузнецов наверняка знал немало такого, что не вписывалось в официальную версию и не могло войти в материалы многотомного дела на участников «ленинградского центра».
Главного военного прокурора Розовского Кузнецов также не устраивал. Тот не мог забыть как в 1936 году, на одном из оперативных совещаний в Москве, Кузнецов открыто заявил, что Розовский в спорах с НКВД недостаточно поддерживает нижестоящих военных прокуроров.
Вскрывая многочисленные факты нарушений законности со стороны НКВД (незаконные аресты, фальсификацию, применение насилия, провокационные действия и др.), Кузнецов не раз информировал об этом вышестоящую инстанцию. А в ответ получал от Розовского замечания за слабый рост показателей в борьбе с «врагами народа».
Кузнецов был арестован 4 августа 1937 года.
Официальное обвинение было сформулировано кратко: «С 1935 года состоял в контрреволюционной террористической шпионской организации, по заданиям врагов народа Тухачевского и Эйдемана проводил контрреволюционную деятельность среди работников штаба Ленинградского военного округа. Резко критиковал руководство ВКП(б), в особенности тов. Сталина и Ворошилова».
Это обвинение не было подкреплено признательными показаниями прокурора. Более шести месяцев костоломы из НКВД безуспешно выколачивали их из Кузнецова[2]. Один из них позднее признался, что истинные причины ареста не совпадали с официальной фабулой обвинения:
«Арест прокурора Кузнецова был вызван тем, что в момент развертывания массовой операции он критически подходил к даче санкций на арест, так как аресты часто были недостаточно обоснованными».
Суд над Н.М. Кузнецовым состоялся 27 февраля 1938 года. Военная коллегия приговорила его к 15 годам лишения свободы, хотя он не признал сфабрикованного обвинения. Пленумом Верховного Суда СССР от 30 декабря 1939 г. уголовное дело в отношении Кузнецова было прекращено, он освобожден из заключения 15 февраля 1940 года.
Председатель военного трибунала округа А.И. Мазюк был приговорен 17 апреля 1940 года Особым совещанием при НКВД СССР к 8 годам лагерей, где он и умер 23 ноября 1941 года.
Николай Михайлович Кузнецов, всеми забытый, скончался в Ленинграде 10 января 1941 года.
В 1972 году состоялось решение Ленгорисполкома об увековечении его памяти и установлении надгробья на могиле.
[1]"Мусават" ("Равенство") - буржуазно-националистическая партия в Азербайджане.
[2]Следствие вели работники НКВД Шапиро, Хоросун, Юдашкин, Альтварг и др.