Остался один. Обыскал карманы крестьянина. Нашел несколько длинных стальных когтей. Значит, оборотень убил бы меня. Моя смерть стала бы еще одним доказательством его существования. Неприятная мысль. Но я даже близко не подошел к тому, чтобы объяснить, почему он это сделал. Он определенно был просто обычным человеком, не контролируемый какой-либо темной и таинственной силой.
Мотив я узнал гораздо позже. Когда мы с Владленом нашли тело бедной Моны. Достаточно было просто пройти по пещерам, которые якобы этот самый селянин обещал обыскать лично. На самом деле он убил ее там, как и всех остальных. Я просто не уверен, была ли смерть брата Зивы несчастным случаем, которым он воспользовался, или тот вышел на его след.
Маленькая девочка была крепко связана, вся в крови и сперме. Она напоминала ледяную скульптуру с широко раскрытыми глазами, устремленными в неизвестность. Не знаю, замерзла ли девочка раньше или страдала от ужасных пыток, да и не хочу знать. Я никогда не видел ничего хуже. Я встречал много зверей, читал о многих и похуже, но ни один из них не был таким бессердечным и жестоким.
Должно быть, он был болен.
Но с этим я пропускаю еще одно событие. Столь же трагичное. Оборотень, который должен был убить меня, был не кто иной, как Зива. Мы нашли ее тоже мертвой. Здесь. Должно быть, он убил ее, когда она выходила из моей комнаты. Я много раз говорил себе, что должен был задержать ее. Но в тот момент я просто не видел в этом смысла.
Он выбил ей все зубы. Он их похоронил. А на пустые места приклеил волчьи клыки. Они выглядели совершенно естественно. Меня не удивило, что жители деревни растерялись. И я уверен, что если бы они нашли ее рядом с моим изодранным трупом, с такими клыками, может быть, даже с серебряной пулей, все было бы ясно.
На ее похоронах я опирался на трость, чтобы не слишком сильно напрягать заживающую ногу, и задавался вопросом, что бы было, если бы она не выбежала из комнаты. Я убедил жителей деревни, что на самом деле нет никакой причины сжигать тела. Я уверен, что Зива встретила своего брата. Глупая деревенская гусыня. Но все же по моему лицу стекла одинокая слеза.
Конец