Большинство из нас знает Владимира Даля прежде всего как автора «Толкового словаря живого великорусского языка», на составление которого у него ушло без малого 55 лет. А между тем писатель был выдающимся человеком с многими увлечениями и талантами.
Владимир Иванович Даль — собиратель фольклора, этнограф, первый российский тюрколог-востоковед, учредитель Русского географического общества, философ, диалектолог, а также военный врач и доктор медицины.
Он родился в семье обрусевшего датчанина Иоганна Кристиана Даля, лингвиста и придворного библиотекаря Екатерины II. При получении российского подданства он принял имя Иван Матвеевич Даль и позже женился на девушке из семьи обрусевших немцев и французских гугенотов Юлии Христофоровне Фрейтаг. По настоянию тестя Иван получил также и медицинское образование. Фрейтаг считал, что быть врачом в разы выгоднее, чем быть филологом.
А тем временем лингвистов в семье было в избытке. Бабушка Даля по материнской линии Мария Франциска Регина Фрейтаг занималась переводами на русский язык. Его мать Юлия свободно владела пятью языками, а отец знал восемь. Сам Владимир Даль говорил на двенадцати, уделяя внимание восточным. Позднее он будет считаться одним из первых русских тюркологов. Лингвистика и литература были в сфере живейших интересов всех родственников. Тем не менее старших мальчиков (всего в семье было две дочери и четыре сына) отправили в Петербургский морской кадетский корпус, по окончании которого Даль был направлен на Черноморский флот.
Говорят, именно по дороге к новому месту службы он услышал и записал глагол «замолаживать», заинтересовавший его. С этой записи началась история самого знаменитого русского толкового словаря.
Уволившись с флота, Даль поступил на медицинский факультет и даже успел перед уходом на русско-турецкую войну досрочно защитить диссертацию на получение степени доктора медицины. В 30-х годах XIX века он служил в Петербургском военно-сухопутном госпитале и был известным в столице хирургом и офтальмологом. Даль интересовался гомеопатией и первым в истории российской медицины опубликовал статью в пользу этого альтернативного метода лечения, защищая его перед скептически настроенными коллегами.
На флоте и во время учебы Даль не переставал интересоваться незнакомыми словами, много читал, сочинял эпиграммы на сослуживцев и даже на руководство, и в 1832 году опубликовал довольно популярные «Русские сказки из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные и поговорками ходячими разукрашенные Казаком Владимиром Луганским. Пяток первый». Впрочем, на Даля поступил донос, он был арестован прямо во время обхода больных в госпитале, тираж «Сказок» был уничтожен. Писателя отпустили только благодаря протекции знаменитого Жуковского. Впрочем, одну книгу Даль успел подарить блиставшему в ту пору опальному поэту. Александр Сергеевич Пушкин был в таком восторге, что вручил новому знакомому рукописный вариант сказки «О попе и работнике его Балде».
Несмотря на инцидент с арестом, Даль сохранил чин и регалии и продолжил карьеру. Когда его перевели в Оренбург на службу чиновником особых поручений при губернаторе, помимо основных обязанностей он занимался изучением фольклора Южного Урала, а также естественными науками, собрав уникальную для своего времени коллекцию местной флоры и фауны.
Литературные опыты Даль также не оставлял. В конце 1830-х гг вышли его «Были и небылицы Казака Луганского». А когда Пушкин путешествовал по пугачевским местам, Даль его сопровождал. В 1835 году Александр Сергеевич прислал тому в благодарность подарочный экземпляр «Истории Пугачева». Некоторое время спустя Даль стал автором записок о последних часах великого русского поэта. Владимир Иванович пришел к раненому на дуэли другу и оставался с ним до последнего вздоха. Он же писал протокол вскрытия. Перед смертью Пушкин подарил ему свой перстень-талисман. И позже Даль писал: «Как гляну на этот перстень, хочется приняться за что-либо порядочное».
Даль публиковал статьи и очерки на самые широкие темы и стал предтечей «литературой натуральной школы». Вот что писал о нем Гоголь: «Он не поэт, не владеет искусством вымысла, не имеет даже стремления производить творческие создания; он видит всюду дело и глядит на всякую вещь с ее дельной стороны. <…> Все у него правда и взято так, как есть в природе».
Он не только занимался публицистикой и этнографией, но стал автором учебников ботаники и зоологии, иллюстрации к которым выполнил знаменитый Сапожников, автор руководства по изучению рисования.
Несмотря на то, что карьеру можно было построить только в столице, Даль стремился из Петербурга в провинцию – там можно было собирать пословицы, сказки, образцы уникального народного говора. Владимир Иванович перевелся в Нижний Новгород, управлял тамошней удельной конторой и собирал материал. В нижегородской губернии Даль продолжал работу над толковым словарем, дойдя до буквы «П», а также написал сборник пословиц, публикация которого затянулась на 10 лет из-за препятствий цензуры. Даля вообще много осуждали в обществе, особенно после его заметок о необходимости обучать крестьян грамоте.
В 1859 году он переехал в Москву и посвятил себя двум своим самым важным трудам – «Толковому словарю живого великорусского языка» и «Пословицам русского народа». За время путешествий Даль набрал море фольклорного материала, но не успевал обработать всё. Поэтому сказки отправил историку и литературоведу Афанасьеву, а песни – фольклористу Киреевскому. Коллекцию лубочных картин писатель отдал в Императорскую публичную библиотеку.
Работая над словарем, он не оставлял другие занятия – играл на нескольких музыкальных инструментах, работал на токарном станке и даже проводил спиритические сеансы. Духовными практиками Даль увлекся в Нижнем Новгороде.
Владимир Иванович Даль умер в возрасте 70 лет в октябре 1872 года. До последних дней он занимался редакцией Словаря и записывал в него новые слова.
В декабре в издательстве «Нигма» вышла книга «Старик-годовик». Это удивительный сборник сказок, пословиц, загадок и скороговорок, собранных Владимиром Ивановичем Далем. Название дала одноименная метафорическая сказка о смене пор года. Как и остальные тексты, она наполнена живописными образами.
Даль настаивал на самобытности русской литературы, избавлению от иностранных слов, наводнивших язык. «Старик-годовик» — квинтэссенция его литературного наследия, концентрация живого великорусского языка – того самого, которому писатель посвятил всю жизнь.
Украшением сборника служат живописные рисунки Марии Сутягиной, воссоздающие образ народного костюма, узоров, русского зодчества, символики, присущей русской культуре.
