На обороте этой фотографии, хранящейся в Центральном государственном архиве литературы и искусства, рукой Марины Цветаевой написано: «Дорогому Алексею Елисеевичу Кручёных с благодарностью за первую красоту здесь. Кусково, озеро и остров, фарфор… 18 июня 1941 года. М.Ц.»
Сама Марина Ивановна — в берете, слева в верхнем ряду; она уйдёт из жизни через два с половиной месяца в Елабуге — это её последнее фото. Рядом будущая писательница Лидия Либединская, а пока девятнадцатилетняя студентка Лида Толстая. Внизу слева поэт-футурист, в молодости знакомый с Сергеем Есениным, создатель поэтической зауми и легендарного «Дыр бул щыл» Алексей Кручёных. Справа, в картузе, шестнадцатилетний сын Марины Цветаевой Георгий Эфрон, дома его называли Мур.
В Кусково компания отправилась по инициативе Кручёных. Как вспоминала Лидия Либединская в своей книге «Зелёная лампа», он позвонил часов в десять утра и пригласил в Кусково, где снимал комнату в дачном посёлке: «Купишь две бутылки кефира, белые булки, зайдём за Мариной Цветаевой и поедем».
Во время экскурсии по шереметевскому дворцу Цветаева сказала, что не любит вещи за то, что они переживают хозяев, и внимательно рассматривала портреты. Потом бродили по аллеям, уставленным белыми скульптурами, сидели на скамейке, обсаженной живой изгородью, говорили о том, когда начнётся война. Мур и Лидия с горячностью утверждали, что «войны скоро не будет», а если и будет, то ничего: пережили же мы татарское иго. Цветаева, помолчав, сказала, что фашизм гораздо страшнее татарского ига, и поднялась: «Да что об этом говорить, пойдёмте кататься на лодке!»
Мирная жизнь закончилась через четыре дня. А уже спустя два месяца не стало и самой Цветаевой.
