Автор цикла — 87-летний старейшина российской джазовой историографии Владимир Фейертаг. Он рассказывает о джазменах, которые по разным причинам не достигли уровня известности суперзвёзд, но их роль в истории мало чем уступала значению титанов джазового искусства.
В более ранних выпусках: трубач Эрскин Хокинс; пианист Мэтт Деннис ; поющий пианист Бадди Греко, трубач-аранжировщик Сай Оливер.
Майк Зверин (Mike Zwerin)
Этим человеком я заинтересовался летом 1966 года, когда оказался в Батуми на концерте секстета Эрла Хайнза (Earl «Fatha» Hines). Незабываемый вечер. Первый раз я слушал ансамбль с четырьмя духовыми инструментами, который звучал как биг-бэнд. Сам Хайнз, конечно, был в центре внимания, исполнял много сольных номеров и потрясал как техникой, так и выдумкой. На ударных играл Оливер Джексон, на контрабасе Билл Пимбертон, на трубе Мани Джонсон, на альтовом саксофоне Боб Донован, на теноровом Бад Джонсон (позже я узнал, что Бад Джонсон — многолетний аранжировщик и партнер Эрла Хайнза) и на помповом тромбоне Майк Зверин. Поездка была организована госдепартаментом Соединённых Штатов и предполагала, что в течение шести недель группа выступит в 11 городах Советского Союза с 35 концертами. По требованию Госдепа в группу должны были войти и чёрные, и белые исполнители. Белые — это Донован и Зверин. Кто их пригласил, не знаю. Во всяком случае, Зверин и Хайнс до поездки знакомы не были. Ошеломительный успех в Киеве (концерт состоялся в спортивном комплексе, вместившем 10000 человек) испугал советских чиновников, концерты в Москве и Ленинграде решили отменить. Группу направили на Черноморское побережье. Так что мне повезло, что я отдыхал в Батуми.
Трудно сегодня объяснить, почему меня больше всех заинтересовал Майк Зверин. Мне кажется, я интуитивно почувствовал, что он немного «из другой музыки». Слаженный квартет духовых исполнял традиционный свинг с примесью диксилендового ренессанса, а игра Зверина, когда он солировал, скорее напоминала кул — cool jazz. Чёткий бесстрастный прямой звук, короткие асимметричные фразы-всплески, сдобренные форшлагами и мордентами. Казалось, человек только что вышел из оркестра Стэна Кентона или Клода Торнхилла. Я был в восторге от всех солистов (как-никак, вторая встреча с настоящими американцами на нашей земле: первая была в 1962-м, когда приезжал оркестр Бенни Гудмана), но Зверина мне было слушать интереснее, чем остальных. Ничего о нём я не знал. Запомнил, что есть такой тромбонист. И всё. А через год кто-то прислал мне статью Зверина о русском туре ансамбля Эрла Хайнза. Ничего особенного антисоветского в статье не было. Приём был отличный, организация неплохая, русские очень гостеприимны, радушны и даже раскованны. «Было очень жарко, но ни в одной гостинице не было кондиционеров, — отметил Зверин. — И нигде не найти хорошего кофе».
Майкл Зверин родился в 1930 году в Нью-Йорке. Его отец — глава сталелитейной корпорации — готовил сына к ведению наследственного бизнеса, но поощрял и музыкальные пристрастия подростка. К семнадцати годам Майкл неплохо играл на скрипке, фортепиано, трубе, поступил в нью-йоркскую Высшую школу музыки, а экономику и право изучал в университете в Майами. Он всерьёз увлёкся джазом и окончательно остановил свой выбор на тромбоне, его кумиром стал Джей Джей Джонсон. Кроме того, своими учителями считал Гила Эванса, Лестера Янга и Дюка Эллингтона. С 1947 года он постоянно наведывался в клубы, где удавалось поиграть джаз. 19 февраля 1948 года в клубе Royal Roost он случайно оказался в группе Майлза Дэйвиса, которая обкатывала материал для записи исторического альбома «The Birth of the Cool». В начале пятидесятых Зверин поселился в Париже и начал печататься в нескольких журналах как музыкальный критик. Вернулся в Штаты в 1958-м по приглашению Билли Мэя. В следующем году сотрудничал с оркестром Клода Торнхилла (играл на помповом тромбоне и на бас-тромбоне), некоторое время работал в бэндах Мэйнарда Фергюсона и Билла Руссо. В 1962-65 гг. входил в экспериментальную команду Orchestra USA, которая существовала на гранты для развития так называемого «третьего течения», собрал внутри оркестра секстет солистов, а в 1966 г. присоединился к группе Эрла Хайнза для поездки в СССР.
СЛУШАЕМ: Michael Zwerin + Sextet Of Orchestra U.S.A «Mack The Knife»
с альбома «Mack The Knife And Other Theatre Songs Of Kurt Weill», RCA Victor, 1966
Конечно, Зверина интересовала современная музыка. Дружба с такими новаторами, как Билл Руссо, Клод Торнхилл, Гюнтер Шуллер расширяла его гармоническое мышление, подталкивала к союзу с новинками в мире академической музыки. В 1964 году вместе с пианистом Джоном Льюисом и саксофонистом Эриком Долфи он записал альбом с театральной музыкой немецкого композитора Курта Вайля, в 70-е годы, вновь поселившись во Франции, сотрудничал с Концертным оркестром Джорджа Грунца, с саксофонистом Арчи Шеппом, с контрабасистом и композитором Чарли Хэйденом. И продолжал писать статьи, эссе, книги — о французском джазе, о преодолении наркозависимости, о рок-музыке или о судьбе свинга во времена нацизма (полное название книги «La Tristesse de Saint Louis: Swing Under the Nazis»).
Пожалуй, Зверина вспоминают сегодня больше как журналиста и писателя, чем как музыканта. Я тоже не могу назвать его лучших соло, лучших аранжировок. Но мне близка его гуманитарная зрелость, широта интересов, его язвительные музыкальные заметки. Интересный был человек. И я это почувствовал в Батуми в 1966 году.
ВИДЕО: соло Майка Зверина на бас-трубе в пьесе Хораса Силвера «Opus de Funk» на джаз-фестивале в Марсиаке, Франция, 11 августа 1996 (из частной коллекции Мишеля Лапласа)
Понравилось? Ставьте лайк (значок с большим пальцем вверх) и подписывайтесь на канал, чтобы увидеть новые публикации!