Рассказывать о людях с неизлечимой болезнью или потерявших все — удел не только лишь благотворительных фондов и специализированных медиа. Такие истории может писать каждый и необязательно с целью собрать деньги. Однако темы эти деликатные и требуют особого внимания к соблюдению этических норм и подаче. Как выбрать тональность и подобрать правильные слова? Об этом мы поговорили с главным редактором портала «Такие дела» Настей Лотаревой.
Рассказывайте правду
Принципы написания текстов на такие болезненные темы ничем не отличаются от принципов написания любого текста: нужно рассказывать правду и стараться раскрыть ситуацию со всех сторон. Люди хотят досконально знать, кому и зачем они помогают. Кстати, тексты могут быть и без героев, в формате «как все устроено»: например, материал о гематологической реанимации очень много обсуждали в соцсетях с основным посылом «понятия не имел, как работает реанимация, спасибо, что рассказали».
Думайте о безопасности героя
При написании текста о незащищенных людях нужно придерживаться определенных правил безопасности. Прежде всего, герои должны осознавать, что они разговаривают с журналистом и готовы чем-то делиться. Есть особенности работы с людьми, которые содержатся в закрытых учреждениях, например в психоневрологических интернатах, детских домах. В этом случае герой не может самостоятельно понять, повредит ли ему публикация. И автор должен подумать за него, что можно сообщать, а что нельзя, будь то конкретное указание на учреждение, или географическая привязка, или настоящие имена, или реальные лица на фотографиях. Решение каждый раз принимается по ситуации, и мы серьезно над этим думаем.
Избегайте алармизма
В социальных текстах, с одной стороны, важно не спекулировать на чувствах читателя. С другой — ты рассказываешь историю, где тебе заведомо жалко героя, но, по стандартам журналистики, ты должен писать отстраненно и избегать сенсационной подачи.
Исключения бывают. Например, очень эмоциональный текст нашего издателя Мити Алешковского собрал много денег и решил проблему конкретной женщины и ее семьи. Но это работает точечно. Нельзя на этом принципе строить все публикации. Кстати, эту статью очень много репостили, но у нее низкая дочитываемость, что нехарактерно для нашего издания.
Выбирайте интонацию
Кто-то пишет более отстраненно, кто-то — более вовлеченно, и тогда автора в рассказе много. Я как корреспондент всегда пишу отстраненно и по правилам классической репортажки. Но это не догма. Есть прекрасные примеры текстов, где автора много, например репортаж нашего спецкора Жени Волунковой о хосписе, где она выступает полноценным героем текста. Волункова прекрасно умеет писать классические репортажи и отстраняться, но тут «ее много», и это инструмент взаимодействия с читателем, который работает.
Неправильно считать, что есть специальная интонация для «социалочки». Если у вас есть своя стилистика — пользуйтесь ею. Не говорите о болезнях и бедах, рассказывайте о человеке и о том, что с ним случается. Если фокусироваться на несчастьях, получится плохо: за ними не будет видно личности. Сохраняйте свою интонацию и рассказывайте историю так, как вы бы хотели, чтобы рассказывали о вас в подобном случае. Это самый простой этический фильтр. Человека надо уважать, интонация «про бедненьких и убогоньких» всегда унижает.
Подбирайте слова
Слова многое меняют. Поэтому мы в свое время создали словарь «Мы так не говорим». В нем есть в том числе этическое обоснование, почему нужно задумываться над словами, почему не надо говорить «даун» или «бомж».
Слова важны для самоидентификации. Например, я не использую в речи феминитивы и не называю себя феминитивами, но не вижу проблемы и нарушений норм русского языка в том, чтобы применять их, если для кого-то это важно.
Допустим, в прямой речи кого-то называют бомжом — мы оставим все как есть. Во-первых, это показательно, а во-вторых, есть правило не искажать прямую речь. Если человек сам себя называет бомжом, он имеет на это право. Но у тебя нет права называть его бомжом.
Слова со временем обрастают коннотациями. Медицинские диагнозы, которые изначально не имели отрицательных оттенков, обросли ими так, что сегодня звучат оскорбительно. Из МКБ (Международной классификации болезней), например, убрали слова «олигофрен» и «дебил». Если изменился такой документ, как МКБ, не вижу причин, почему бы не поменяться всем остальным.
Не давите на читателя
Приведу слова моего учителя и блестящего редактора Максима Ковальского: «Настя, не надо говорить, где мне заплакать. Сделайте так, чтобы я заплакал».
Не спешите называть болезнь смертельной
О смерти надо писать точно так же, как и обо всем остальном. В смерти нет ничего выдающегося или особенного по сравнению с жизнью. Но есть правило: нельзя предполагать диагнозы. Например, вы никогда не услышите от врача прямой ответ на вопрос, сколько вам осталось. В тексте нельзя писать, что человек умирает, если он так сам о себе не говорит.
Смертельная болезнь — растяжимое понятие. Например, с миодистрофией Дюшенна люди на Западе живут до 30–40 лет, в России — 18–20 лет, потому что у нас еще нет четкой системы реабилитации людей с этим заболеванием. И мы можем рассказывать, в чем заключается болезнь, а вот когда человек от нее умрет — это из области предположений.
Пять советов Насти Лотаревой
✅Не подсказывайте читателю эмоции. Он сам разберется, что ему испытывать, когда он читает ваш текст.
✅Нет ничего хуже в социальной теме, чем сюсюкающий и сентиментальный тон.
✅Человек и его история, а не его болезнь или беда — самое важное в вашем тексте.
✅Не относитесь к своим героям с жалостью, это неуважительно и всегда считывается в статье.
✅Не имеет значения, длинный текст или короткий. Не ориентируйтесь на количество знаков — хороший текст всегда прочитают.
«Такие дела» — информационный портал благотворительного фонда «Нужна помощь». Основная цель фонда — поддержка и развитие благотворительных, общественных и социально значимых инициатив в России.
Подготовила Динара Валеева