Автор начал писать этот роман в Тунисе, куда я приехал в апреле 2000 г для 2-ой миссии в своей карьере, собирая настроения, смешивая места, чувства и чистое воображение.
В результате получается история любви и интроспективное путешествие, погруженное в легенду и очарование мира, который порой малоизвестен и неисследован.
Спустя более десяти лет, немного ради забавы, вдохновленный коллегой и другом и издателем Франческо Джубилей, этот роман, который простирается от Туниса до Ливии и Алжира, пролил свет, трансформируя реальные образы с помощью самого большого ресурса, который у нас есть: воображения. Встреча с магией Кубет-эль-Хауа и ее аллегорическим значением дала мне возможность материализовать воздушный пузырь.
Кубе эль-Хауа, что на арабском языке означает воздушный пузырь, является старой резиденцией бека, расположенной в Ла-Марсе. Своего рода большая ворсинка у моря, преобразившаяся несколько раз, но всегда сохранявшая свое очарование и загадочность.
Люк, главный герой моего романа, всегда жил в своем микромире, защищенном от всего, нашел защиту в своем личном воздушном пузыре, пока не обнаружил Кубет-эль-Хауа. В этом очарованном месте он сталкивается с неожиданной страстью, хотя и востребованной, с большим внутренним трудом. Там он отпускает свою душу, обнаруживая, что он также может заблудиться.
На фоне напряженной и захватывающей обстановки в Тунисе он постепенно начал выражать чувства, которые он всегда подавлял. Люк переживает контрастные импульсы для этой земли, от безразличия к притяжению, которое постепенно приводит его к любви, даже не признаваясь в этом себе. Дихотомия проникает глубоко в него, тревоги и страхи появляются в то же время, как подавляющая потребность чувствовать близость с женщинами, которых он встречается и которые открыты для него.
Главный герой книги оказывается вовлеченным в предвестники жасминовой революции, несмотря на себя.
Период, в течение которого автор жил в Тунисе, был, по сути, предвестником событий, приведших к жасминовой революции. Тунис был и остается дружественной и стратегической страной в рамках нашей внешней политики, а также европейских стран, таких как Франция и другие.
Бен Али также одержал победу над всеми фундаменталистскими настроениями у себя дома, и противники бежали во Францию и Соединенное Королевство. Ему удалось создать привлекательные условия для инвестиций и туризма, повысив историческую и природную красоту своей страны "на Западе".
Но вся эта система, основанная на власти и деньгах, сконцентрированных в его руках и близких семьях, начала все больше голодать более слабые слои и без того подавленного населения, особенно на Юге. И это большое беспокойство, в то время, стало распространяться и на буржуазию, которая начала создавать движение критического мышления о режиме. В контактах, которые у меня были с экономическими кругами, некоторые стали открываться и сталкиваться с системой. Профсоюзы одними из первых провели открытые демонстрации протеста, и там были некоторые очаги протеста, которые часто подавлялись полицией. Но через некоторое время именно знаменитая речь Обамы в университете Аль-Азхар в Каире произвела переворот благодать авторитарным системам в арабском мире и Тунисе, первой стране, которая поняла их послание конкретно.
Женщины Туниса всегда играли очень важную роль и до сих пор находятся в динамике развития страны. Из моих знаний об этом женском мире я, безусловно, почерпнул, от культуры хаммамама до легенды о Тин Хинане. Фантазия сделала все остальное. Женщины, с которыми встречается главный герой, представляют в своем существовании разные уникум: идеальная женщина, которая имеет все "качества", которые он видит заключенные в единственной женщине, которую он действительно любил и сублимировал, и кто хотел бы, чтобы они были выражены ею до максимума. Каждая из этих женщин обладает характеристиками, которые усиливают качества, любимые героем, и которые проявляются в соответствии с его внутренним ростом.
"Письмо также дает что-то самому себе. Ты делаешь это, когда чувствуешь необходимость; сказать Люку "оставить след, это как сопровождать жест, который не может быть другим". Это все равно, что выбрать путь и отпустить свои желания, как будто все течет. Я пишу, когда мне нужно найти направление, и это происходит и происходит в моменты, далекие от сумасшествия дипломатической работы, которая особенно за границей окутывает и оставляет мало личного пространства. Возможно, именно поэтому мой роман долгое время находился в стадии зачатия."