Приветствую уважаемых читателей. Вычитка "Армагеддона" в процессе, думаю, к концу недели закончу. Пока, чтобы сильно не тянуть время, параллельно приступил к "Пантеоциду". Поэтому... приятного чтения! Ссылка на PDF внизу, epub и fb2 будут попозже.
Пантеоцид
Стюарт Слейд
(Перевод: В. Тимофеев. Дисклеймер)
Глава 1
Пантеоцид: планомерное, организованное и систематическое истребление богов.
Всемирный онлайн-словарь.
База ВВС «Уайтман»[1], Миссури, октябрь 2008.
— Выглядит зловеще.
— Синоптики говорят, что днем у нас будет буря с грозой и ливнем. Основной штормовой фронт проходит восточнее, вряд ли он подойдет ближе Седалии[2]. Здесь у нас все должно быть в порядке.
— Хорошо бы. В ангарах базы не осталось свободного места.
Истинно так, думал генерал Уолтер Кохрейн. Старые недобрые времена, когда самолеты проводили на земле десятки часов ремонта после каждого вылета, казалось, давно прошли. F-14 требовалось 50 человеко-часов работы на каждый час полета, F-111 нуждались в 80, и это считалось серьезным улучшением в сравнении с тем, что было раньше. Поступающие сейчас в распоряжение ВВС и флота F-18H и F-18GC требовали всего пяти.
А теперь проблема вернулась и состояла отнюдь не в том, что F-111 и F-14 спасли с кладбищ и вернули на службу. Проблема была в том, где они летают. Ад — неблагоприятная среда для самолетов; наполняющая атмосферу вулканическая пыль забивала двигатели и истирала фюзеляжи, задирая требования к обслуживанию до небес. Срок службы двигателей между демонтажами и капитальными ремонтами упал на два порядка, почти до уровня Второй Мировой войны, а нужда в восстановлении фюзеляжей подскочила до неприемлемого градуса.
Неизбежным результатом стало ужасающее падение показателей эксплуатационной надежности. До начала Войны за Спасение ВВС США требовали 80-90 процентов доступности для фронтовых самолетов (в частном порядке Кохрейн признавал, что это весьма оптимистичная цель), но сейчас снизили требования до 20-30 процентов. Даже со всем расширением производств за девять месяцев с начала Войны ВВС на деле содержали не больше самолетов, чем до нее. Если бы не музейные реликты и находки с кладбищ техники, ситуация стала бы совсем мрачной.
— Может, нам стоит поступать как русские, сэр. Делать дешевые двигатели и выбрасывать их через семьсот часов.
— Русские так же не получают семьсот часов, как мы тысячу. И мы не можем просто выкидывать старые моторы, слишком мало запасных. Даже с выкупающим каждый выпускаемый «Пратт»[3] и «Вестингауз»[4] двигатель правительством, все равно мало. Они и близко не делают нужное нам количество. А что касается этих... — Кохрейн указал на ряд припаркованных бомбардировщиков «B-2 Spirit».
Его адьютант понимал смысл слов генерала. Если с обычными самолетами все было плохо, то с B-2 во много раз хуже. Самолеты создавались для действий в крайне враждебном воздушном пространстве, где они окажутся целями для множества батарей ракет «земля-воздух». Их создали почти невидимыми для радаров, и это стало огромным достижением. Которое обернулось полностью бесполезным, ведь у балдриков Ада не имелось ничего и близко похожего на противовоздушную систему, и человеческие самолеты выполняли миссии без сколь-нибудь серьезного сопротивления. Лишь та же пыль, что ломала двигатели, разрушала и дающие B-2 способность к невидимости чувствительные антирадарные материалы. B-2 никогда не отличались высокой эксплуатационной надежностью, а теперь она рухнула в бездну. Из двадцати B-2 509 звена бомбардировщиков в строю находился всего один.
— Нам уже вчера нужна версия «Си»[5], — мрачно произнес полковник Хамсворт. Одной из его задач в роли помощника генерала Кохрейна являлось отслеживание усилий «Нортроп» по выпуску B-2 на основе обычных материалов, и задача стала сложнее, чем казалась. Фактически она значила создание полностью нового самолета.
— Мы ее никогда не увидим, Билл. Ставлю тысячу баксов. «Рокуэлл» делает последние штрихи в восстановлении производства «Костей», а «Боинг» разрабатывает бомбардировочную версию «Си-семнадцать». Обоих мы увидим раньше, чем станет реальным «Б-два си», и большие шишки решат, что с третьим бомбардировщиком просто слишком много возни, — Кохрейн прервался. — Мне кажется, или ветер быстро крепчает?
Прежде, чем Хамсворт успел ответить, завыли сирены экстренного оповещения базы, а из громкоговорителей по стоянке разнеслось сообщение.
— Срочно, генерала Кохрейна в башню. Немедленно.
Генералам бегать не подобает, для этого у них есть помощники. Но если лейтенант в контрольном центре решил, что тяжесть ситуации дает ему право приказывать генералу, бежать необходимо. Если все действительно настолько плохо, на счету каждая секунда. А если нет, лейтенанта ждет перевод на одну из авиабаз в Аду. Летя по ведущим вниз в командный бункер ступеням, Кохрейн размышлял, что многие генералы прошлого говорили некомпетентным младшим офицерам катиться в ад, но он может стать одним из первых, осуществивших этот приказ буквально.
— В чем дело? — рявкнул он, войдя в людную комнату.
— Сэр, штормовой фронт меняется и усиливается. Взгляните на допплеровский радар.
Полковник никогда не работал метеорологом, но годы просмотра канала «Погода» познакомили его с раскладкой. Коричневую карту уродовала протянувшаяся горизонтально через экран зеленая полоса. Это не проблема: полоса означала ливень, но он ожидаем. Проблема находилась на небольшом участке в центре полосы, перешедшем из желтого в оранжевый и темно-красный с небольшой пурпурной точкой посередине. Это значило торнадо. Их тоже ждали, но модель погоды не предполагала их появления вблизи базы. На глазах Кохрейна полоса менялась: вся правая сторона заворачивалась сама на себя и перестраивалась почти на 90 градусов от исходного направления. Она набирала скорость, темно-красный с пурпуром район быстро расширялся.
Кохрейн не колебался. Он схватил микрофон системы оповещения и переключил клавишу.
— Приближается серьезная погодная аномалия. Всем укрыться в ангарах и закрыть ворота. Все прицепленные к тягачам «А-десять» отвести в укрытие, в противном случае оставить самолет. Это не учения.
— «А-десять», сэр? А как быть с «Б-два»?
— Хрен с ними, они на недели выведены из строя. Дерущимся в Аду ребятам нужны «Уортхоги».
Кохрейн слегка расслабился. Потеря самолетов — плохо, но обслуживающие их опытные техники незаменимы. ВВС отчаянно не хватало наземных команд, как и всего прочего. Ангары создавались для противостояния чему угодно, включая близкое попадание ядерного оружия, жизненно важные техники там будут в безопасности.
Шли минуты, линия шторма переформировалась и понеслась к «Уайтман». Метеоролог тряхнул головой и пошипел сквозь зубы.
— Сэр, штормы себя так просто не ведут.
— Что ж, этот ведет, — Кохрейн чуть не добавил «тупица», но сдержался. Это подождет беседы тет-а-тет в офисе. «Хвалить публично, наказывать приватно», пронеслась в уме старая мантра.
— Двери ангаров закрыты, сэр, — доложил вызвавший его в контрольный центр молодой офицер. — Они отвели внутрь три «А-десять».
— Спасибо, Эстрада, ты правильно сделал, что вызвал меня так быстро. Хорошая работа, — молодой человек слегка выпрямился и не удержался от взгляда на окружающих, чтобы увидеть реакцию на похвалу генерала.
— Ветер быстро усиливается, — метеоролог пытался обрести выбитую из-под ног почву. — Сто двадцать узлов, и ускоряется. Шкала анемометра заканчивается на ста шестидесяти пяти, этот предел мы, видимо, пройдем запросто.
Высоко на стене контрольного центра висели дисплеи, отображающие картинки с внешних камер наблюдения. Одна из них смотрела на запад и демонстрировала пространство в сторону Седалии. Или должна была — в обычной ситуации, но сейчас картина отличалась. Небо чернело, пока не стемнело почти как ночью. Но камера все равно показывала три несущихся к базе огромных торнадо. Их устрашающие воронки подсвечивались почти непрестанными разрядами молний. Зрелище было потрясающим, с этими монстрами не мог сравниться даже уничтоживший Гринсбург смерч[6].
— Е-эф-пять, без сомнений. Я бы сказал, что по старой шкале Фудзиты-Пирсона[7] они Эф-шесть, — потрясенно сказал метеоролог. — Эти воронки должны быть трех четвертей мили в диаметре. Бог знает... — его прервало пришедшее из комнаты преувеличенное покашливание. Мысленно он влепил себе затрещину. Метеоролог родился в семье искренне верующих баптистов, и Послание нанесло по ним серьезный удар. Одна из его тетушек даже легла и дала себе умереть, как требовалось. Теперь все знали истину, в его семье больше ни во что не верили и считали умершую тетушку большой идиоткой. Но даже при этом смена устоявшихся разговорных привычек требует усилий. — Прошу прощения. Я без понятия, какова у этих штук скорость ветра, но выше трехсот миль в час, это точно.
Воронки быстро увеличивались, пока не заполнили экран. Небо к этому моменту так потемнело, что у Кохрейна ушло несколько секунд на понимание, что камера вышла из строя. Комнату наполнил глухой рев, пол дрожал, невзирая на глубину постройки. Одно это сказало Кохрейну, какая мощь заключена в шторме. Телеэкраны почернели, он предположил, что камеры уничтожены, но затем увидел тень на одном из дисплеев и понял, что там просто такие условия.
— На камере пять есть опция ночного видения.
Никто не ответил, но картинка с камеры пять из черной стала зеленой. Она показывала немногим больше, чем в обычном спектре: основную картину заслонял мощный ливень, но остающееся видимым Кохрейну не поддавалось словесному описанию. Замеченная им тень оказалась B-2, поднятым штормом и брошенным кувыркаться по полю. Другие тени, видимо, являлись припаркованными там A-10 и F-5, швыряемыми вокруг с презрительной неосторожностью раскидывающего чужие игрушки злобного ребенка. Были и другие объекты. Кохрейн их не узнавал, но они метались по экрану, пока камера пять тоже не почернела.
— Это все, сэр. Все камеры пропали, — говоривший произнес фразу тихо и в ошеломлении от краткого взгляда на разрушения на поверхности.
— Допплеровский радар тоже умер, сэр, — оглянулся на генерала Кохрейна метеоролог, частично ожидая обвинения за сбой оборудования. Но кто мог такое ожидать? Торнадо уровня F6 не считались возможными, именно поэтому классификация по расширенной шкале Фудзиты останавливалась на EF5. Бордман догадывался, что после сегодняшнего туда добавится EF6.
Кохрейн бросил взгляд на визуализатор. Тот все еще показывал путь штормового фронта. Он проходил «Уайтман» и приближался к Уорренсбургу, небольшому городку к востоку от базы. Там народ предпочитал отдыхать в увольнительных, и скоро ему предстоит исчезнуть. Ни один город не выдержит торнадо, разгромивший созданную для выживания под ядерной атакой базу.
— Каким образом мы еще получаем данные?
— Сэр, мы подтягиваем данные радаров службы слежения за торнадо с погодного канала. У нас перекрестная связь, когда они запросили разрешение на использование входящей информации с наших радаров, мы получили доступ к входным данным их системы на случай выхода из строя нашей.
— Кто это придумал?
Бордман пожал плечами.
— Это были совместные усилия, сэр. Мы устроили мозговой штурм и выработали идею.
Шторм на экране медленно стихал, его «хвост» пересек «Уайтман» и покинул базу — если она еще существует в этом светло-зеленом море, думал Кохрейн. Когда ураган поглотил Уорренсбург, пурпурные районы исчезли, а темно-красного стало значительно меньше. Хотя все относительно, шансов на выживание у Уорренсбурга все равно нет. Верные шансы на восстановление имелись у городов дальше. Глухой рев стих, пол перестало трясти. Похоже, монстры ушли.
Через несколько минут он стоял на останках базы ВВС «Уайтман». Позади генерала открывались массивные двери бомбостойких ангаров. По-прежнему шел дождь, но поток воды ослабевал. Кохрейн понял, что почти хочет, чтобы дождь не прекращался и скрыл худшее из окружающей его картины опустошения. Оставленные на открытой стоянке самолеты пропали, в основном превратившись в разбросанные по всей базе мелкие обломки. Двадцать B-2, думал Кохрейн, каждый по два миллиарда долларов. Одно это делало шторм катастрофой. Самолеты поменьше и полегче, F-5E, А-10 и кучка отправленных сюда для защиты от гарпий F-16 странным образом пострадали чуть меньше. Может, потому, что торнадо просто поднимали их и швыряли, а не рвали на части. Некоторые птички еще узнавались. Вот, например, явно застрявшее в руинах контрольной башни крыло F-16.
Сама площадка демонстрировала невероятную силу ударившего по базе ВВС «Уайтман» шторма. Крупные куски бетона и асфальта сорвало с поверхности, эти фрагменты жуткими гигантскими снарядами падали на базу. Один кусок ударил во взрывостойкие двери ангара и пробил их. Пробил двери, предназначенные противостоять ядерному взрыву. Одно это показывало освобожденную в шторме чудовищную мощь.
Персонал базы выходил из ангаров и бомбоубежищ, мельтеша вокруг и ища указаний перед лицом невообразимого опустошения. Кохрейн оглянулся: зону, где стояли жилые корпуса базы, полностью сравняло, как и другие постройки. Это наконец подсказало ему первую приоритетную задачу. К счастью, у него нашелся громкоговоритель: заставившая Кохрейна захватить его при выходе из бункера предусмотрительность была одной из причин, по которой он стал генералом.
— Внимание. Все, у кого есть семья в жилых корпусах, свободны. Берите любой нужный транспорт из ангаров и езжайте к квартирам, помогите родным. Шевелитесь, — он подождал, пока около трети людей отделятся и уйдут. — Остальные, мы сформируем рабочие команды для откапывания пострадавших. Их будет много, и нам нужно торопиться. Берите все инструменты, которые найдете, и вперёд. Служба безопасности, найдите инфракрасное оборудование и приведите «ка-девять»[8], они понадобятся для поиска засыпанных в руинах.
На базе закипела деятельность, а Кохрейн прошел от разбитой парковки ко взлетной полосе. Ее повредило не так, как стоянку, но там все равно царил хаос.
— Сэр, — прозвучал голос сзади. К нему бежал один из пилотов.
— Да, капитан?
— Сэр, мой «Уортхог» заправлен и готов к вылету, перед тревогой его подготовили к тестовому полету. Я могу поднять его и оценить ущерб с воздуха. У меня есть установка FLIR[9], я могу помочь искать людей в руинах.
— Капитан, просто гляньте на взлетку. Она разбита и засыпана обломками.
— Не проблема, сэр. «Уортхог» может справиться с повреждениями и хуже. На моей птичке еще стоят адские фильтры, так что они остановят любой посторонний объект. Сэр, после этого нам нужно все, что может помочь, а я наверху сделаю больше, чем работая тут лопатой.
— Действуйте, капитан. Но держитесь подальше от штормовых фронтов, если они начнут формироваться. И не принимайте безопасность как должное. Этот повернул на девяносто градусов и удвоил силу всего за несколько секунд.
— Новости с жилых корпусов базы, сэр, — Хамсворт выглядел мрачно. — они полностью пропали. Я не знаю, сколько людей сумело там выжить. Кто-нибудь в подвалах и убежищах, возможно, но я не знаю. Дома настолько разрушены, что сложно сказать, где они стояли. Уничтожены даже дороги. Народ копает, но выглядит все довольно плохо.
Кохрейн вздохнул.
— Что-нибудь еще?
— Местная полиция и экстренные службы стянуты в Уорренсбург, ситуация там так же тяжела, как в жилых блоках. Улицы или заблокированы, или разбиты, или все сразу, здания обрушились. Они ожидают тысяч убитых, а число серьезно раненых даже предположить не могут. По лучшим прикидкам все население минус погибшие. Так что они говорят, мы временно сами по себе.
— Нет. Нам нужно связаться с министерством обороны.
— Связи нет, сэр. Насколько можно судить, наша башня связи где-то в национальном парке Ноб Ностер. Найти его должно быть просто, там не осталось ни одного стоящего дерева.
— Тогда отыщите другой способ связи. Нам тут нужна помощь. Есть хорошие новости?
— Штормовой фронт распался до удара по Канзас-Сити. Там был сильный ливень и мощный ветер, но на этом все, — Хамсворта прервал звук вытаскиваемых на поврежденную площадку А-10, три наземных команды помогали им объезжать самые тяжелые повреждения. — И похоже, мы снова в деле, сэр.
Через полчаса Кохрейн был на телефоне с Вашингтоном, беседуя напрямую с министром обороны Уорнером.
— Итак, сэр, «Уайтман» выведена из строя, мы можем поднять «А-десять», и все. Отряд «Б-два» пропал, от них не осталось даже металлолома. Персонал в основном спасся, но тяжело пострадали их семьи. С жилым комплексом базы как с «Б-два», остались только носимые ветром мелкие обломки. Нам понадобятся экстренные службы, аварийные бригады и так далее. Исходя из собранных нами данных, ожидается от двадцати до тридцати тысяч погибших. Дело может стать не лучше Детройта или Шеффилда.
— Это соответствует нашим оценкам, генерал. Прямо сейчас я говорю с ФЕМА[10].
— Господин министр, прошу, только не ФЕМА. Одной катастрофы на сегодня уже достаточно.
Кохрейн почти слышал постукивание пальцами на другом конце линии.
— Все изменилось, повлекшей тогда хаос проблемы больше нет. И они должны посмотреть кое-что насчет этого шторма. Как я понимаю, он без предупреждения сменил направление и скорость?
— Верно, сэр. Направлялся на северо-восток и внезапно повернул на запад.
— Это сходится с некоторыми нашими данными. Держитесь, генерал Кохрейн, помощь уже в пути. У президента Абигора есть действующее предложение насчет отправки помощи в подобных катастрофах. У меня чувство, что он ждал чего-то подобного.
— Отправки балдриков, сэр?
— Все верно, генерал. Они хорошо копают и таскают обломки. И, мне кажется, вам потребуется вся возможная помощь.
_______________
[1] Whiteman Air Force Base – база американских ВВС примерно в 2 милях к югу от городка Ноб Ностер, штат Миссури.
[2] Седалия — небольшой город в штате Миссури.
[3] «Пратт энд Уитни» — американский производитель авиационных двигателей для гражданской и военной авиации.
[4] Вестингауз Электрик Корпорейшн — одна из ведущих электротехнических компаний США, существовавшая с 1886 года и по 1997 год. С декабря 1997 года называется CBS Corporation и занимается телекоммуникационным бизнесом. Компания имела занимавшееся реактивными двигателями подразделение.
[5] C – Conventional, на основе обычных материалов без стелс технологий.
[6] 4 мая 2007 г. мощный торнадо уничтожил 95% города Гринсбург, штат Канзас.
[7] Шкала Фудзиты (англ. Fujita scale), также известная как Шкала Фудзиты-Пирсона или F-шкала, была введена профессором Теодором Фудзитой в 1971 году для классификации смерчей. Шкала состоит из 6 категорий: от F0 до F5. Теоретическая скорость смерча шкалы F6 равна скорости звука.
[8] K-9 – кинологическое подразделение американской армии.
[9] FLIR (Forward-Looking InfraRed) – устанавливаемое на боевые и гражданские самолеты и вертолеты тепловизионное оборудование.
[10] Федеральное агентство по управлению в чрезвычайных ситуациях (англ. The Federal Emergency Management Agency, FEMA).
Если Вам понравился перевод, прошу ставить "палец вверх", репостить и подписываться)
А если у Вас есть желание поблагодарить и поддержать иначе, можно сделать это следующими способами:
Реквизиты Сбербанка: 5469550038439631, для Василия Т.
ВТБ: 5543861160668990
WMR: R429482386638
Qiwi: qiwi.com/n/VASKO
Ну или просто на номер +7(995)5904409