Винсент Фекто живет в Сан-Франциско, и это одноименное шоу - первое за последние 15 лет. Это своего рода возвращение домой. Фекто обычно работает небольшими сериями, все скульптуры без названия и в длину не более 90 см. Для каждой из них он вручную изготавливал модели из полимерной глины, которые затем сканировали и добавляли в арматуру из высокоплотной пены, которую он покрывал и придавал форму папье-маше. Они сопровождаются серией широкоформатных фотографий друга художника, Лутца Бачера, который умер в мае этого года. Со временем Фекто присылал Бачеру картины с предметами или ситуациями, которые были "такими, как Лутц" (двое друзей планировали включить эти работы в шоу до смерти Бачера).
Семь скульптур Фекто заставляют задуматься о доме. К фантазии, которой я хотел бы владеть, добавляю то, в какой из них я хотел бы жить. То есть, выбирая то, что мне в них нравится, я выбираю, где я хочу жить. В понятие жилья входит вопрос о масштабе, который усугубляется анонимностью материалов. Эти объекты, такие как архитектурные макеты, могут иметь размеры обувной коробки или 326-метровую башню Salesforce Tower - самое высокое здание Сан-Франциско. Блочные прямоугольники поддерживают биоморфные формы, драпированные и выпуклые. Это макеты средиземных домиков? Некоторые выглядят так, как будто их вывернули наизнанку, каймы труб на внешней стороне, лестницы спускаются с наклонной крыши, внутренние уровни видны через порталы и разломы. Они твердые и хрупкие. Больше похоже на жестокий кукольный домик.
Эти работы без названия окрашены в неоднозначные цвета: поцарапанные и отшлифованные голубые, серые и третичные фиолетовые, но комнату держит одинокий желтый. Похоже, что ацтекский песок или какой-то другой мрачный пигмент штукатурки исчез под солнцем. Фекто заправлял бант из черной мешочковой ленты под карниз, а иногда оставлял бумагу папье-маше неокрашенной в углах и углублениях. Я обнаружил, что против маленьких веточек и пушистиков, которые, кажется, беспорядочно взорвались на твердые формы, но затем понял, что я смотрю на неловкое совершенство, разговор между тяжестью и невесомостью. Я вспоминаю, как художник Джесс описал свою работу: "Противоречивые перспективы".
Во всяком случае, работы Фекто часто не поддаются описанию, и описание взаимодействия томов может оказаться вне контекста. Критики долгое время оправдывали сложность написания этих произведений, сравнивая его со всеми, даже с Вией Селминс, но он и Селминс описывают свое творчество удивительно похожим образом. Фекто мог бы сказать, но Селминс сказал: "Иногда я думаю, что единственная часть, которая имеет значение, это то, что делает себя...".
Дискуссии о работе Фекто - в каталоге для этой выставки, например, - часто фокусируются на том, что они абстрактны, и есть определенное беспокойство по поводу характера их абстракции. Джесс назвал абстрактную работу своего времени "Романтическими пейзажами", и я думаю, что это имеет смысл для Фекто, если изменить ландшафт в окружающей среде. Джесс присваивает абстракции эмоции, которые можно почувствовать, входя в возвышенный пейзаж. Под романтиком, я думаю, он подразумевает иррациональную традицию в искусстве — магию, интуицию, одержимость, чувство благоговения и ужаса. Фекто приглашает меня в пустоту самым дружелюбным образом. Но эти скульптуры, похоже, не являются исследованиями материальности — не больше, чем кукольный домик. Мне нравится идея, что скульптуры Фекто — это меланхоличная игрушка ребенка на фотографиях Бачера. Смытое синее платье, похоже, связано с внешним миром. Это дома для его печали или, возможно, призраков?
Мне кажется, что трудно описать или оправдать свой энтузиазм по отношению к искусству Фекто, потому что оно попадает в особую категорию навязчивых идей.
Фекто был ассистентом студии Nayland Blake в начале 90-х, когда жил в Сан-Франциско. Блейк оказал глубокое влияние на этот город. Многие из его работ — это среда обитания, построенная из найденных, явно купленных и скромных материалов. Искусство Фекто оказалось спокойнее, но оба художника разделяют чувства - я бы назвал это ощущением головокружения перед актом творчества, ощущением, которое подменяет собой некую веру. Фекто выражает это в своем отношении и в противоречивых перспективах своей работы. Что это за вопрос веры? Вера существует, но это вера без субъекта. У кого-то может возникнуть соблазн поверить в искусство или правду, но я не уверен. Больше похоже на, с таким трудом завоеванную, веру в то, что завтра встанет солнце. В конце концов, если вы создаете среду обитания, вы верите, что кто-то будет в ней жить, даже если этот человек является призраком.
Я вспоминаю отрывок из истории Дилана Томаса много лет назад: "Я читал где-то о пастухе, который, когда его спросили, почему он сделал из сказочных колец ритуальный обряд на Луну, чтобы защитить свои стада, ответил: "Я был бы чертовски глупцом, если бы я этого не сделал!"