От момента, когда я увидела Лешу, до его передачи мне на воспитание прошло 4 года. Мой путь к приемной семье был очень долгим. Еще пара лет – и парень бы вырос. И тем не менее, сейчас я понимаю, что эти годы были даны мне не зря.
Во-первых, нужно было укрепиться в чувствах. Понять, что недаром мне на пути встретился этот ребенок, что моя к нему привязанность не простая симпатия, что я готова принять его любым (почти), созрела до того, чтобы разглядеть его недостатки характера и особенности развития.
А ведь всякое было. Помню, я подарила ему то ли музыкальную колонку, то ли телефон – не слишком дорогой подарок, чтобы у мальчика не было гордости, а у остальных детей – зависти - , а он через неделю поменял эту вещь на что-то. Я расстроилась до глубины души. Он меня не ценит. Через время поняла: он просто не знает, как важно хранить подарки. Он не понимает ценности вещей. Он не умеет обращаться с собственностью, ведь в детском доме ее ни у кого нет. Все казенное.
Помню, забрала я его на две недели летом (у нас был гостевой режим). Планировала свозить на юг. А он плохо вел себя дома. А как плохо? Целыми днями играл в компьютер или громко болтал по телефону с другом обо всяких глупостях и смеялся. Мог бы и на улицу выйти, благо мы в деревне. Бил в огороде крапиву палкой. В общем, вел себя, как обычный детдомовский ребенок с диагнозом. Как умел. Не отшлифовали еще.
Во-вторых, время показало, что в 13 и в 14 на скользкую дорожку он не свернет. Пить-курить и прочее не начнет. Хотя начать можно в любом возрасте. Но Лешу от этого пока Бог бережет.
В-третьих, и это – самое главное, мне нужно было время, чтобы прийти в себя. За год до встречи с Лешей я потеряла любимого. За один год я не восстановилась и даже не прожила свое горе полностью. Поэтому, возьми я ребенка тогда, проблем было бы больше: я видела бы в нем возможного сына от ушедшего, я постоянно думала о том, как хорошо нам было бы втроем, я сравнивала бы Лешу с «отцом», навязывала, пусть неосознанно, его образ как идеал мужчины (он был замечательным человеком, но у Леши могут быть свои идеалы, живые и близкие). И думала бы постоянно не о воспитании, конечно. А о том, чего не было и чего не вернуть.
Все, что ни делается, к лучшему. И очень хорошо, что мне и Леше понадобились годы, чтобы стать семьей. За это время и он привык и принял более взрослое и осознанное решение.
Конечно, за это время теоретически его могли бы усыновить. Но на практике редко берут в семью детей старше 12 лет, да еще и с диагнозом, да еще и мальчиков. Не знаю статистики, но из нашего интерната такого взяли только одного, да и то родственники.
Но, если бы Лешу забрали, я бы порадовалась за него. А моя жизнь сложилась бы иначе. Я бы ушла из интерната раньше. Наверное. История не знает сослагательного наклонения.
P.S. О том, почему так долго у меня не получалось забрать мальчика, я писала.