вторая часть рассказа Степана Королева "Аврелиан Солнцеликий"
(публикуется с личного разрешения автора)
Готы с остервенением будто грохочущая буря наскакивали на наседавших римлян и каждый раз откатывались с большими потерями.
Готскому воину для битвы нужен простор – место чтобы разгулялась его недюжинная сила и тогда под ударами его боевого топора или рогатины снопами валились враги. Но в бою в толпе и тесноте легионеры не знали себе равных. Легионеры умели почти не раскрываясь из-за своих больших щитов искусно орудовать смертоносными мечами. Они били щитами, выступающие умбоны которых были приспособлены для такого рода таранных ударов, сбивая противника с ног ломая ему кости. Убивали они просто и умело, не впадая в боевой раж как варвары, а так, как только и могут профессиональные солдаты – словно выполняя тяжелую, но вполне сподручную работу. Каждый римлянин защищал не только себя, но и своего боевого товарища справа. Готы отличавшиеся недюжинной силой и ростом, но привыкшие даже в самую многочисленную битву превращать в множество индивидуальных единоборств падали от умелых уколов легионеров. Атаульф бросил ставший бесполезным щит и ударил тяжелой рогатиной в щит легионера, тот не устоял на ногах и упал вставший на его место легионер получил в лицо рогатиной и ужасающе крикнув, завалился на бок. Третьего Атаульф сразил метнув в него свое оружие, затем выхватил меч и бросился добивать встающего с земли легионера, он иступлено рубил его щит, когда ощутил сзади быстрый укол, меч с противным лязгом соскользнул с его кольчуги, доспех выдержал, он повернулся и увидел Деция замахивавшегося спатой для очередного, на этот раз рубящего удара. Римская собака, предатель – успел произнести Атаульф и меч перебежчика опустился на его плечо, кольчуга вновь выдержала, но кость под ней хрустнула и в глазах бесстрашного воина потемнело, третьего удара, проткнувшего его кольчугу ниже груди он не почувствовал. Он просто сполз и ткнулся лицом в поросшую сероватой травой землю. Его губы беззвучно повторяли – предатель!
Через четверть часа то, что происходило вокруг, перестало быть битвой и превратилось в бойню. Римская конница, опрокинув готских кавалеристов и совершенно истребив бастарнов стоявших в арьергарде, устремилась на готских копьеносцев, защищавших тыл пехоте безуспешно пытавшейся сломать строй легионов. Несколько минут и ветераны копейщики были попраны боевыми конями катафрактариев и италийской конницей. Захлебнувшаяся собственной кровью готская пехота попала в мешок и таяла как снег под лучами апрельского солнца. Атаульф лежал на земле буря битвы пронеслась над ним, и казалось, о нем все забыли, многочисленные крики и стоны умирающих, ржание лошадей, лязг оружия и хруст ломающихся костей всего этого он не слышал и не видел. Он видел лишь муравьев, снующих туда-сюда по серой земле, видел, как жучок с черными пятнами на красной спине деловито собирается вспорхнуть с травинки, панцирь жука напомнил ему щиты римлян, такой же красный, внезапно красным стало все перед его глазами…
Еще час и все было кончено. Деций стоял сняв шлем и пропотевшую шапочку - подшлемник, он видел, как ала эквитов из личной охраны императора приближалась к месту боя. Одетый в порфиру и эмалевую чеканную кирасу Аврелиан восседал на своем белом коне как статуя. Это был уже не тот иллирийский юноша с которым Деций делил последний ломоть хлеба во время похода против маркоманнов и который, однажды, спас жизнь Децию вытащив его раненного с поля боя. Перед ним стоял величественный император, внушавший страх варварским вождям, и персидскому шаху, правитель, которого подданные называли Солнцем Непобедимым, а услужливый Сенат – реставратором и отцом империи. Аврелиан подъехал и спешился, молниеносно спешилась и заняла позиции вокруг и его охрана, состоящая из покрытых ранами ветеранов иллирийцев. Деций невольно подумал о том, как контрастировала эта свита по сравнению с многочисленными евнухами и сутулыми чиновниками, сопровождавшими почившего императора Галлиена в его неудачных военных кампаниях. Улыбаясь Аврелиан подошел к Децию, - приветствую тебя Деций сын Лициния. - сказал император, Деций увидел, что на сияющей кирасе императора изображено солнце. Благодаря тебе и Солнцу Непобедимому мы смогли так быстро завершить все дела с готами, - Острогота и еще двадцать готских вождей пленены и будут украшать мой триумф. Осталось только перебить всех сарматов и роксоланов по эту сторону от Данубиса да разобраться с этим мужеложцем Тетриком и мои руки будут свободны для Востока. Но для того чтобы держать в узде Рейн мне нужен такой расчетливый воитель как ты. Железный и Молниеносный легионы, а вместе с ними и нижняя Германия будут отданы тебе будущий пропретор Деций, сказал он, смотря куда-то вдаль, затем повернулся и заглянул в глаза Децию. Деций невольно содрогнулся – что-то холодное и металлическое появилось во взгляде его давнего друга, что-то цепкое, оценивающее и подозрительное. Я бы отправился с тобой на Восток мой император сказал Деций. Ты мне нужен в Галлии! - тоном не терпящим возражений сказал Аврелиан, и продолжал - из-за этого любителя мальчиков Галлиена империя разваливается, честь римлян запятнана, а дело республики в опасности. Враги как внутренние так и внешние перестали нас бояться, они видят в нас изнеженных торговцев и ремесленников которых надо грабить и насиловать, мы должны восстановить славу империи! Всех оставшихся в живых бастарнов я отпустил – эти дурни не способны к политике и поэтому абсолютно безвредны, пусть расскажут по ту сторону от великой реки, что мы можем быть такими же жестокими и безжалостными, как и они, что дух старого непобедимого Рима вновь вернулся, что ныне победоносные легионы ничем не уступают легионам первого из цезарей.
Деций долго смотрел на удаляющуюся кавалькаду среди которой алел пурпуровый плащ первого из римлян. Аврелиан был самым сильным и хитрым из всех людей, что довелось ему видеть на своем веку, его воля была железной, а энергия казалась неистощимой, но хватит ли этого, задавал себе вопрос Деций, он вспомнил распущенный Рим с его продажными квесторами и сенаторами, многочисленными лупанариями5 и трактирами, вспомнил, как много его товарищей оболганных патрициями были брошены в тюрьмы или отравлены, вспомнил многочисленных врагов империи одновременно обрушившихся на нее со всех сторон: воинственных германских и сарматских варваров, скифов, бесчисленные воинства персидского владыки, храбрых лезгов, стоявших у стен Эвксинского Питиунта6 и невольно засомневался в фортуне Аврелиана, но потом, из глубин памяти всплыло воспоминание о том как Аврелиан один со сломанной кавалерийской пикой отбивался от шести вооруженных до зубов сарматов пока не прибыл Деций с десятью воинами.
И сенат, и легионы покорятся Августу подумал он, иначе и быть не может – ведь солнце всегда побеждает тьму. Он стал искать своего коня, для себя решив, что умрет за своего … за императора Рима!
Откуда же было ему знать, что один сутулый бухгалтер7 все испортит.
Примечания:
5. Публичный дом
6. Современная Пицунда
7. Аврелиан был убит в результате заговора, подстроенного одним писцом, решившим, что в скором времени сам станет жертвой репрессий императора
Впереди много других историй!!! Подписывайтесь - будет интересно!!!