Никто не знал, но в нашем доме, на одном с нашим соседом Мишей этаже жила его старенькая мама. Все видели и его, и ее – обычную женщину преклонных лет, здоровались, болтали о разных делах, но о том, что эти двое – родственники, не догадывался никто.
Миша родился в конце 70-х и сразу стал должником. Он узнал об этом, когда начал воспринимать человеческую речь и осознавать то, что происходит вокруг. «Родили тебя, растим, а отдачи – никакой!» - приговаривала его мама, когда в отместку за какую-то шалость шлепала его ремнем. Миша рано понял, что он – худшее, что могло произойти в жизни его родителей. Он тогда еще не знал, что он – незапланированный ребенок: в стране, где секса не было, но дети откуда-то брались, студенты не знали о необходимости предохраняться.
Это не означает, что Мишу не любили. Все, что родители для него делали, было от большой родительской любви. В Мишином детстве было много хорошего. Вот только Миша часто огорчал своих папу с мамой, потому что был хуже других детей. У соседей ребенок никогда не хулиганил, у знакомых дети лучше кушали, у родственников сын уже с малых лет помогал маме по дому – ну да вы поняли. Мама не скрывала своего горя и очень любила, особенно в разговорах с посторонними людьми, стыдить Мишу, чтобы он стремился стать лучше.
Миша понимал, что, если стать идеальным ребенком, то родители будут любить его еще больше, и старался, как мог. Вот только получалось не очень-то. Все другие дети все равно обходили его по разным качествам. Ничего не изменилось и в школе. У всех вокруг как-то удавалось и учиться на одни пятерки, и ходить в кружки, и собирать макулатуру, и по поведению у всех были только отличные оценки, а Миша… Миша был обычным мальчишкой. И очень печалил папу с мамой.
Миша подрос, наступили неспокойные 90-е годы. Мир вокруг стремительно менялся, происходило столько всего интересного. Миша мечтал стать журналистом и поступить в КГУ на журфак. Но папа с мамой решительно воспротивились: «Кругом военные конфликты, попадешь куда-нибудь, убьют еще!» и с помощью знакомых своих знакомых и большой взятки пристроили Мишу в КАИ, на специальность инженера. Миша зависел от родителей материально и возражать не посмел. Родители работали в бюджетном учреждении, взятка за поступление в ВУЗ съела почти все семейные сбережения, и Миша оказался должен родителям еще больше.
Прошло несколько лет, мучительная учеба на ненавистную специальность закончилась, и Миша стал никому не нужен. В стране шел этап первоначального накопления капитала, страна не хотела ничего производить, и инженеры были не в цене. Миша искал свое место в жизни. Работал там, тут, что-то получалось, но очень часто – нет, и несколько раз Миша оказывался без средств к существованию. Жил он по-прежнему у родителей. И со временем должал им все больше и больше. Миша, конечно, не сидел на диване перед телевизором, он помогал по дому, делал ремонт, шабашил на стройке, одним словом, делал, что мог. Но у других родителей дети стали бизнесменами, олигархами, менеджерами, а Миша все так же оставался никчемным и никудышным. И вроде бы родители не гнали его из дому, но периодически чесали о него свое ЧСВ, напоминая ему о том, что он находится в их зависимости, и требуя полного подчинения.
К тому же за это время он успел жениться и развестись. Причина была проста: у Миши напрочь отсутствовала самооценка, и, уверенный в том, что большего он и не стоит, в жены выбрал самое днище. Днище пожило в родительском доме полгодика, потом справедливо решило, что в гробу оно видало таких свекровь со свекром и, прихватив семейное золотишко, смылось. Разводился Миша в одностороннем порядке через суд. Что в глазах матери с отцом нисколько не подняло его в рейтинге других детей.
Из «долговой ямы» Мишу выручил случай. Друг позвал его поработать на Север вахтовым методом. Работа не требовала особой специальности, только хороших физических навыков, а с этим у Миши был полный порядок. Он согласился и уехал, «бросив мать с отцом неизвестно на кого». Вернулся он через два года, с хорошими деньгами в кармане и совершенно другим человеком. Он так и не встретил своей любви, но женщины вешались на него гроздьями, коллеги относились с исключительным уважением, и в отсутствии отца с матерью Миша наконец-таки понял, что он – красивый и умный мужик в расцвете сил. К родителям он больше не вернулся, снял квартиру и продолжил осваивать новую для него профессию.
Но должен родителям, положившим на него жизнь, остался. Миша искренне любил обоих и внушительную часть своих доходов тратил на них: возил за границу, обустраивал дом, обеспечивал продуктами, одеждой, оплачивал докторов, все, что было нужно. Все равно оставался плохим сыном. Не пускал папу с мамой в свою жизнь. Мама освоила мобильный телефон, и начался ад. Звонки днем. Звонки ночью. Мама хочет поговорить. Мама хочет знать, что делает Миша. Мама хочет знать, как у Миши дела.
Мама расстроила несколько хороших отношений Миши с женщинами. Мама звонила Мише на работу и рассказывала его коллегам про то, как смешно Миша обкакался в цирке, когда ему было 4 года. Миша сменил две фирмы. Потом психанул и открыл свою, где в трудовых договорах с сотрудниками специально прописывал опцию «на звонки матери директора не отвечать, в разговоры не вступать, информацией не делиться».
2000-е миновали, Мишин бизнес прочно встал на ноги и, казалось бы, все было хорошо. Но умер папа. Мама осталась одна в старой квартире в советском районе, и Миша, наконец-то присматривая себе собственное, а не съемное жилье, решил поселить маму рядом, чтобы на старости лет она была под присмотром. Он купил себе двушку, а маме – однушечку по соседству, сделал для мамы ремонт ее мечты, обставил квартиру мебелью и техникой – заезжай, мама, и живи в свое удовольствие. Вот телефон службы доставки, привезут все, что хочешь. Вот телефон клининговой службы – теперь тебе не надо прибираться самой. Вот тебе банковская карта – трать, сколько хочешь. А я по вечерам буду приходить к тебе в гости, и все у нас будет хорошо.
Ничего хорошего не вышло. В квартире все оказалось не так, курьеры начали привозить не такие продукты, уборщица – подворовывать, в общем, Миша снова обосрался и не смог выплатить матери сыновний долг. К тому же дети старых маминых знакомых опять обошли его по всем статьям – у того семья, у того – деньги, у этого – что-то еще, и так было каждый вечер, когда Миша заглядывал проведать маму. И со временем Миша перестал навязываться маме и вызывать у нее плохие эмоции. Общение с мамой почти сошло на нет, а Миша стал заходить в ее ядовитую квартиру только по мере острой необходимости.
Мишина мама умерла 12 дней назад, пока Миша был в командировке. Она принимала ванну, и у нее произошел сердечный приступ. Квартиру вскрыли, когда соседи учуяли запах разлагающегося тела. Миша бросил все дела и примчался сразу же, как только ему позвонили. Все оплатил, организовал, похороны будут на днях, и, возможно, на них даже кто-то придет.
Мы с ним случайно встретились вечером в лифте. Я долго смотрела на него, пока он шебуршался в айфоне: ни одной морщинки, ни вздоха, никакой грусти на лице, просто обычный человек, уставший от дел, возвращается домой. Миша поймал мой взгляд и, не дожидаясь вопроса, ответил:
- Должен плакать, наверное, да. Только слез нету.
Ваши дети не просили вас их рожать. Любите их просто за то, что они есть.