Улицы опустели. Весь город пропах чем-то. Вонь вернулась снова.
Надо было дойти до милиции, чтобы посетить КПЗ. Если где-то и могли быть какие-то ответы, то только тут.
Всю дорогу, меня не покидало ощущение того, что цвета вокруг поблекли. Будто бы кто-то перерисовал пейзажи и здания в бледно-серые тона.
Поскользнулся. Упал. Это была лужа. Только в ней была не вода, а нечто тёмное и густое, как масло. И с каждой секундой его становилось всё больше.
Рерумрод. Это было очевидно. Но почему теперь весь город усеян лужами с этим топливом? Техногенная катастрофа? Природное явление? Может быть я окончательно сошел с ума?
Голова болела пуще прежнего… Чёрт!
Я забыл принять таблетки. И где теперь их найдёшь?
Ладно – подумаю об этом позже. В конце концов, вот то самое здание милиции.
Я открыл дверь.
Внутри ожидаемо никого не было. Лишь на столе в приёмной лежал пистолет. Я взял его. В обойме оставался ровно один патрон. Пулевыми отверстиями был усеян пол. Но зачем было туда стрелять?
Новая загадка.
Теперь дальше вниз по коридору. В некоторых местах пол треснул и оттуда точно также просачивался Рерумрод. Было почему-то неприятно вглядываться в эту тёмную материю. Особенно наблюдать то, как она постепенно возрастает в количестве.
Я махнул головой. Потом. Всё потом. Сначала нужно проникнуть в КПЗ.
Люди! Там были люди! Одетые в свои белые мантии. С серыми и невидящими взглядами, устремлёнными в пол. Некоторые из них лежали на полу, практически не подавая признаков жизни. А самый старый – старик с седыми волосами, в котором я узнал одного из учёных, что работал в институте топливных технологий – бился головой об решётку.
- Здравствуйте… - Пробормотал я. Часть из них вяло подняли взгляд на меня, другие же продолжали бесцельно смотреть в пустоту. - … Что произошло? – Только этот вопрос интересовал меня сейчас.
Старик перестал разбивать себе лоб об металлическую решётку. Его губы скривились в презрительную усмешку, и он зашептал сиплым, слегка свистящим голосом.
- Хаос восторжествовал… Ничего нет… - Он внезапно разошёлся в громком приступе кашля. - … Зачем ты пришёл?
- Я просто хочу узнать правду. – Я старался не показывать то омерзение, которое вызывал у меня этот старик. Его красные, налитые кровью глаза, его морщины, его мерзкие вырожденческие черты лица.
- Хе-хе-хе, так ты у нас искатель истины… Ничего уже не осталось, что ты мог найти… У тебя же есть пистолет? – С внезапным интересом покосился он на мою кобуру. – Сделай себе и нам одолжение… Пристрели сначала оставшихся, а потом сам пусти себе пулю в лоб.
- Я… Могу пообещать сделать это только, если узнаю, что за хрень произошла?! – В его глазах вспыхнул огонёк надежды.
- Обещаешь? Если я тебе всё расскажу, то ты пристрелишь нас? – Пришлось кивнуть.
- Ты когда-нибудь задумывался о том, почему Рерумрод можно использовать практически во всех сферах, как это тебе объяснял Синицин? Ладно – глупый вопрос – ты просто не воспринимал эту мразь серьёзно. Понимаю – о мёртвых либо хорошо, либо ничего, но… - Его кулаки сжались. – Он убил всех нас, понимаешь? Всех!
- Так почему же Рерумрод работает во всех возможных сферах?
- О… Ответ очень простой. Это вовсе не новое топливо и не остатки живших когда-то давно организмов… Куратор предсказывал когда-то давно, что однажды с небес на землю прольётся огненный дождь, который будет поглощать всё, чего коснется… И насколько же правдивы оказались речи его… Впрочем, как и все остальное… Не понимаешь? Рерумрод это паразитическая форма жизни. Или того, что мы называем жизнью. – Я покачал головой.
Это же полный бред. Впрочем – отбросить всё невозможное и то, что останется, и будет истиной.
- Но… Почему он тогда вообще работает? – Старик внезапно закашлял кровью. Его лицо стало бледнее, а на лбу выступили вены. Но он всё-таки смог продолжить.
- Загадка очень проста, искатель истины. Я же сказал, что это можно назвать... Кхе-кхе… Жизнью весьма и весьма условно. Оно поглощает всё… То, что ты называешь работой есть абсорбция… Машины, в которые был залит Рерумрод уже не машины… Они часть единого... – Член культа упал на пол – его руки начали изгибаться в разные стороны и то и дело выкидываться в мою сторону.
Из-за рта полилась пена. Его трясло в камере. Решетка начала гнуться от сильных ударов. Остальные отступили от него. Кто-то плакал, кто-то смеялся, кто-то просто забился в угол.
- Пристрели меня! Прошу! У меня больше нет времени! Его… - Маленький взрыв. Хлопок по ушам. Дымящийся ствол.
Некоторое время, я молча смотрел на неподвижное тело старика. Патрон был потрачен, по сути, зря. Теперь путь к спасению стал на ещё одну ступеньку выше.
Я выбросил ненужный пистолет. Свой собственный в кобуре был как-то роднее.
Я решил не убивать остальных – не из-за милосердия, а корысти и желания выжить. Всё равно их ждёт похожая судьба.
Я бегом поднялся наверх – надо найти инвентарь. Впрочем, пыльная кладовка тоже сойдёт.
Надел респиратор. Если что-то и сможет отсрочить моё заражение, то только эта полезная хреновина.
Взял в руки зажигалку. Теперь надо бы найти бензин. Я пришёл к выводу, что единственное что может действительно уничтожить отродье, поглощающее всё на своём пути, так это огонь. Нельзя оставлять ничего живым, ничего хоть сколько-нибудь сложноорганизованным.
Выжигать раны. Вы-жи-гать.
Рядом с машиной нашлась небольшая канистра с бензином. Прозрачная жидкость полилась, составляя запутанный, петляющий коридор то по зданию, то по улице, то по машинам.
Зажигалка. Мне оставалось только высечь искру. И я сделал это. Огонь быстро поглотил здание милиции. Я даже не думал о людях, что могли находиться внутри. Всё равно их уже не спасти.
Но теперь надо добраться до института. Это самый главный распространитель заразы. Самая главная язва, которую надо уничтожить.
Я медленно ковылял в нужную сторону. Голова гудела невыносимо. Лужи “нефти” кругом расширялись. Ещё один шаг…
- Твою мать! – Оно засасывает мою ногу! Дёрнул. Не получается! От отчаяния, я резко достал пистолет и выстрелил. В лужу.
Нога легко выползла. Я в шоке смотрел на то, как чёрная эссенция расползлась от выстрела, а сейчас снова собиралась в единое.
Надо драпать как можно быстрее. И смотреть под ноги. И время от времени оборачиваться. И всё это одновременно.
…
Я так устал.
Мои ноги постоянно заплетались, руки дрожали. И с каждой секундой тёмный туман вокруг сгущался всё сильнее. Это нельзя назвать равной борьбой. Это игра в кошки-мышки. Где нету даже норки, чтобы спрятаться.
Здание института словно бы не становилось ближе. Лишь через час утомительного бега, несколько выстрелов и проклятий в адрес реальности, я оказался около входа.
Оглянулся. Мост, по которому я переходил, медленно трещал. Обратного пути нет. Бежать больше некуда.
Эта мысль принесла даже некоторое облегчение. Иллюзия выживания подчас куда страшнее неизбежной смерти. Лучше уж убедиться в том, что…
Я дал самому себе оплеуху. Что это были за мысли? Почему я больше не могу думать не обрывисто? Моей целью всегда было выжить любой ценой. Несмотря ни на что…
- Товарищ Маков, вы напуганы – и я это прекрасно понимаю, но не надо так терзать себя. Рерумрод есть наше будущее, и вы лучше меня знаете это. – Голос. Этот голос. Неужели.
Я медленно обернулся.
- Синицин… Но я же видел, как… - Я рассмеялся. – А… Понятно! Я просто сошел с ума… Вот и всё! – Истерический хохот продолжался. Я не мог остановиться.
А он терпеливо ждал, когда я закончу.
- Я действительно умер, но это прекрасное вещество помогло мне переродиться. Боюсь – ваш путь к счастью будет несколько труднее. – Я перестал смеяться. И направил на него ствол.
- Я выстрелю в вас, даже если всё это происходит в моей чертовой голове. – С его рук стекала черная слизь. Я прекрасно понимал, что разговаривал вовсе не с погибшим учёным, но ничего не мог с собой поделать – слишком уж обманчива была его внешность.
- Товарищ Маков… - Грустно произнёс “Синицин”. – Зачем всё это? Огонь не может уничтожить Рерумрод по-настоящему, если вам кажется, что вы можете уничтожить эту прекрасную эссенцию. Пламя лишь испаряет её в воздух. Как человек, который изучал всё это – я могу говорить с высокой долей точности. – Внутри всё похолодело. Даже огонь бесполезен.
Я упал на колени. Рерумрод начал постепенно приближаться ко мне.
- Вы пытались всё сделать правильно, я вас прекрасно понимаю… Но зачем изничтожать этот шанс людей на построение светлого будущего? Тот самый коммунизм – не лживая номенклатура, но великий общий разум объединит наше общество. Вы же понимаете это? – Я кивнул. А что оставалось делать…
- Когда сюда приедут чиновники, то они…
- Всё верно. Вы прекрасно понимаете, к чему всё идёт. А затем не только высшие члены КПСС, но и политики других стран, а затем… - Я очнулся от забытья. Нервно щёлкнул затвор. Рерумрод от неожиданности ненадолго отступил от меня.
Синицин в ужасе посмотрел мне в глаза. Он уже знал, о чём я думал.
- Не… - Его голос быстро удалялся от меня, пока я бежал по коридорам, предварительно выбив дверь. – СМЕЙ! – Значит, я мыслил в верном направлении.
За всё время своего существования, человечество придумывало множество способ уничтожать себя и землю. Нельзя сказать, что я одобряю такую тенденцию, но как минимум за одно можно быть благодарным. Чудовищная сила атома сносила абсолютно всё, распыляла до элементарных частиц любые сложные структуры. И никто не может выжить под чудовищным рёвом волн.
В институте был экспериментальный реактор – я это чётко помнил. Достаточно будет всего лишь…
Падение. Землю трясло. Я понял, что меня будут пытаться остановить любыми способами.
В стенах возникали трещины, через которые просачивался смертоносный газ, пол подо мной наполнялся влагой, а земля продолжала вибрировать.
Я не останавливался. Мои ноги несли меня к цели. Дверь уже виднелась впереди. Я решил не тратить время на попытки выбить её силой.
Выстрел.
Это был последний патрон. Ставки повышены. Позади был слышен чудовищный рёв Синицина. Он уже не пытался скрыть своих намерений под маской доброжелательного спасителя человечества или безумного учёного. Это была подлинная стихия, вопиющая в отчаянии.
Я вскочил на лестницу. Панель управления была уже в моих руках.
Так… Теперь необходимо немного поэкспериментировать.
Готово.
С чувством глубокого удовлетворения, я лёг на спину, считая до десяти.
Главное, чтобы процесс был необратимым. Чтобы священное пламя выжгло раз и навсегда порождения тьмы. И пусть я также попаду под раздачу… Пускай. По-крайне мере, под конец моей жизни я нашел в ней смысл.
И последнее, что увидели мои глаза, было волной отчаявшейся, борющейся за последние минуты своего существования, жизни, которая захлёстывала меня... Прости.
КОНЕЦ