Ищешь повод докопаться. Бывает такое? Нет, нет, и ещё раз нет. Только конструктивная критика и анализ, только хардкор. Почему мы часто просим о внимании ссорой? Почему говорим «не подходи ко мне», когда отчаянно нуждаемся в объятии? Почему вот это вот чувство одиночества сковывает тело и не даёт открыть рот, не то что сделать шаг и кинуться в охапку своему такому нужному сейчас человеку. Мы как гордые голуби готовы клевать все подряд, лишь бы не помереть с голодухи. И от гордости ли? Я так часто говорила, что всегда права, что свято в это верю. Я верю, что мои оскорбления вдохновляют на новые свершения для семьи, а моё молчание- золото. Я верю, что с каждой новой ссорой мой муж все ближе к истинной ее причине. Я с недовольным видом жду перемен, а он в это время вышел прикурить и уже сидит себе преспокойно на Пикабу, думая: «ого, как тот чувак виртуозно владеет гитарой» и грустит о не сбывшейся музыкальной карьере. Вот облом. А я то ведь верю. Или может я просто верю, что меня можно услышать? Что мои красивые высокопарные речи, приправленные сложносочинёнными конструкциями (в середине которых мой муж начинает активно зевать) дойдут таки до адресата. Это ли не желание быть правой? Скорее важной. Главной? Скорее слабой. Это призыв. Яростный призыв о внимании. Через гнев. В терминологии транзактного анализа это называется негативными поглаживания. В терминологии мужа- это вынос мозга. Я в замешательстве и печали. Как много усилий нам нужно приложить, чтобы сложить слова в правильные предложения правильным тоном в правильный момент. Это же близко к невозможному. Миллионы людей ежедневно стараются говорить понятно, быть понятыми, или понимать, и у миллионов получается лишь гневаться. Или не стараться вообще. Я горжусь своим убогим старанием и верю, что однажды я смогу преобразовать злость в несколько простых фраз, например, таких: «обними меня», «давай не будем ругаться», «можно мне заказать суши?».