- Хм… Интересно. По-видимому, эта девушка очень долгое время была в мире красок, насыщаясь мудростью и подлинной эстетикой мира. – Лия смотрела на мою гостью не без интереса. Я ожидал от неё шока и, возможно, гнева, а не выхолощенной меланхолии.
- К-кто т-т-ты? – А вот Саша мои ожидания более, чем оправдывала. Она сейчас находилась под действием той дряни, которую ей ввели санитары, поэтому вполне спокойно реагировала на призрак в доме.
- Я с гордостью ношу имя Лия! Ибо его мне дали родители из благородного и древнего рода Коулов. – Я чувствовал себя, как ребёнок, который внезапно увидел кроссовер двух его любимых мультфильмов. Эти истории никак не должны были пересекаться, но всё же пересеклись. И неясно – как будут в дальнейшем взаимодействовать герои.
Поэтому необходимо как можно скорее провести условную черту.
- Так… Ты видишь Лию, да? – Мой взгляд был направлен на Сашу, но её глаза внимательно следили за моей девушкой.
- П-помолчи. Ты здесь не н-нужен. – Я устало махнул рукой. Похоже мне как подростку в пубертатный период остаётся только наблюдать за всяческими страстями на экране компьютера, но никак не принимать в них участия. – Ты мне к-кажешься очень знакомой, Лия. М-можно я задам тебе п-парочку вопросов? – Серая тень кивнула.
- Спрашивай, ибо готова я своей мудростью делиться. – Когда-то она мне объясняла, что так у них принято говорить только с незнакомцами, которые внушают любопытство.
- Ты знаешь Катю? Из т-того с-с-с-самого д-д-дома? – Художница невероятно волновалась каждый раз, когда речь заходила о неком доме. С чего бы это?
Лия наморщила лоб. Обычно она так делала, когда я начинал спрашивать её о той таинственной земле, что её когда-то породила.
- Я не знаю. Но миф про легендарный дом, что объединяет людские души, я слышала ещё от своей прабабушки. Извини меня, но вероятно мои слова принесут тебе немногое. – Саша нервно хихикнула.
- Объединяет людские д-души?! Хотя в каком-то смысле это правильно… Наверное?
- Дом появляется только для тех, кто не может найти выхода из собственных проблем. И он лишь служит их объединителем. И каждому входящему в него кажется, что он приходит к кому-то в гости, но на самом деле… Гостят именно у него. – Художница попыталась коснуться Лии. Естественно, попытка эта была бесплодной, но моей тени было приятно, что кто-то кроме меня удостоил её таким вниманием.
- Я п-п-потеряла свою гостью, Лия. – С тоской протянула она. Моя девушка сочувственно улыбнулась. От её уст шло какое-то тепло, которое было, в основном, направлена на Сашу, но и мне чуть-чуть досталась.
- Я не могу обещать тебе вернуть её… При всем желании. Лишь указать метод, а потом выкинуть тебя в бушующее море. – Бывшая пленница слегка улыбнулась. В первые я видел хоть какие-то позитивные эмоции на её лице. Это наверняка было лишь отблеском того, что обычный человек мог бы назвать радостью или же удовольствием от жизни. Но за отблесками всегда следует солнце.
- Дай мне любую зацепку. И я прыгну в море. И выплыву на береге. Чего бы мне этого ни стоило. – Лия отпрянула от её загребущих рук.
- Спокойно! Не принимай поспешных реше…
- А ч-что м-м-мне терять? Выбирая между ничем и ч-чем-то, я всегда остановлюсь на втором. Научи меня – пожалуйста! – У художницы глаза были на мокром месте. Но она не всхлипывала и не дрожала. Вероятно, за столь долгое время уже успела позабыть – как правильно страдать. Да и как правильно наслаждаться.
- Я… Я правда не знаю! – Серая тень повернулась ко мне, ища в моих неловких мыслях опоры. И если от моего выбора хоть что-то зависит, то я скажу…
- Отпусти её. – Она в ужасе уставилась на меня. Похоже, мои слова шли наперекор всему тому, чему её когда-то учили.
- Я… Я не м-могу остаться с в-вами. Это не “мой дом”. – Поставила точку моя невольная гостья.
- Хорошо… Но не надейся на то, что это будет легко и приятно. – Я с облегчением вздохнул. Пускай хотя бы эта история чем-то закончится. Точка может легко обратиться в многоточие, но не велика потеря.
Я встал с кресла. Нужно было немного размяться. А заодно и лечь наконец-то спать. Недаром говорят – утро вечера мудрее.
…
Меня разбудила Лия. Вернее сказать, её меланхоличный голос над ухом.
- Опять ты всё проспал, мой маленький принц… Она ушла. – Я встал с постели. Естественно, тут же надел свои солнцезащитные очки. Не то чтобы я не мог надеть их улучшенную версию, но нельзя поддаваться собственным слабостям. Только не здесь и сейчас.
- Вот как? А куда? – Окружающая меня обстановка резала моё сознание своей контрастностью, лишь чуть-чуть сглаживаемой однотонным фильтром моего американского трофея.
- Я же тебя говорила. Туда – не знаю куда, зачем – не знаю… А впрочем, цель мне её известна, так что можешь не переживать на этот счёт. – Я с тонкой усмешкой на устах двинулся в сторону шкафа. Мне не помешало бы немного покурить для того, чтобы изголодавшиеся по релаксации нервы получили долгожданного покоя.
- Сегодня суббота. Не может человек попасть в плохое место во время выходных. – Философски подытожил я, закуривая первую самокрутку.
- Люди постоянно куда-то деваются, мой милый. И в совершенно случайном порядке. Я не думаю, что цифры великой вселенской лотереи хоть сколько-нибудь зависят от дня недели. – Первая затяжка дала мне ощутимый удар по мозгам, после чего я мог разговаривать исключительно с улыбкой.
- Помнишь тех людей, которые подарили мне те очки… Я вот думаю, что надо бы с ними… Короче, вот с ними наладить связь. – Лия села мне на колени. Я начал слегка поглаживать её по серебристым волосам, стараясь не обращать внимания на песок у меня под ногами. Который переплетался с льдом, ставшим своеобразной тюрьмой для совершенно удивительных существ.
- А ты уверен? Мне показалось, что они хотят завербовать тебя в свою секту. – Я закашлялся.
- Естественно, блин. Но ведь всё равно надо какие-то там мосты наладить на всякий случай. А то вдруг чего… Сама понимаешь. – Она ничего не сказала, лишь улыбнулась глазами.
Докурив, я встал с того, что раньше называл креслом. Теперь это была серая липкая масса, постоянно текущая и меняющая свою форму. Нельзя сказать, что я был готов к тому, чтобы идти вперёд – навстречу приключениям. Но рано или поздно первый шаг приходится делать.
Стоило мне выйти из дому, как тропинка, которая вероятно вела к месту собрания расцвела передо мной. Как полянка в старой усадьбе перед особняком. Только вместо цветов были людские головы. Каждая из которых кричала что-то на свой извращенный лад.
Я усмехнулся. А кто сказал, что путь к истине будет выглядеть адекватно?
Эту дорогу окружали огромные фонтаны из людских внутренностей, струящихся высь в небо. Они бесконечно перекачивали что-то из друг друга. И каждый мой шаг менял состав флюидов, которые циркулировали вдоль многочисленных вен, артерий и нервов. Лишь то, что весь этот фантасмагорический бред был окрашен в ровный оранжевый цвет немного помогало мне идти дальше
Я с каждой секундой ощущал себя всё более больным. Будто бы воздух вокруг меня был чужеродной средой, где не хватает нужного уровня кислорода. Впрочем, уже это было точно самовнушением. Ведь дышать было как никогда легко.
Вдали виднелось старинное синее здание, похожее на нелепую поделку из папье-маше. Окна были занавешены шторами, поэтому я не мог даже краем глаза посмотреть, что там может происходить внутри. Может быть там сейчас расчленяют людей, а может быть читают священные тексты и пытаются придаться абсолютной нравственности. Никто и никогда не сможет дать чёткий ответ на этот вопрос.
Я вновь надел “правильные очки”. Мир мгновенно преобразился. Здание перестало быть похожим на неумелую поделку школьника. Теперь это был старый, полузаброшенный коттедж, выкрашенный чей-то неумелой рукой в розовый цвет, дабы хоть немного сгладить видимые проявление неумолимого времени.
Дверь передо мной представляла собой жалкое зрелище. Многочисленные трещины испещрили её как морщины лицо старика, что видел слишком многое. Одним ударом её можно было сорвать с умерших петель, но я решил хотя бы ради собственного самоуважение проявить немного вежливости.
И постучать три раза.
Дверь с коротким скрипом открылась. И на меня уставился доктор из кабинета окулиста. Насколько я помню, его звали Сергей.
- Ох, здравствуйте господин Леонид! Мы то уже и не ждали вашего появления, так сказать! – На нём были практически такие же по внешнему виду очки. Только с небольшой трещиной на правой линзе. От того этот глаз постоянно щурился и слезился.
- Ага. И что вы хотели от меня? – Он хохотнул.
- Ой, знаете ли, такие громогласные вопросы. Вам нужно приучить себя к чуть большим манерам, хочу я вам сказать. – Он некоторое время смотрел прямо мне в глаза, а затем, стиснув зубы, процедил. – Спросите у себя – а что ВЫ можете сделать для нас?
- Я? Не знаю. Могу вам комикс одобрить для печати. Я работаю в весьма известном издательстве… - Боже мой – какая ложь. - … И это отлично поможет вам продвигать ваши безумные идеи.
- Я бы не называл их безумными, Леонид… Не в вашем положении… - Он пару раз стукнул себя пальцем по лбу, указывая на меня. – Ладно, проходите. И да – я не знаю, что такое эти ваши “комиксы”, но в случае чего вы мне что угодно одобрите как миленький. – Он распахнул дверь полностью и сделал приглашающий жест.
Немного медля, я вошел внутрь.
В коридоре буквально ничего не было. Даже пол представлял собой кучку картонок со странными символами. Причём можно было заметить некую логику в том, какой символ был изображен на той или иной картонке и куда она вела. Стены голые, как и потолок.
Меня повели в седьмую комнату справа. Все остальные двери выглядели несколько искусственно. Будто бы были просто приклеены к стенам.
Комната являла собой студию. На полу были разбросаны огромное количество черновиков, карандашей и красок. Все это нагромождение, как некий метафорический костёр, окружал ряд стульев. И на них сидели весьма интересные люди. Двое мест были незаняты – очевидно рассчитанные на Серёжу и его гостя.
Я сел и принялся разглядывать окружающую меня компанию. В основном это были люди старше сорока лет. Некоторые из них производили респектабельное впечатление, в то время как остальные походили на карикатуру на типичного советского учителя. Усатые, лысеющие мужики с суровым взглядом исподлобья.
Вероятно, самый авторитетный из них заговорил со мной первым. Его лицо чем-то неуловимо напоминало мне некого голливудского актера, который играл ковбоев, но теперь стал слишком стар для всего этого. Одет он был в фиолетовый костюм с пиджаком и в белые кеды. Просто вершина безвкусия!
- Леонид Абрамович. Хм. Глупое имя. Как будто карикатурное. Тебя зовут по-другому на самом деле? – Я обмер. Это был первый человек, который догадался.
- Да. – Он прищурился.
- Да. Я так и думал. Ты из тех, кто хочет знать истину, или из тех, кто хочет жить спокойной жизнью? – Я сглотнул.
- Эм… Второе.
- Так ты ещё и лжец. Что же. К кому в последнее время только не приходит дар подлинного наблюдателя. Ладно. – Я немного замешкался. Он больше ничего не говорил, очевидно предполагая, что я должен сам продолжить свой диалог.
- Кто вы все такие? – Идиотский вопрос, но…
- Идиотский вопрос, но необходимый, не так ли? Серёжа. – Он повернулся к моему изначальному “вербовщику”. Тот сидел, обливаясь потом. – Почему он не пришёл ещё вчера? Второй раз спрашивать не буду.
- Ну видите ли… Я могу… Честно говоря, сам не знаю… - Оставшиеся смотрели на их разговор с одновременно ужасом и любопытством. Словно бы наблюдая за тем, как хищник загоняет в угол сопротивляющуюся дичь.
- Понятно. Не знаешь. Завтра. Ты всё поймешь завтра, Серёжа. – Он снова повернулся ко мне. На его лице заиграла лёгкая ухмылка. Она практически ни в чём не выражался, исключая глаза. Эти глаза… - Зови меня Мастер. Сегодня я объясню тебе многое. – Я мог лишь кивнуть. Даже боюсь представить, как выглядел бы Мастер, если бы я глядел на него своими обычными глазами. – А пока познакомься с остальными. Константин. Илья. Степан. Карл. Михаил. Евгений. Анатолий. Николай. Всего одиннадцать человек. Вместе с тобой. – Я попытался запомнить их лица. Лишь Михаил выделялся среди общей компании. Ему было навскидку лет тридцать. Длинные кудрявые волосы и огромные глаза. Казалось, что он что-то скрывал среди всей этой толпы лысеющих мужчин предпенсионного возраста.
- Я… Кажется, я запомнил. – Мастер удовлетворенно кивнул.
- Прекрасно. Мы называем себя “Лишние глаза”. Может догадаешься – почему?
- Наверное… Потому что все мы видим мир не таким, какой он должен быть.
- Правильно. Только наоборот. Как раз мы видим всё правильно. Как случайный свидетель преступления, скрываемого полицией. Молчание, а не видение – вот наше истинное проклятие. И лишь одно существо способно нас понять в своей печали. – Он вздохнул. – Великий наблюдатель вселенной. – Я попал…
Попасть в простую секту ещё не совсем гиблое дело. Всегда есть возможность, что родственники или друзья будут пытаться вытащить тебя. Но они были единственными, кто могли разделить моё восприятия реальности. Единственными, кто могли понять меня. А значит… Значит, что капкан уже захлопнут и мне никогда отсюда не выбраться.
- Но чем мы занимаемся?
- Ещё один вопрос идиота. Впрочем, не в привычном понимании. Идиот – человек изолированный. В этом смысле. - Он пытается сделать оскорбление менее обидным. Зачем? – Так вот. Мы просто взываем к его помощи. Понимаешь? Без идеального наблюдателя наш дар так и останется редко встречающейся разновидностью галлюцинаций. Но с ним… Станет возможным “многое”. – Я ухмыльнулся.
Их верования странные. Я с трудом понимаю большинство их мыслей.
- Так может быть вы его когда-то видели? Вы можете доказать, что он существует? – Мастер сжал кулаки.
- Сними очки. И посмотри в центр. Живо. – Дрожащими руками я убрал их с собственной рожи. Но первое время держал глаза закрытыми. Я чувствовал, что не хочу видеть. Не хочу наблюдать. Не хочу… - Смелее. Тебя никто не съест. Пока. – Ещё секунду я сомневался. А затем позволил себе узреть то, что скрывалось в центре.
Моё тело рассыпалось. Как и сознание. Цельность пропала. Больше не было “меня”, как единой монолитной сущности. Лишь множество элементов, которые постоянно взаимодействуют с друг другом, отправляют сигнал туда-сюда, а затем дрожат и переливаются всеми цветами радуги. Я есть всё и ничего.
Ведь, с одной стороны, не существует никакого меня без окружающего мира. А это значит, что я пустота. С другой стороны, всё вселенское существование, весь обозримый исторический процесс привёл к тому, что я смотрю в центр неизвестно чего. А значит я и есть этот процесс в каком-то смысле.
И этот дуализм, этот невыносимый контраст разрывал меня на части. Я должен был закричать, кинуться на кого-нибудь, но мог только продолжать распадаться под чем-то невыносимым взглядом. Скоро наступит момент невозврата, когда повернуть назад уже невозможно и….
Чьи-то руки вытянули меня. Это был Михаил. Бледный и перепуганный, впрочем, как и все остальные “Лишние глаза”. Только Мастер смотрел на меня с видимым удовлетворением.
- Лишь пощекотал. Лишь слегка коснулся. Лишь улыбнулся. Понимаешь? А представь – он пройдёт в этот мир в своём полноценном могуществе. – Его слова с трудом доходили до меня. Весь звук шёл словно откуда-то издалека.
Я медленно терял сознание…