Вы, наверное, знаете анекдот водителя, который слышит по радио предупреждение призрачного водителя и думает: "Один? Сотни". Если мы твердо убеждены в чем-то, то иногда мы предпочли бы обвинить всех остальных в том, что они заблуждаются, чем признать, что наше собственное мнение не лишено искажений. Почему мы так легко распознаем искажение суждений в других, но никак не в себе?
В политических дискуссиях это явление, которое в исследованиях называется предвзятым "слепым пятном", отчетливо прослеживается. Потрясая головой, мы воспринимаем, как партнеры по дискуссии игнорируют аргументы, при этом они искажают факты, чтобы отстоять свою точку зрения, но при этом считаем собственную позицию абсолютно обоснованной с учетом трезвого рассмотрения в сложившейся ситуации. Хотя мы очень хорошо понимаем источники искаженных суждений у других людей и с удовлетворением раскрываем их, кажется, что мы слепы к тому, как они влияют на наши собственные суждения. Исследователь - психолог Эмили Пронин (2007), которая подробно изучила это явление, приводит три объяснения:
Первое объяснение вполне очевидно. В нем говорится, что отрицание собственных искажений суждений является выражением нашей потребности поддерживать положительную самооценку. По этой же причине мы также объясняем наши успехи мастерством, а неудачи неудачей - невезением или претендуем на звание водителя, любовника или слушателя выше среднего. В этом контексте результаты исследований показывают, что мы часто говорим не только о том, что мы хороши в чем-то выше среднего, но и действительно верим в это (Williams & Gilovich, 2008).
Второе объяснение заключается в том, что мы используем различные типы информации в поисках искажающих влияний на наши собственные или чужие суждения. Мы считаем, что доступная для нас информация, имеющаяся во внутренней перспективе, подходит для объяснения того, как возникли определенные суждения. Это означает, что мы придаем большое значение нашим собственным мотивам ("Я всегда стараюсь быть объективным.") или чувствам ("Я не замечал никаких искажающих влияний."). На основании этой информации мы не можем распознать никаких признаков искажений. Поскольку мы игнорируем тот факт, что на наши суждения часто влияют процессы, которые происходят бессознательно, мы говорим о иллюзии самоанализа. Вместе с тем, с другими мы уделяем больше внимания наблюдаемому поведению (например, эксперт, придерживающийся иного мнения, был обесценен) и общим знаниям о психике человека (например, "люди часто видят только то, что они хотят видеть..."). Здесь гораздо более вероятно искажение суждений.
Третье объяснение говорит о том, что для нашего благополучия важно чувствовать, что у нас есть достаточно точные представления о том, что происходит в мире. Мы можем выдержать некоторую степень неопределенности, но вещи, которые ставят под сомнение наше мнение, потенциально опасны. Поэтому мы склонны верить, что видим мир таким, какой он есть на самом деле. Этот наивный реализм подразумевает, что все люди со здоровым умом должны видеть вещи такими, какими мы их видим. Но как мы справляемся с тем, что другие люди не согласны с нами по важным вопросам?
Прежде всего, мы подозреваем, что их мнение основано на неполной информации. Они не могут лучше знать или не потрудились должным образом себя проинформировать. Но что если мы заметим, что инакомыслящие информированы о предмете так же хорошо, как и мы? Тогда их суждения должны быть искажены по другим причинам, например, потому, что они ослеплены идеологией, преследуют скрытые личные интересы или манипулируются иностранными державами. Исследования показали, что чем больше мнения людей отличаются от наших, тем больше мы обвиняем других людей в искажении, и чем больше мы воспринимаем их мнения как искаженные, тем больше наше поведение по отношению к другим становится нежелательным. Чем больше мы отказываемся сотрудничать, тем больше искажается наше мнение в глазах других, после чего они с большей вероятностью будут вести себя неохотно, после чего мы... (Kennedy & Pronin, 2008).
Во времена, когда политические взгляды расходятся, а политические дебаты становятся более жесткими, и тем, кто думает иначе, часто может казаться, что нам нравится призрак, который не хочет признавать это. Однако, в отличие от дорожного движения, политические дебаты часто не дают четкого представления о том, кто на самом деле является водителем-призраком и кто находится на правильном пути, поскольку здесь обычно нет объективного правильного мнения. Мы должны время от времени разъяснять себе, что даже наши собственные суждения - как бы мы ни старались быть объективными - зачастую бывают не столь объективными, как мы думаем.