Глава 7 - Пиррова Победа в тяжелой войне
Талан прижал ее к своей груди. Было слишком поздно горевать, слишком поздно сожалеть. Его ярость и месть смылись перед лицом его печали. Он расправился королевой, но в его ушах все еще звучал ехидный смех.
И после смерти, она измывается над ним.
"Мы старались сдержать их", - сказал один из детей. Слезы текли по его щекам. "Они были не равными соперниками для нас."
"Ты в этом не виноват", - сказал Талан хриплым голосм. "В этом моя вина." Скай почувствовала легкость, как подушка набитая перьями, и он захотел взвыть, пока его голос не пропадет. Вместо этого он смотрел на толпы детей вокруг себя. Там было больше, чем он мог представить; много тревожных глаз смотрел на него. Теперь это была его ответственность. Его бремя.
"Мы уходим из этих пещер."
Восхождение было продолжительным и трудным, но ощущение свободы дало им сил, которое укрепило их мышцы и дух, направляя их вверх по зазубренной лестнице, вверх из клоаки тьмы и ужаса. Наконец, они выбрались наружу, ослепленные блеском, что некоторые из них забыли о существовании, что-то, что мерцает, как самые яркие алмазы.
Свет солнца.
Они зашли в торжественный зал, где прервали фэйлонов во время плясок и песен. Херувимы в ужасе смотрели на толпу грязных, измотанных детей во главе с Таланом, обнимавшим тело Скайе в одной руке, а в другой руке меч сверкающий как яркая звезда
Фейлон убегал, взлетая в облака и лихо выходя из дверей, переворачивая столы и стулья , роняя дорогую утварь с едой и напитками в спешке. Талан позволил им уйти, хотя где то глубоко в душе он , что бы их постигла учесть королевы и всех ее приспешников
Но он устал от насилия и злобы , которая окутывала его сердце в тех пещерах. Он больше не мог испытывать гнев, ведь цену расплаты он держал в руках.
Он достал Музу и сконцентрировался. В знак протеста стены города взвывали, но подчинились его приказу, сверкающие ворота из камня, которые раскрылись перед ним. Дети пробегали мимо, за город, где цвета потускнели, а воздух был чистым, пахнущим древесными гигантами. Стены Альбриктана закрылись за ними, отрезав вид фейлона, который виднелся далеко назад, наблюдая со страхом в ту сторону.
Талан повернулся, и у него перехватило дыхание.
Своими заплывшими от слез глазами он, видел угрюмые, потрескавшиеся серые стены, разбитые и разрушенные здания, раскуроченные шпили.
Талан поднял Музу перед собой и направил все свои чувства и эмоции внутри, вс. Печаль, отчаяние, боль и ненависть, пока меч не испускал такой яркий свет. Это было единственное, что существовало на тот момент. Он бросил клинок со всей силы.
Он протекает через воздух, нашептывая песнь утраты, отмщения и искупления. Он загорелся еще светлее, поразив сердце города блеском тысяч молний.
Крик города был как человеческий. Окно треснуло и раскололось, пока не обрушился тот огромный шпиль; затем Альбриктан рухнул в мерцающих осколках.
Когда дети кричали и смеялись, Талан нежно положил тело Скайе на матрас из травы, и убрал волосы с ее лица. Что-то заделоо его за щеку и растеклось по ее брови. Слезы, которые, как он думал, так давно высохли в его глазах.
Небеса плакали на пару с ним, дождь капал из темных облаков, как будто оплакивая его утрату. Дождь шел тихо, пока грязь не сошла с лица Скай и ее ангельские черты не были полностью видны. Талан плакал. Море слез; ибо злость исчезла, из-за страданий и боли, из-за порока гнева в его сердце.
Но потерю Скай он не мог принять.
Дождь закончился только тогда, когда боль Талана затихла, и слезы больше не текли. Он закрыл глаза, начал вспоминать о ней живой, как будто он в силах вернуть ее к жизни. Но когда он открыл свои глаза, она, как и раньше, лежала тихо и безмолвно.
"Итак, герой снова с нами", - прозвучал знакомый голос. "Безрассудности больше нет, это видно. Теперь смелый и сильный, мужественный воин."
Мужчина, одетый мантию светло-серого оттенка, держит путь от чащи, а подле него волк-грязинец. Это то же самое, неизвестное ранее ему существо, которое было и лисой, и ящерицой давшая заточенным детям надежду. Талан понимал хотя не мог объяснить, каким образом.
Продолжение следует.