В последний день августа 1986 года произошла одна из крупнейших морских катастроф мирного времени в СССР, повлекшая гибель парохода «Адмирал Нахимов». Об этой катастрофе есть много статей, воспоминаний и книг, в частности, в Википедии написано: «Столкновение в Цемесской бухте пассажирского парохода «Адмирал Нахимов» и балкера «Пётр Васёв» произошло в 23:12 31 августа 1986 года в 13 км от морского порта Новороссийска. В результате «Адмирал Нахимов», перевернувшись на правый борт, затонул за 8 минут. На его борту из находившихся 1243 пассажиров и членов экипажа, 423 погибли. Гибель «Адмирала Нахимова» стала крупнейшей катастрофой на Чёрном море в мирное время».
Автор, находившийся в тот день в Новороссийске, узнавший позже об этой трагедии, также, как и большинство, был потрясен этой трагедией. Было совершенно непонятно каким образом современный теплоход «Петр Васёв», построенный в Японии в 1981 году, снабженный самыми современными на тот момент системами предупреждения столкновений мог в условиях хорошей видимости допустить столкновение с пассажирским пароходом. Да, в тот день начиналась в Новороссийске знаменитая бора - когда северный ветер разгоняясь с гор начинает дуть над Цемесской бухтой, но трудно поверить, что бы она могла хоть как-то повлиять на эти два океанских судна, водоизмещением свыше 20 тысяч тонн. Но, тем не менее, катастрофа произошла, погибли люди, пароход «Адмирал Нахимов» лег на дно, став братской могилой для 64 человек, так и не извлеченных из его корпуса.
Автору, как и видимо многим, показалось, что причиной катастрофы стал нарастающий кавардак «перестройки», которая, в конечном итоге, привела к катастрофе уже целую страну. Наверное, такое мнение и осталось бы навсегда, если бы совершенно случайно на стенде у метро «Багратионовская» осенью 1996 года не прочитал статью, посвященную десятилетию трагедии, опубликованную в газете, кажется, «Водный транспорт». В ней, отсидевший своё, капитан судна «Петр Васёв» В. Ткаченко, утверждал, что причиной катастрофы было третье судно, которое станция автоматической радиолокационной прокладки (САРП) приняла за пароход «Адмирал Нахимов», но при этом, в ту трагическую ночь никто не видел этого судна. Вот эта мистика не давала ему покоя, так как САРП, оказалась полностью исправна. Эти слова капитана заставили вспомнить обстоятельства того трагического дня. Автор неслучайно был в то время в Новороссийске и это не было связано с южным отдыхом.
Примерно в восьми километрах от точки катастрофы находится бухта Голубая, бывшая Рыбацкая, в которой расположены два пирса, один института океанологии (ИОАН), а другой принадлежал Геленджикской базовой лаборатории (ГБЛ) НПО «КВАНТ» - бывший институт источников тока (ВНИИТ), в котором в то время работал автор в должности начальника лаборатории гидроакустики.
Начав исследования в 1974 году по возможности создания гидроакустического векторного приемника, по заданию молодых руководителей отдела и лаборатории, выпускников физтеха Ильина Б.И. и Петькина Н.В., автору после многочисленных проб, ошибок, бесконечных морских испытаний, удалось создать первую реальную комбинированную антенну (http://www.akzh.ru/htm/2013_4.htm), состоящую из векторных приемников и гидрофонов. Конечно над этой разработкой трудился большой коллектив исследователей, конструкторов, электронщиков, а также филиалов НПО КВАНТ в гг. Краснодаре и Севастополе, сделавших много для успеха работы. Но все же, право испытывать в реальных морских условиях оставалось за московской лабораторией, организованной под это направление в 1979 году.
Первый макет комбинированной антенны был собран в ГБЛ в 1984 году и тогда же погружен около пирса. Дальше пошла рутинная, но необходимая работа по выявлению конструктивных недостатков, правильных и неверных решений, добывание километров многожильного кабеля, стыковка, проверка и т.д. Фотографии того времени дают некоторое представление о работе в ГБЛ. Сама ГБЛ, которой в то время руководил Б.И. Лимасов, была создана директором ВНИИТа Н.С. Лидоренко, прежде всего для испытаний солнечных батарей, но так как находилась на берегу Черного моря, то работы в области гидроакустики оказались очень кстати. Под эти работы стараниями Н.С. Лидоренко были приобретены два судна – бывшие рыболовецкие сейнеры, получившие названия «КВАНТ» и «КВАНТ-1», превратившиеся, как тогда было принято говорить, в «корабли науки». Особенно удобен был «КВАНТ-1», имевший кормовой слип, с которого было очень удобно спускать антенну на грунт и вытягивать ее в одну линию.
В 1986 году работа по созданию комбинированной антенны завершалась и необходимо было провести её натурные испытания по реальному объекту – по подводной лодке (ПЛ). Обеспечение испытаний было выделено ВМФ на конец августа 1986 года и поэтому все силы были брошены на то, чтобы к этому сроку все работало. Сотрудники лаборатории: Андреев А.В., Андрющенко Ю.М., Гаврилов В. А., Голованов В.Г., Котельникова И.Е., Сорокина Т.Е., из Краснодара Юрченко Ю.В., до этого Скоробогатов В.Н., из Севастополя В. Никонов и Ю. Брунштейн и другие, сделали все для успеха испытаний. И конечно, следует отметить помощь представителей ВМФ из г. Пушкин и Москвы Виноградова П.Н., Куртинова Ю.М., Стержанова Л.И., Чернова В.П.
Утром 30 августа ПЛ 613 проекта появилась на горизонте ГБЛ. К этому времени сборка антенны, стыковка с кабельной линией, погрузка на судно, постановка на 80 метровой глубине, подключение к магнитофонам и контрольной аппаратуре, проверка сигналов была выполнена. Все работало как надо. С представителем ВМФ и капитаном ПЛ была обговорена методика испытаний, курс и режимы работы. С 6 утра до 22 часов 31 августа 1986 года район испытаний в акватории ГБЛ и дальше в море, был закрыт для посторонних судов. К 6 часам все были на месте, все было включено и в 7 часов начались испытания. На самом деле основная нагрузка была на ПЛ, от нас уже ничего не зависело, исправить что-либо, если что-то выйдет из строя, было невозможно, сигналы либо записались как надо, либо нет. Убедившись, что все работает нормально, с лёгким сердцем, во второй половине дня отправился в Новороссийск на поезд в Москву. А эксперимент продолжался и только изредка менялись бобины с магнитной лентой двух многоканальных японских магнитофонов.
Поезд отправлялся поздно вечером, было темно и ветрено, и ничего не предвещало трагедии. Ночью в ГБЛ поступила телефонограмма, по тревоге была поднята команда судна «КВАНТ-1» и направлена в район катастрофы поднимать из воды, плавающих в мазуте из погибшего судна, живых и мертвых. К моменту прибытия судна живых обнаружено не было.
Но вот, что в этой трагической истории представляет интерес. Обеспечивающая наши испытания ПЛ после окончания прохождения маршрута в подводном положении, должна была в надводном положении, по усмотрению капитана, либо отправиться в Севастополь, либо на стоянку в якорное место в районе мыса Дооб, находящуюся примерно в миле от места катастрофы. Однако при сильном ветре суда выходили немного за пределы якорного места ближе к берегу и мысу Дооб. Ветер в тот день был свыше 10 м/сек и, таким образом, если ПЛ отстаивалась после программы эксперимента под мысом Дооб, то заметить её на фоне черного берега совершенно невозможно, даже если на ней и горел стояночный фонарь. Следует добавить, что командир ПЛ мог и не предупредить гражданскую администрацию порта о своем нахождении на якорной стоянке под мысом Дооб и поэтому информации о её наличии нигде не было. По крайней мере среди военных такая практика была. Включивший САРП капитан т/х «Петр Васёв» мог захватить локатором не п/х «Адмирал Нахимов», а ПЛ под мысом Дооб. Конечно, это не снимает с него вины за неверные действия, но объясняет почему он не реагировал на предупреждения вахтенных, находясь под «радиолокаторным гипнозом», а в последствии утверждал, что было третье судно.
Так что тайна катастрофы п/х «Адмирал Нахимов» возможно объясняется именно наличием ПЛ, а почему она была в то время в этом районе, я вам рассказал.
Фотографии из архива автора.
Владислав Дмитриев