Профессор Пятницкий из того поколения ученых, пришедших в студенческие аудитории , а затем в науку после революции и гражданской войны, для которых, время проведенное в лабораториях и библиотеках было равнозначно понятию жизни.
При этом он был обыкновенным человеком, как все вокруг, и, как и у всех, у него была любовь, была семья, дети, домашние заботы, неприятности и осложнения на работе. Но всегда оставалось главное, а отвлекающие от него препятствия существовали лишь для того, чтобы их преодолевать.
В конце двадцатых — начале тридцатых годов, когда он самостоятельно приступил к научной деятельности, ученые единодушно отвергали белковую природу пепсина, грозя иноверцам клеймом невежды.
Именно поэтому четырнадцать лет добивался Нобелевской премии американец Нортроп, который первым выделил этот элемент в кристаллическом виде и непредвзято убедился в том, что перед ним — белок.
По той же причине три года не мог защитить свою диссертацию Пятницкий, едва ли не первый единомышленник заокеанского коллеги.
В своей работе он отстаивал не только белковую природу фермента. Изучая его в эволюционном плане и холодно— и теплокровных животных, он обнаружил, что устойчивость пепсина к воздействию тепла зависит не от температуры крови, а от внешних условий жизни, от среды обитания.
При помощи собственноручно созданного потенциометра, а также шкалы Михаэлиса, прорывались в загадочный мир белка он сам, сотрудники, студенты-кружковцы.
В то время ферментологи все никак не могли договориться между собой, один ли пепсин работает в желудке, переваривая белок и створаживая молоко, или он делит эти обязанности с сорбатом химозином, сычужным ферментом, вручая ему судьбу молока.
Пятницкий подключил к этому спору сотрудников и эксперимент доказал, что оба этих фермента работают согласованно в желудках молодых животных, а затем, когда животные взрослеют, химозин исчезает со сцены, передавая свою функцию пепсину.
Профессор Пятницкий годами «копался» в пепсине, и хотя в любом исследовании белок этот был одним и тем же по составу и строению, ученый по крупицам узнавал о нем все больше и больше, не уставая от однообразия.
Скажите, чем может заинтересовать современника катка обычной нетоварной рыбешки?
Пятницкий залил ее соляной, бензойной кислотами и добавил туда пепсина, получив отличный дешевый корм. Поросята в итоге набирали вес, а куры-несушки несли яйца, которые по своим размерам могли получить рекорды!
Прорыв благодаря дочери.
Пятницкий дал своей дочери Ирине «партийное» задание. Купить в аптеке лекарственные препараты, приготовленные разными заводами и проверить в них активность пепсина. Результаты цифр она должна была прислать ему.
Спустя некоторое время почта доставила в Краснодар тетрадь с цифрами. Отец просмотрел записи и решил тотчас, немедля выбросить тетрадь. Столь невозможными показались ему все эти аккуратно выписанные шрифты.
Благодаря постоянному сомнению, он все же зашел по дороге в аптеку и купил все те же препараты. Отправился в лабораторию. Все подтвердилось!
Отправился в лабораторию. Все подтвердилось!
Не зная о последствиях Пятницкий отправил телеграмму дочери «Оформляй статью!»
В статье Пятницкий утверждал, что препараты, продаваемые в аптеках, совершенно не стандартные: активность растворов пепсина, отпущенных по одинаковым рецептам разными аптеками, отличалась в четыре раза, в некоторых она вообще оказалась нулевой!
Никакой реакции после опубликованной статьи не последовало.
Неожиданным случаем может воспользоваться только подготовленный ум. Это трюизм.
Закономерно, что Пятницкий не сразу убедил в своей правоте врачей. О бесполезности пепсинотерапии. Врачи применяли искусственные пепсиновые препараты десятками лет. И только самые внимательные клиницисты, способные понять, что и какое воздействие оказывает, в конце концов отказывались от всех этих соков.
Проблема была в том, что пепсина в этих препаратах было очень мало. Ученых пугали те громадные цифры с дозировками, которые предлагал Пятницкий.
Всю свою жизнь Пятницкий изучал пепсин — как физиолог, как биохимик, как ветеринар, как клиницист. Так что когда он, что-то о нем говорил, за этим «что-то» стояли годы. И любое свое предложение, связанное с этим ферментом, Пятницкий формулировал не с наскока, не лихой кавалерийской атакой.
Ученые, если только они ученые, — всегда ниспровергатели. Никакая наука, ни в одной стране и во все времена не развивалась без спора с предшественниками. Ибо в истории науки всегда находились ученые, исповедовавшие иную, вплоть до противоположной, точки зрения.
Пятницкому был вручен диплом за открытие 19 ноября 1970 года. Экспериментально установленное им неизвестное ранее свойство желудка млекопитающих выделять при нормальном пищеварении сравнительно большие количества пепсина признали авторитетные ученые страны.