Дождь, наконец, закончился. Разведя костер, Матвей развешал одежду для просушки и наскоро поужинал. Сырость пробирала до костей, и он никак не мог согреться. Не вытерпев, быстро развел второй костер и устроился между ними. Сразу стало теплее. Его клонило в сон, но нужно было досушить одежду и соорудить сухое место для сна. Нарубив соснового подроста, Матвей перенес первый костер ко второму и тщательно вымел хорошо прогретую землю, убирая угольки. Затем сложил на месте костра тонкий лежак из пушистых сосновых лап – пусть прогревается. Одежда парила, быстро теряя влагу, и он подбросил в костер тонкие сосновые стволы, чтобы горело пожарче.
Какое же это наслаждение - натянуть горячую сухую одежду на продрогшее до дрожи тело. Он уснул сразу, как только устроился на теплом лапнике. На сооружение шалаша сил уже не осталось, и если ночью пойдет дождь…
Дождь не пошел. С первыми лучами солнца Матвей вскочил, быстро позавтракал, затушил костер и устремился в погоню. Отчего-то он был уверен, что с каждым шагом сокращает расстояние между собой и Остальцом. К моменту, когда солнце поднялось над горами и залило теплым светом тайгу и склоны гор, он успел пройти порядочное расстояние. Следы Остальца ему пока не встретились, и он вновь заволновался. А что, если идет не туда? Удушливая волна прокатилась по телу, его бросило в пот.
Остановившись, он принялся осматриваться. Просторная поляна, поросшая по краям молодым осинником, постепенно переходила в склон глубокого, заросшего дремучим ельником, оврага, по дну которого бежал быстрый звонкий ручей. Сразу за оврагом тянули свои вершины к небу могучие кедры, и солнечный свет пронизывал кедрач насквозь, заставляя деревья светиться золотом. От открывшейся красоты у Матвея перехватило дыхание, и он позволил себе несколько мгновений просто любоваться.
Спуск на дно оврага много времени не занял, этот склон был пологим. Матвей остановился у ручья и оценивающе посмотрел на предстоящий подъем. Придется попотеть, противоположный склон был крутым и сплошь покрыт пышными кустами смородины.
Матвей опустился на корточки, собираясь попить… и разом забыл о жажде. На мягкой влажной земле отчетливо отпечатался след сапога. След был совсем свежим, еще не оплывшим. Сердце дало сбой, а затем забилось, запело в груди. Догнал! Теперь не уйдет! Думать о том, что след мог оставить и другой таежник, Матвей не хотел.
Сняв с плеча винтовку, он осторожно пошел вверх, чутко прислушиваясь и неотрывно глядя вверх. Он поднимался бы еще долго, но ветер донес до него звук выстрела, затем еще один! Матвей рванулся вперед. Догнать! Он совсем рядом!
Выбравшись из оврага, он устремился в ту сторону, откуда раздались выстрелы. Его вдруг охватило ледяное спокойствие. Он твердо знал, Осталец от него не уйдет, просто не сумеет. К чему тогда волноваться? Мягкой стелющейся походкой он шел вперед, держа винтовку у плеча. Тяжело, конечно, но иначе никак. Миновал кедрач и вышел на небольшую полянку. Остановился, прислушиваясь, и в этот момент раздался выстрел, пуля звонко щелкнула в ствол кедра за его спиной, вырвав белую щепу, и ушла куда-то в сторону. Матвей как подкошенный рухнул на землю и быстро отполз за дерево. Сердце бухало в груди, ладони вспотели. Откуда стреляли, он заметить не успел. Что теперь? Высунешься, и первый же выстрел твой. «Думай, Матвей, думай!».
Придумал. Низко пригнувшись, он рванулся в сторону оврага, стараясь, чтобы ствол кедра его прикрывал. Еще один выстрел, и снова пуля звонко бьет в ствол рядом с его головой. Матвей щучкой нырнул в овраг и замер, прижавшись к склону и пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Прислушался. Тишина, ни звука, даже испуганные птахи притихли. Отдышавшись, поднялся и побежал вдоль оврага, стараясь, чтобы голова не поднималась над краем. Добравшись до конца оврага, осторожно выглянул. Отлично, здесь тоже все заросло смородиной, и можно было не опасаться, что Осталец его увидит. Выбрался наверх и пошел в обход кустарника, напряженно вслушиваясь в легкий шелест листьев. Ну где же ты, сволочь?! Может быть, получится тебя обойти и выйти за спиной или хотя бы сбоку?
Долго гадать не пришлось.
- Матвей! Давай поговорим? – донесся крик с той стороны, откуда он только что пришел. Вот ведь гад! Осталец не стал дожидаться Матвея на месте и пошел за ним следом, надеясь увидеть его в овраге. И когда понял, что обхитрить парня не вышло, решил выманить его на разговор.
Матвей быстро переместился правее, к краю кустарника. Винтовка оттягивала руки, но он скорее бросится головой вниз в овраг, чем опустит ее. Осталец ведь не шутит, он всерьез старается его убить. Осознав это, Матвей поежился, неприятный холодок поселился между лопатками. И что делать?
- Матвей, я знаю, ты меня слышишь! Выходи, поговорим!
«Поговорим?! Да голыми руками тебя…в клочья…». Матвей выдохнул и постарался успокоиться. Еще в детстве во время драк с чужаками, он понял, что злость – плохой помощник. Он слышал голос своего врага, и ярость ошпаривала его крутым кипятком, стягивала кожу на лице, рождала в груди звериный рык. Но нельзя, нельзя поддаваться, Осталец только этого и ждет.
- Матвей, посмотри, я без оружия! Давай поговорим – голос бандита раздавался все ближе. Значит, он идет по его следам?
Матвей метнулся к дальнему краю малинника и залег там, взяв на прицел пространство между двумя кедрами. Осталец замолчал. Над тайгой повисла тишина, натянутая, словно струна, готовая лопнуть в любое мгновение. Матвей старался успокоить дыхание, как тогда, когда стрелял марала, но получалось плохо. Сердце рвалось из груди, на лбу выступила испарина, пальцы судорожно сжимали винтовку.
- Ну! Где ты?! – Осталец явно терял терпение. Теперь его голос разносился с другой стороны оврага. Матвей задумался. Что делать? Как подстрелить бандита и не попасть под выстрел самому?
- Как знаешь! Я ухожу, некогда мне с тобой в прятки играть.
Угу, так я тебе и поверил, жди…
Матвей, низко пригнувшись, перебежал за большой кедр, узловатые корневища которого высоко выпирали из земли. Плашмя упал на устилавшую землю ковром рыжую хвою и пристроил винтовку на корневище. Минуты тянулись томительно, заставляя его нервничать все больше и больше? Неужели и вправду ушел? Или караулит его, держа этот склон на прицеле? Или крадется к нему, стараясь не хрустнуть ни веточкой? Что делать?!
Над оврагом снова повисла тишина. Сердце Матвея билось так гулко, словно хотело вырваться на волю из груди. «Тише, тише… Он тебя не видит».
Осталец внезапно появился из-за кустов, и тут же юркнул обратно. Выманивает? Точно, выманивает. Но не на того напал. Палец на спусковом крюке закаменел, Матвей боялся моргнуть, чтобы не пропустить появление Остальца, по виску скатилась капелька пота…
Осталец так и не появился. Ушел? Снова ушел?! Прождав больше часа, Матвей решился перебраться поближе к оврагу. Ничего, тишина. Тогда он развернулся и побежал в ту сторону, где овраг заканчивался. Обошел его и сразу метнулся в густые кусты, присел, перевел дыхание. Выглянул осторожно. Никого. Ушел. Но это и к лучшему. Теперь Матвей точно знает, что бандит здесь, и будет идти по его следам, пока тот не свалится от усталости. Стрелял он, скорее всего, в птицу, чтобы хоть что-то съесть. Есть ее сырой он не станет, будет жарить. Здесь-то Матвей его и прихватит. А пока нужно найти следы…
Вы прочли фрагмент второй книги "Говорящий с травами. Звери". Приобрести книгу можно здесь https://ridero.ru/books/govoryashii_s_travami_1/