Параскева Ивановна очень любит богослужение. А когда выходит из дома, то всегда берет с собой перловую крупу, потому что после службы, возле подъезда ее встречают любимцы, воробьи и голуби. Вздыхает она, глядя с состраданием на Белую голубку, у которой нет лапок, опять ее обижают и не дают покушать.
Детскость души, которую сохраняет человек до старости, это и есть сердцевина нравственности, суть прекрасного в человеке. А как сохранить эту самую детскость? Может это удаётся тем людям, у кого и жизнь , то не жизнь, а как игра для ребёнка лёгкая простая и веселая или секрет всё-таки в другом?
Бога в нашей семье знали и чтили.
Дома икон было очень много, можно сказать, что все углы заставлены. Вспоминаю, что как только мы с сестрой старшей начнём ругаться, мама говорит ,что же вы делаете, Боженька на вас смотрит. Нам стыдно становилось и мы от Бога прятались на печку, за занавесочьку. В храм ходили с родителями в соседнее село, за три километра от дома,но потом его разорили и сделали вместо храма клуб.
С тех пор самая ближайшая церковь от нас было 8 км. Но мы ходили и туда, Хотя я, честно говоря, ничего не понимала, просто нравилось. Праздники христианские встречались все деревни, радостно. Почему-то праздник Рождества Пресвятой Богородицы отмечался особенно торжественно, и вы даже называли престольным праздником, хотя храма у нас не было.
Ярко запомнилось что нам, детям работать в то время приходилось много.
Летом все школьники трудились в колхозе. Сено в куче сгребали, пароль и овес и пшеницу, чтобы чистая была. Можно себе представить, как Нелегко это было, поскольку делали всё вручную, тракторов не было.
В 1943 году немцы отступали и сожгли нашу деревню. Даже весь урожай выжгли, осталось лишь картошка. Помню, как я корову нашу спасала, уводила тайком через речку в лес. Спасла её, бедняжку так ей потом столько доставалось, и бранили на корове, и поехали. К во всей деревне осталось всего несколько домов, Вот мы и учились у соседей, а отец избушка строил.
Мой брат погиб на фронте под Сталинградом,
а мне пришлось военные годы трудиться в рабочем батальоне. Мне было тогда 18 лет. Когда Советская власть забирала одного члена семьи, то я поехал вместо старшей сестры, который в то время сильно заболела. Мы работали по двенадцать часов, на восстановление станции после немецкой бомбежки. Приходилось носить кирпичи и песок За четыре километра. Тяжело было очень, да еще за нами строго следили, вдруг мало на носилки нагрузим. Поневоле нам приходилось хитрить, в самый низ укладываем кирпичи ребром, чтобы влезло их мало, казалось что носилки полные. Бывало, при бомбардировке трубы взорвут, вокруг воды море, поезда уже не пройти по таким путям, так мы сразу бросаемся вычерпывать воду и грязь, чтобы у ремонтников была возможность залатать дыры.
Питание нам давали сразу на 5 дней, две буханки хлеба, кукуруза три ложки и соли 5 ложек. Жили в развалинном доме. Вспоминается, придёшь после работы, все голодные и начинают поджаривать на печке кукурузу, каждый выложит свою кучку кукурузы и следит со страхом, как бы кукурузинка не перекратилась в чужую кучку. В те годы Мы научились пищу, дар Божий, действительно ценить. Когда перевели на другую станцию работать, там уже и горячей пищи кормили, баландой.
В начале 1945 года нас хотели расформировать и увозить куда то далеко.
Я испугалась, очень, очень не хотелось уезжать далеко от дома, в никуда, и решилась уйти. Это большой риск был, за побег ссылали в Сибирь. Я взяла свои чемоданы и пошла. Чудесным образом прошла мимо конвоя, меня не остановили. Так и добралась до родного дома. Оборванная, у сапог подошва от пола, я ее верёвками и привязала. Но жить дома я боялась. Вдруг найдут меня и заберут. Поэтому ушла жить в соседнюю деревню, где родственники помогли устроиться на работу.
Как я попала в Сибирь.
Моя родная сестра вышла замуж за Сибиряка и уехала Юргу. Когда умер наш отец, то сестра стала звать нас с мамой, чтобы мы переехали жить к ним. Вот так мы и попали в Юргу, это было 1958 году.
Как только в Юрге устроилась на работу в комбинат бытового обслуживания, то познакомилась с людьми и узнала, что верующие ездят в храм в Болотное. Вот я стал ездить вместе с ними, иногда и маму с собой брала. В Болотном я приобрела Библию, молитвослов, стала читать и, наконец-то понимают. Хорошее время было, едем все вместе в электричке, о Боге говорим, переписываем друг у друга акафисты, тогда ведь с книгами сложно было.
Радовалась, когда Храм наконец у нас построили, плакали, когда его сожгли. Когда строились церковные двухэтажные здания, мы старались помочь, чем могли, уборку сделать, грязь убрать, побелить. Однажды, когда грязные доски выносили я, видела блеснуло что-то. Присмотрелась а там маленький образок матушке Пресвятой Богородицы.