Рецензия на фильм «Однажды в… Голливуде»
Почти каждый новый фильм культового режиссера Квентина Тарантино – значимое событие в мире кинематографа. Вдвойне интересно, когда голливудский маэстро снимает картину про… непосредственно, Голливуд.
Рик Далтон (Леонардо ДиКаприо) – телевизионная знаменитость средней руки, страдающий от алкоголизма актёр, чья карьера идёт под откос. Клифф Бут (Брэд Питт) – его дублёр, шофёр, нянька, а по совместительству ещё и лучший друг. Первый – не в меру эмоциональный нарцисс, который пытается пробиться в большое кино, а второй – бывший каскадер с дурной славой. Сюжет ленты развивается в конце шестидесятых приблизительно на протяжении года и рассказывает о непростой жизни в Фабрике грёз.
Большего о истории, связывающей главных героев, рассказать особо и нечего – на протяжении длительного хронометража (картина идёт больше двух с половиной часов) режиссер занимается банальным, хотя и весьма своеобразным бытописательством двух не особо удачливых одиноких мужчин, каждого из которых есть за что пожалеть и в чем упрекнуть. Изюминкой истории кажется вторая сюжетная линия – знаменитого режиссёра Романа Полански и его жены Шерон Тейт (Марго Робби). Их ужасная трагедия – одно из самых известных и шокирующих событий, произошедших на голливудских холмах. Массовое убийство, совершенное в их доме бандой хиппи, унесло жизни беременной Тейт, а также ещё нескольких человек. Несомненно, попытки угадать, в какой точке пересекутся истории выдуманных персонажей и реальных героев, заставляют зрителя внимательнее следить за происходящим.
Беда в том, что кульминация картины – фарс. Прием предсказуемый, а для конкретного режиссера – даже вторичный. Более того, некоторые поклонники Тарантино в шутку предполагали такую развязку еще несколько лет назад, когда на момент официального анонса фильма даже не были утверждены исполнители главных ролей. Хулиганская, но от того не менее предсказуемая выходка знаменитого режиссера, несомненно, оставляет широкий простор для дискуссии. Но сам фильм в целом от этого не воспринимается более ярко. Напротив, чувствуется какая-то дисгармония, несоразмерность частей, вычурная, неоправданная лоскутность повествования. Кто-то увидит в этом фирменный тарантиновский почерк, но сейчас явственно чувствуется, что порох в пороховницах уже не тот – подводит динамика, не удается держать темп.
В своё время (где-то в конце девяностых) критики и киноведы пели дифирамбы режиссёру как раз за то, что он попытался деконструктивировать привычные каноны кино и стал своего рода нео-классиком постмодернистского кинематографа. Сегодня же видно, что режиссёр, как и герои его новой ленты, не развивается, топчется на месте. С одной стороны это кажется постоянством, но с другой… отсутствие прогресса, движения вперед не может не настораживать.
Гипертрофированность происходящего на экране не позволяет до конца понять, как стоит относиться к рассказываемой истории и ее героям. Серьезно или шуточно? Иронично или издевательски? Похоже, даже сам автор не до конца определился с тем, что он хочет изобразить в своей картине. Беспощадную подноготную звездного, но в то же время безликого, грандиозного, но в то же время низменного Голливуда? Или он задался вопросом – насколько тлетворным или жизнеспасительным может оказаться влияние большого экрана? Кажется, эта неясность смутила даже жюри Каннского кинофестиваля, где единственной наградой фильма стала шуточная «премия пальмовой собаки». Возможно, этот щелчок по носу заставит режиссера пусть и не задуматься, но хотя бы более осмысленно относиться к собственному творчеству.
Внятно своим новым фильмом Квентин Тарантино преподносит зрителю лишь единственную (при этом – крамольную) мысль: в Голливуде возможно все. Финал картины недвусмысленно подводит черту (обязательно – кровью) под этим высказыванием, а вместо точки ставит жирный восклицательный знак. Вот только в современную эпоху стремительно меняющейся расстановки сил в киноиндустрии, стриминговых сервисов и бурно растущего азиатского кинорынка такой манифест нельзя воспринимать без усмешки.
Этот фильм больше похож на фетиш – на то, как состоявшийся пятидесяти-с-лишним-летний мужик удовлетворяет свои гиковские потребности в гипернасилии и ностальгирует (чрезмерно долго и нудно) по старым вестернам. Да, делает он это весьма мастерски и достаточно искренне, вот только беда в том, что за голливудским блеском картины скрывается... тот же самый голливудский блеск, который преподносится уже не как обертка, а как содержание.
Герои ленты тонут в гедонизме, нарциссизме, проводя львиную долю экранного времени в самолюбовании (изредка – самобичевании). Все переживания героев связаны исключительно с их актерством, а параллели, которые проводятся с обывательской жизнью, кажутся притянутыми за уши. Разумеется, харизма исполнителей главных ролей не может не подкупить зрителя – обаяние экранного образа так и сочится с экрана (противостоять его чарам, по версии режиссера, не способны даже сами актеры). Артисты, герои фильма, часто наблюдают за собой со стороны – в зеркале, на постерах, на экране. Тарантино весьма умело подкалывает кинематографистов, показывая ничтожность исполнителя рядом с его экранным образом. В этом видится и основная жемчужина картины – в противопоставлении лощённой экранности и трагической реальности.
Посвятивший почти всю свою жизнь Голливуду, Тарантино, кажется, знает о чем говорит. И пусть говорит он об этом довольно нудно, пытаясь разбавить монотонность своего повествования специфическим юмором, становится страшно – неужели это реальное лицо Голливуда? За фальшивыми улыбками скрывается лишь ложь и пустота, важным и судьбоносным оказывается не талант, а случай, и все, что угодно – даже трагедия – может быть обсмеяно, уничтожено, вывернуто наизнанку. Такой взгляд на события фильма даёт ключ к его пониманию и действительно превращает происходящее на экране в трагедию. Только связана она не с судьбами экранных или реальных персонажей, а с самим Голливудом. Завладев умами и сердцами миллионов людей, фабрика грёз на протяжении десятилетий формировала мировосприятие огромной части человечества. Люди, пленённые голливудской мечтой – не только зрители, но и сами кинематографисты, привыкли преклоняться перед напускным лоском, стремиться во чтобы то ни стало быть «на вершине» и слепо верить в неминуемый «хэппи энд». В сегодняшнюю эпоху громких разоблачений и медиа-штормов (Тарантино сам был долгое время в дружеских отношениях с продюсером Харви Вайнштейном, который оказался в центре скандала о сексуальных домогательствах), режиссер словно оплакивает былые времена, когда Голливуд называли Фабрикой грез и зритель, глядя на экран, мог забыть обо всем, простить любые прегрешения и ошибки.
Кажется, Тарантино снял фильм не для зрителей, а для критиков, киноведов и заядлых киноманов. Вот только едва ли сам автор осознанно сделал основной целью своего замысла столкновение реальности буквальной и экранной – уж больно фривольный и неподходящий тон повествования выбрал Тарантино для такой серьёзной затеи.
Картина тут и там подмигивает киногикам, киноэрудитам, кинокритикам и прочим киношникам, ставя рядового зрителя в неудобное положение. Несомненно, найдутся и те, кто попадёт под очарование голливудского глянца и проникнется фильмом. Но если осознанно попытаться расхлебать тарантиновскую солянку, то можно и поперхнуться – слишком много остаётся после просмотра вопросов. Знай режиссер меру, на большинство из них легко нашлись бы ответы.
Фильм часто сравнивают с живым организмом. «Однажды в… Голливуде» - это жирный, ленивый, хулиганистый, но харизматичный и красивый кот. На него приятно смотреть, так и тянет погладить. Но стоит взять его на руки, чтобы обнять – понимаешь, что он кастрированный. Эта ущемленность чувствуется почти во всех аспектах картины (кроме хронометража – ему бы кастрация точно не помешала) и приводит к ощущению некоторой содержательной неполноценности, поверхностности кино. Как человек творчески одаренный, Квентин Тарантино наверняка сам остро чувствует недостатки своей работы. Возможно, именно поэтому впервые за долгие годы он всерьез заговорил о желании наконец завести семью. Быть может, по-настоящему ощутив простые человеческие эмоции, великий автор отойдет от ребячества и найдет, что еще рассказать своему преданному зрителю.
Самой частой темой обсуждения после просмотра оказывается финал картины. А для вас концовка стала неожиданностью?