Интересно в свете нынешних сказок про райскую жизнь в восточной Польше до войны. Итак, белоэмигрантская пресса о Западной Белоруссии:
Наиболее широко известный рассказ. Освободительный поход РККА глазами белоэмигранта, 1939 год.
Источник: газета "Часовой" №246 (5 декабря 1939 г.).
''Вся еврейская молодежь была сплошь коммунистической и деятельно работала на большевиков. Крестьянское население было забито и проживало в страшной нищете. Польские власти проводили такую политику в русских областях, что по сравнению с ней политика русского правительства даже во времена генерал-губернаторства Муравьёва казалась чем-то недостижимым.
Далее эмигрант описывает события сентября 1939 г.:
Но в тылу началась паника, живо напомнившая мне период краха добровольческой армии. У всех была все-таки надежда: спасут англичане и французы, не может быть, чтобы они нас бросили. Да и Варшава держится и, говорят, немцы несут огромные потери.
Когда союзники дойдут до Берлина, тогда мы голыми руками возьмем немцев в ловушку. Отсидеться на Висле! Правительство будет управлять из Брест-Литовска. И ни слова о большевиках. Как будто бы их не существовало. И вдруг…
Но раньше, чем узнали мы, начались глухие толки среди евреев и крестьян. По-видимому, какими-то тайными способами большевики дали знать о том, что будет. Появилось множество дезертиров из местного населения. Глаза еврейской молодежи радостно блестели. Власти ничего не замечали. Наконец, наступило 17-е сентября. Как сейчас помню, у моих ворот остановился проезжавший на телеге старик-крестьянин, хорошо мне известный, бывший фейерверкер гвардейской артиллерии. Это было 7 часов вечера...
Когда отряд дошел до того места, где от шоссе отходит наша тропинка, пеший человек отделился и побежал по направлению к нам: я сразу же узнал в нем одного из знакомых крестьян, который полчаса тому назад был у нас. Отряд стал медленно заворачивать к нам
На лице крестьянина было написано счастье. Задыхаясь, он шепнул нам: "Наши, наши! Сразу сказали, что пришли освобождать и установят нашу власть. Я им сказал, что лесничий — наш, хороший человек, русский. Что офицер, не сказывал".
Через несколько мгновений отряд остановился: "Слезай!" И молодой офицер с тремя квадратами в петлицах соскочил у самого крыльца....
Мы проводили их. Я бросил взгляд на красноармейцев. Те же русские лица, хорошая выправка, одеты совсем по-летнему, хотя уже прохладно, но держатся хорошо. Хором благодарят за пиво и квас. Офицеры отчетливо любезны, козыряют на прощание. Офицер произвел на меня впечатление совершенно воспитанного человека. Короткая команда и отряд двинулся в путь. Скоро он скрылся...
На рассвете прошел отряд советских танков, производивших внушительное впечатление. Всю ночь мы не спали, сжигая все, что можно и нужно было сжечь, и готовясь к самому худшему. На следующий день пришли вести. Красная армия ведет себя вполне миролюбиво по отношению к местным жителям. Никаких бесчинств, всюду порядок, даже отношение к пленным полякам вполне приличное.
Но власть в городах передается в руки самых худших элементов: политические преступники, неблагонадежные при польской власти, озлобленные молодые еврейчики — подмастерья.
В городах начались издевательства над интеллигенцией. Из Новогрудка пришли уже достоверные вести о том, что вслед за прошедшими через город частями красной армии прибыли политические комиссары, начавшие вылавливать всех подозрительных. Все это вместе взятое заставило нас принять решение немедленно покинуть наше насиженное место...
Но еще раз подчеркиваю, что меня поразила дисциплина и выдержанность красноармейцев, лишавшие всякой возможности войти с ними в откровенные беседы. Мое мнение, что красная армия несомненно подтянулась, является послушным орудием в руках своего командования и стала прежней "молчальницей". Все же слухи, приходившие из других мест, говорили за то, что гражданские большевицкие власти являются главными и безжалостными насадителями коммунизма...
Приходилось сталкиваться с красноармейскими отрядами: исполнительные дисциплинированные русские парни, любезные всегда командиры, но полный отказ нас пропустить.
А вот, как пример из другой статьи другой газеты, которая в 1941 году, в связи с началом войны делает исторический обзор на территории, на которых СССР принял первый удар Гитлера.
Новая Заря, 25 июня 1941 г.
Сельское хозяйство Западной Белоруссии отмечается крайне отсталостью. Здесь были самые низкие урожаи. Крестьянские хозяйства нищенские: захудалый скот, плуг встречается редко и весь сельско-хозяйственный инвентарь состоит, как правило, из деревянной сохи и бороны.
Подавляющее большинство населения деревень питалась картофелем, крупой и капустой. Годовое потребление масла и сахара в крестьянских семьях владеющих карликовыми хозяйствами, а их было большинство, едва достигает одного — двух килограммов. Даже спички и керосин для крестьян - недоступная роскошь. Во многих крестьянских избах так же, как и что лет назад, дымит лучина.
Промышленность Западной Белоруссии в основном мелкая, только в Белостоке (текстиль), да в Люблине (машиностроение) уровень её сравнительно высокий. Мелкие и средние предприятие разбросаны по городам, а чаще всего местечках и деревнях... Железнодорожный транспорт Западной Белоруссии был всё время не на высоком уровне, и лишь до последнего время, до аннексии ей Советской Россией, поляки приняли ряд мер для его расширения.