С черно-белого фото на нас смотрят умные глаза. Это взгляд счастливого состоявшегося человека, уверенного в завтрашнем дне.
Директор довоенной киносети города Калачинска Омской области Кирилл Семенович Опарко, родившийся здесь же в 1905 году, имевший жену, Наталью Павловну и трех детей — сына Сашу и дочерей, Нину и Валентину, «папашу и мамашу» (именно так он обращается к своим родным на обороте своего фото).
Жизнь идет своим чередом, строятся и реализуются планы, подрастают дети, растет город…
22 июня 1941 года перечеркнуло эту красивую картинку раз и навсегда.
Более 10 тысяч калачинцев ушли на фронт и лишь половина из них вернулась домой. Ушел на фронт и наш герой. Ушел, чтобы вернуться через 78 лет…
Два огненных года промчалось. Редкие письма домой, а в них забота и волнение за домашних. «На память от сына» — читаем мы на обороте. А сына и не узнать. «Ах война, что ж ты сделала, подлая».
Уставший, похудевший, слава Богу, что живой.
Как много мы слышим о том, что творилось в 1941-1944 г.г. под Ленинградом. Как мало, в сущности, мы знаем об этом. Ни один фильм, ни одна книга не в силах поведать нам о том, что пришлось вынести русскому солдату, что вытерпеть, но не сломаться, не отступить, а живым или мертвым продолжать бой. И бой этот, неважно, на известном ли всем рубеже, или в болоте, по пояс в воде у подножия неизвестной высоты, одинаково жесток и беспощаден. И равные силы нужно приложить, чтобы пройти хоть несколько сантиметров вперед. Знаменитая поэтесса, «голос блокадного Ленинграда» Ольга Берггольц писала в, 1943 году: «нет ни больших, ни маленьких побед, а есть одна победа на войне»
Мой друг пришел с Синявинских болот
на краткий отдых, сразу после схватки,
еще не смыв с лица горячий пот,
не счистив грязь с пробитой
плащ-палатки.
Пока в передней, тихий и усталый,
он плащ снимал и складывал пилотку,—
я, вместо «здравствуй», крикнула:
—
Полтава!
— А мы,— сказал он,— заняли высотку...
В его глазах такой хороший свет
зажегся вдруг, что стало ясно мне:
нет ни больших, ни маленьких побед,
а есть одна победа на войне.
Одна победа, как одна любовь,
единое народное усилье.
Где б ни лилась родная наша кровь,
она повсюду льется за Россию.
И есть один — один военный труд,
вседневный, тяжкий, страшный,
невоспетый,
но в честь него Москва дает салют
и, затемненная, исходит светом.
И каждый вечер, слушая приказ
иль торжество пророчащую сводку,
я радуюсь, товарищи, за вас,
еще не перечисленных сейчас,
занявших безымянную высотку...
22 сентября 1943
О. Берггольц
Сегодня ту самую неизвестную высоту, за которую были отданы тысячи человеческих жизней почти не узнать. Высоко поднялся послевоенный лес, заросли травой окопы, птицы свили гнезда на ветках.
Но опаленная войной ленинградская земля продолжает хранить свои тайны, кровью советских солдат вписанные в историю Великой Отечественной войны.
Несколько раз в год, помимо птичьего гомона, на высоте 54.1 раздаются голоса людей. Приходят юноши и девушки в камуфляжных и болотных костюмах, распаковывают инструмент, скидывают рюкзаки и начинают искать.
Они ищут немых свидетелей грозных лет. Но самое главное, они хотят помочь солдатам закончить долгий бой, вернуть их из небытия домой, к родным и близким.
Люди эти – поисковики. И их не останавливают в работе ни тонны земли, ни кубометры воды. Они могут повернуть реку вспять и осушить болото. Нет преград на пути тех, кто поставил себе цель – вернуть солдата с войны.
24 апреля 2019 года Алексей с металлодетектором, щупом и лопатой отправился исследовать болото, что разлилось у подножия высоты. Преодолел раскопы – траншеи (несколько лет назад отсюда смогли «поднять» десятки наших солдат). Традиционно остановился и смахнул пыль со звезды, установленной на месте гибели Гришина Григория Михайловича, найденного здесь в 2016 году. 9 шисбр, в котором служил Григорий, принял здесь неравный бой в июле 1943 –го.
Чуть ниже нашли девушку-связистку с телефоном и знаком «Гвардия» на груди, жаль, имени ее так и не узнали.
А ноги несут поисковика дальше, в самое болото. В этом году весна выдалась «удачная» для работы. Там, где в прошлом году и в броднях невозможно было пройти, нынче идем в обычных сапогах.
А, вот и ручей – постоянное препятствие. Перейти можно лишь по тонкому бревну – упавшему дереву. Алексея это не останавливает. Профессионал подводной охоты, он со всеми водоемами на «ты».
Для него это первая экспедиция. Почти всё впервые. Сердце сжимается, когда он представляет себе, что в этих труднопроходимых местах приходилось воевать и побеждать нашим солдатам. В валенках и шинелях, с обледеневшими пальцами и обветренным лицом, они упорно отражали атаку за атакой, продвигаясь вперед.
Металлоискатель подал сигнал на самом краю ручья. Настрел. Значит, нужно взять щуп и более внимательно обследовать это место. Так и есть, рядом кость. Значит здесь солдатик, «докричался».
Уже на следующий день болотная команда в серых непромокаемых костюмах, с помпами и ведрами выдвинулась в путь на обнаруженное Алексеем место. Работа предстояла тяжелая. По уточненнным данным, ручей оказался вовсе и не ручьем, а затопленной траншеей, по которой проложила свой путь вода. А на дне той траншеи продолжают ждать нас солдаты, погибшие здесь в 1943 году.
Весь вечер поисковики рисовали схемы предстоящих работ. Задача стояла трудная. Нужно попытаться изменить течение ручья, предварительно сделав «заколы» и плотины, пустить его в обход определенного для проведения работ участка.
В то же самое время в солнечном Крыму в беспамятстве металась женщина. Уже несколько месяцев она не вставала с постели, почти не узнавала никого. А в те редкие минуты, когда приходила в сознание, звала дочь и говорила ей непонятные слова: «Скоро придут земляные люди. Серые земляные люди. Уже скоро они придут…»
А в конце апреля Валентина (так звали женщину) стала просить свою дочь накормить и обогреть Кирилла (дочь знала, что Кирилл – это ее дед, мамин папа, пропавший без вести на Великой Отечественной войне где-то под Ленинградом). Портрет деда всегда висел на стене и память о нем не умирала никогда. Но как его обогреть? О чем бредит мать? Почему вспоминает о нем сейчас? Эти вопросы оставались без ответа.
24 апреля 2019 года Валентина в последний раз вспомнила своего отца, последний раз взяла у дочери обещание одеть, накормить и обогреть Кирилла.
25 апреля её не стало…
А на болоте, «земляные люди» продолжали бороться с природой. Шум помпы перекрывает голоса людей, вода насквозь пропитала одежду, жидкая грязь заполнила все поры. Руки немеют от постоянного нахождения в воде, спины не разгибаются. Но они не обращают на это внимание. Нужно спешить. Экспедиция уже подходит к концу, нужно успеть закончить этот участок траншеи, иначе потом уже ничего нельзя будет сделать. И отступившая перед напором людей вода открывает дно траншеи и лежащих в ней солдат.
Вот уже одиннадцать героев удалось отвоевать. Наконец добрались и до самого сложного участка, того, где в начале экспедиции Алексей нашел первые останки. И радость, перекрывающая все остальные эмоции. И крик на весь лес: «Медальон» - кричал Саша, держа в руках заветную эбонитовую капсулу! Какое счастье! Сколько надежды в этом крике, и мысль она на всех – «Только бы прочитался».
Иногда кажется, что это не мы находим солдат, а они нас. Те, кто очень хочет домой. Нам нужно только внимательно слушать и идти за своими чувствами.
Здесь случилось именно так. И медальон прочитался. Опарко Кирилл Семенович, 1905 года рождения, уроженец Омской области.
Социальные сети запестрели новостями. «Ищем родственников солдата!». И они нашлись! И тогда сошлись все пазлы этой удивительной истории.
Уже 16 октября в Омске, на родине солдата медальон будет передан родным, а в апреле будущего года семья Кирилла Семеновича встретится с поисковиками в ленинградском лесу. И там же, на месте гибели героя, «загорится» еще одна звезда, повествующая о бессмертном подвиге наших дедов и прадедов.
