Хорошо известно, что судьба нового дела часто зависит от тех, кто стоит у его истоков. В создании подводных сил России принимали участие талантливые конструкторы и организаторы И. Г. Бубнов, М. Н. Беклемишев, И. С. Горюнов, Э. Н. Щенснович. Но в тени этих выдающихся личностей остались многие другие энтузиасты подводного плавания, сопричастные появлению в составе Российского флота нового класса боевых кораблей. Один из них – генерал-лейтенант флота Евгений Пантелеймонович Елисеев, о котором рассказывается в этой публикации, подготовленной при деятельном участии его потомков – Т. Б. и Д. Ф. Калининых и друга этой семьи, неутомимого исследователя морской истории России В. К. Поликарпова.
Для первого знакомства с нашим героем обратимся к воспоминаниям участника обороны Порт-Артура лейтенанта Б. П. Дудорова – будущего контр-адмирала и создателя морской авиации Балтийского флота: «Плавать под командой лейтенанта Е. П. Елисеева, выдающегося как по своей образованности, так и по блестящим военно-морским качествам офицера, было моей давней мечтой…» Уважительное отношение к офицеру, прослужившему на флоте более 10 лет, разделяли многие его сослуживцы, тем более что за это время он успел приобрести богатый и весьма своеобразный опыт.
Сыну обер-офицера 6-го Омского пехотного полка Пантелеймона Александровича Елисеева и дочери коллежского асессора Свеаборгского морского порта Надежды Дмитриевны (в девичестве Мальцевой) предстояло много потрудиться, чтобы заслужить такое признание. Выпускник Морского корпуса 1883 года успел обратить на себя внимание еще в годы учебы: за демонстрацию государю императору построенной с товарищами шлюпки он был удостоен золотых часов с цепочкой. Следующей, необычной ступенькой в карьере юного мичмана стало окончание в 1884 году только что созданной Водолазной школы в Кронштадте. Подготовке первого выпуска офицеров уделялось большое внимание, а сама Школа стала настоящим научным центром, в котором преподаватели и их воспитанники занимались не только учебой, но и проводили большую исследовательскую и инженерную работу. Мичман Елисеев явно зарекомендовал себя не с самой худшей стороны, поскольку, вернувшись из плавания на броненосном корабле «Петр Великий», провел несколько летних месяцев в должности преподавателя водолазного дела на учебном блокшиве «Гиляк», с которого проводились учебные спуски курсантов в Бьорке-Зунде.
Но происхождение все же давало о себе знать: «дипломированного водолаза» вдруг назначили слушателем Морской учебно-стрелковой команды, а затем направили служить на судах балтийской таможенной крейсерской флотилии. Не помогло даже то, что незадолго до неожиданного назначения мичман Елисеев с блеском представил императору во время смотра свою команду, за что был поощрен 18-дневным отпуском.
Эта служба, бесперспективная для офицера, мечтающего о дальних походах и командирском мостике большого боевого корабля, обернулась обретением семейного счастья. 17 апреля 1887 года Евгений Елисеев обвенчался с девицей Анной Некрасовой, состоящей в родстве с великим русским поэтом. Анна Васильевна подарила супругу трех дочерей и сына.
И все же Е. П. Елисееву удалось вернуться на боевые корабли. В 1891 году, получив лейтенантские погоны, он отправился в заграничное плавание на легендарном винтовом корвете «Витязь». Имя этого корабля навсегда вошло в историю мирового мореплавания благодаря его первому командиру – капитану 1 ранга Степану Осиповичу Макарову. Под командованием будущего прославленного флотоводца корвет совершил в 1886–1889 годах кругосветное плавание, результаты которого, отраженные в двухтомной монографии С.О. Макарова «”Витязь” и Тихий океан», получили широкое признание мирового научного сообщества.
Увы! плавание, в которое отправился осенью 1891 года новый экипаж под командованием капитана 1 ранга С. А. Зарина, завершилось гибелью корабля. В ходе выполнения картографических работ в Японском море в районе порта Лазарева (ныне Северокорейский порт Вонсан) 29 апреля 1893 года «Витязь» потерпел крушение, наскочив на камни в проливе между южным берегом полуострова Нахимова и островом Завалишина. Хотя в лоции и отмечалось, что пролив «узкий и затруднительный», командир и штурман выбрали именно его, и это решение привело к роковым последствиям.
Спасательная операция, в которой приняла участие целая эскадра кораблей Тихоокеанского флота под командованием контр-адмирала С. П. Тыртова, продолжалась почти месяц, но все усилия оказались напрасными…
По делу о крушении «Витязя» было проведено расследование и состоялся суд, которому предстояло выявить степень вины в гибели корабля его командира – капитана 1 ранга С. А. Зарина, старшего штурмана лейтенанта А. А. Зурова, временно исполнявшего обязанности штурманского офицера лейтенанта П. Я. Дрешера и вахтенного начальника Е. П. Елисеева. Члены временного отделения Военно-морского суда в Санкт-Петербурге признали виновным командира корабля, обвинения с остальных офицеров были сняты. «Что же касается до вахтенного начальника лейтенанта Елисеева, то ввиду отсутствия указания на судебном следствии на какие-либо нарушения с его стороны обязанностей службы и не предъявления к нему обвинения временным членом обвинителем, а также ввиду того, что крейсер при входе в Порт Лазарева, находился под личным управлением командира, суд не вошел в обсуждение вопроса о его виновности».
Урок этот, надо полагать, лейтенант Елисеев запомнил на всю жизнь. Зато на навигационных картах после экспедиции «Витязя» появились Скалы Елисеева (Хенчхеам) в районе Корейского полуострова.
Служба шла своим чередом. Толковый, технически грамотный офицер вновь получил направление на учебу – стал слушателем минного офицерского класса, успешно выдержав серьезный экзамен на знание физики и математики. Минное дело все еще считалось новым на флоте, среди преподавателей было много настоящих энтузиастов и ученых, пользующихся большим авторитетом в научном мире. Минный офицерский класс в Кронштадте в конце XIX столетия по праву считался одним из мировых центров технической мысли, а его лабораториям мог позавидовать любой университет. Достаточно вспомнить, что именно в это время там преподавал А. С. Попов. Возможно, Елисеев был с ним знаком, поскольку несколько месяцев 1895 года провел в этом учебном заведении в качестве помощника преподавателя.
В мае 1898 года лейтенант стал минным офицером 1-го разряда, то есть специалистом высшей квалификации, и впервые принял под свое командование боевой корабль – правда, пока это была скромная миноноска «№ 102». Строевая служба не мешала Елисееву принимать участие в работе комиссии по освидетельствованию электрической проводки крейсера «Светлана» и вести занятия в классах минеров Учебного минного отряда.
Подтверждением профессионального признания Е. П. Елисеева может служить его командировка в 1898 году в Италию на завод Уайтхеда в Фиуме для освоения производства и приема 30 гироскопических приборов Обри, заказанных для русского флота. Здесь же лейтенанту Елисееву довелось стать свидетелем испытаний гигантской 700-мм торпеды, развивающей скорость до 24 узлов. Такую же торпеду с зарядом 100 кг собирали в полной тайне для японцев, во время отсутствия других иностранных приемщиков. В своих донесениях Е. П. Елисеев указывал, что японцы разместили на заводе Уайтхеда крупный заказ на «всевозможные специальные станки как для выделки жироскопов, так и для мин, шаблоны, формы и даже фрезерные, шарошечные и мелкие винторезные инструменты».
Так что лейтенанта Елисеева можно уверенно считать сопричастным к приему в 1898 году на вооружение кораблей российского флота боевых 380-мм торпед нового поколения с 65-килограммовым зарядом, дальностью хода 550 м и скоростью 29 узлов.
Опыт наблюдающего за приемкой вооружения вновь понадобился в 1900 году, когда Евгению Пантелеймоновичу пришлось отправиться на помощь капитану 2 ранга П. Ф. Гаврилову в Германию на судостроительный завод «Шахау» (г. Эльбинг), где строились по заказу морского ведомства миноносцы «Кит», «Скат», «Касатка» и «Дельфин». Последний Елисеев принял уже в качестве командира.
После благополучного прохождения испытаний (на мерной миле миноносец показал приличную скорость 27,25 узлов) 20 августа 1900 года на «Дельфине» были подняты Андреевский флаг и вымпел. Началась боевая служба в составе сил флота. На переходе в Кронштадт миноносец попал в жестокий шторм и вынужден был зайти в Гельсингфорс. Но это было не последнее испытание для корабля и его экипажа. 4 сентября на миноносце, продолжившем переход к месту назначения, произошла авария: в паровом котле лопнула водогрейная трубка, вода вытекла, и пар, заполнивший кочегарку, заставил кочегаров выскочить на палубу, не успев «выгрести жар». Только благодаря энергичным мерам, принятым корабельным инженер-механиком, котел удалось спасти, но для этого пришлось запитать его забортной водой и остановить машину.
Незадолго перед началом русско-японской войны опытный «миноносник» Е. П. Елисеев получил назначение на эсминец «Боевой» с переводом в Квантунский флотский экипаж. После вхождения в состав Первой Тихоокеанской эскадры эсминец стал флагманским кораблем Первого отряда миноносцев, а только что произведенный в чин капитана 2 ранга Е. П. Елисеев – начальником отряда.
Миноносцы принимали самое активное участие в обороне Порт-Артура. Эти корабли несли постоянную дозорную службу, охраняя внешний рейд, вели разведку, ставили мины и выполняли функции тральных сил, следуя впереди судов эскадры. Неоднократно им приходилось вступать в бой с противником. Таким же противником зачастую становилась непогода и необозначенные на карте рифы. Во время набеговой операции на японские суда отрядом Елисеева 13 мая 1904 года был потерян миноносец «Внимательный» под командованием лейтенанта А. И. Непенина (будущего командующего Балтийским флотом). За период с 20 мая по 14 июля 1904 года миноносец, на котором держал флаг «Пантелеевич» (такое прозвище заслужил у порт-артурцев Елисеев), совершил порядка 13 выходов в море. Но последние выходы корабль выполнил уже с новым командиром: 9 июня во время боевого ночного столкновения с противником капитан 2 ранга Елисеев был тяжело ранен осколком «размером в серебряный рубль». Несмотря на ранение, «Пантелеевич» оставался на мостике до входа в гавань. По его приказу миноносец перешел на ручное управление с кормового штурвала и повернул вглубь бухты Тахэ. За ним последовали и остальные. Японские корабли, которых, по подсчетам наших моряков, было не меньше шести, скрылись…
Ночь миноносцы провели в бухте Тахэ, а на рассвете отряд вернулся в Порт-Артур. «Боевой» шел на буксире у «Властного», так как из-за перебитых паровых труб из его котлов ушла вода. Перед тем как отправиться в госпиталь, Евгений Пантелеймонович обратился к командующему эскадрой В. К. Витгефту с ходатайством о награждении отличившихся в бою. Сам Е. П. Елисеев 5 июля 1904 года был пожалован золотой саблей с надписью «За храбрость», а осенью этого же года награжден орденом Св. Станислава II степени с мечами за успешное командование отрядом миноносцев.
Тяжелая рана, полученная Елисеевым, могла оказаться смертельной. Своим спасением он был обязан флагманскому врачу отряда Я. Кефели. Доктор, получив известие о боевом столкновении, немедленно отправился на китайской весельной лодке «шампуньке» на помощь раненным товарищам. Принятые им меры оказались своевременными, но осколок так и остался под сердцем боевого офицера. Едва поправившись, 12 июля Елисеев снова вступил в командование отрядом, перенеся свой флаг на «Выносливый».
В личном деле Е. П. Елисеева можно найти и такую любопытную запись, относящуюся к данному периоду: «Им построен первый кессон в Порт-Артуре для исправления таранной пробоины командуемого им миноносца, и самое исправление было произведено личным составом миноносца. Этим же кессоном починен миноносец “Властный”».
На «Выносливом» ему довелось принять участие в последнем сражении Первой эскадры, известном как сражение в Желтом море 28 июля 1904 года. Прорыв во Владивосток не удался, командующий эскадрой контр-адмирал В. К. Витгефт погиб, часть русских кораблей была интернирована в нейтральных портах, остальные, включая миноносцы отряда Елисеева, вернулись в Порт-Артур, для того чтобы через несколько месяцев быть затопленными своими экипажами в гавани...
Елисееву пришлось сдать командование отрядом и снова лечь в госпиталь для удаления застрявшего возле сердца осколка. Последствия этого ранения приведут Евгения Пантелеймоновича к преждевременной кончине.
К концу декабря положение Порт-Артура ухудшилось и встал вопрос о капитуляции. Необходимо было сообщить об этом в Россию Императору. Плотная блокада со стороны суши вынуждала командование крепости пойти на рискованное решение – отправить донесение морем, воспользовавшись темнотой и штормовой погодой. Исполнителем этого поручения контр-адмирал И. К. Григорович выбрал «Пантелееича».
17 декабря 1904 года капитан 2 ранга Е. П. Елисеев, приняв секретные документы, отправился с командой на судовой шлюпке через Бохайский залив в нейтральный Китайский порт Чифу. Храбрецам предстояло проскользнуть незамеченными мимо японских кораблей дозора и совершить в ночную пору переход протяженностью более полутораста километров в условиях шторма, сопровождавшегося снежной пургой, при температуре -9 градусов…
Сильный северный ветер поднял крупную волну. Шлюпка шла с сильным креном, черпая периодически воду, и Елисееву пришлось усадить всю свою команду на подветренный борт, чтобы избежать опрокидывания. При этом постоянно приходилось следить за тем, чтобы не сбиться с курса, избежать встречи с японцами и не дать замерзнуть подчиненным, измученным борьбой со стихией…
Наступил рассвет, ветер сменился на попутный, и команда смогла немного придти в себя. Вечером шлюпка пришла в Чифу, важные документы были доставлены по назначению, трудное, ответственное поручение – выполнено. За этот подвиг в декабре 1905 года Е. П. Елисеев был награжден орденом Св. Анны II степени с мечами, а за участие в восемнадцати кампаниях – орденом Св. Владимира IV степени с бантом.
После окончания русско-японской войны Е.П. Елисеев, несмотря на проблемы со здоровьем, продолжил службу на флоте. В послужном списке этого периода – калейдоскоп назначений: строевые и береговые должности, 6-месячный отпуск по болезни… Последний раз Евгений Пантелеймонович поднялся на мостик боевого корабля в 1911 году, вступив в командование линкором Черноморского флота «Двенадцать Апостолов», уже будучи капитаном 1 ранга. Но через несколько месяцев он получил назначение на должность заведующего частью подводного плавания Морского технического комитета, впоследствии отдела подводного плавания Главного управления кораблестроения.
Огромный боевой и профессиональный опыт Елисеева оказался как нельзя более кстати на этой ответственной должности. Ныряющие подводные лодки того времени мало чем отличались от хорошо знакомых ему миноносцев. К тому же оказалось востребованным знание водолазного дела и минно-торпедного оружия. В служебных бумагах этого периода зафиксировано деятельное участие Евгения Пантелеймоновича в решении многочисленных технических и организационных проблем, связанных с созданием подводных лодок, с которыми российскому флоту предстояло встретить Первую мировую войну. Здесь и первый в мире подводный минный заградитель «Краб», и легендарные «Барсы» И. Г. Бубнова, и построенные в 1911–1915 годах в России по американскому проекту лодки типа «Нарвал». Время их погружения составляло меньше двух минут, что делало «Нарвалы» первыми в российском флоте быстропогружающимися лодками. Они обладали хорошими мореходными качествами и легко управлялись в вертикальном направлении под водой. Основным недостатком проекта оказались слабые дизельные двигатели, но это уже являлось следствием недостаточного развития российского машиностроения в тот период.
Заслуги заведующего частью подводного плавания получили высокую оценку – в начале 1913 года он был произведен в генерал-майоры за отличие по службе, с зачислением по адмиралтейству, а чуть позже переведен во флот тем же чином.
В качестве представителя Главного управления кораблестроения генерал-майору Е. П. Елисееву вместе с корабельным инженером штабс-капитаном Б. М. Журавлевым и офицером Морского генерального штаба подводником Н. К. Нордштейном в январе 1914 года довелось отправиться в Италию в необычную командировку – с целью осмотра предложенной итальянцами для приобретения Морским ведомством «улучшенной» подводной лодки типа «Медуза», строившейся на верфи Сан-Джорджиа в Специи. Сделка не состоялась, но результаты этой поездки, вероятно, сыграли большую роль в решении вопроса о приобретении построенной здесь же подводной лодки «Святой Георгий», впоследствии совершившей под командованием старшего лейтенанта И. И. Ризнича беспримерный переход из Генуи в Архангельск и преодолевшей за 89 суток более 5 000 миль.
И все же наиболее весомым вкладом Е. П. Елисеева в историю подводного флота можно назвать разработанные под его руководством «Технические условия для проектирования лодки первой очереди судостроительной программы 1915 г.» и «Программу судостроения подводных лодок на 1915 г.», одобренные морским министром – хорошо знакомым ему по Порт-Артуру адмиралом И. К. Григоровичем. Речь идет о попытке Морского министерства на основе опыта первых месяцев боевых действий на море создать эскадренную подводную лодку водоизмещением свыше 900 тонн.
Похоже, что из-за ухудшения здоровья Евгения Пантелеймоновича осталась незавершенной его работа по созданию кессонного аппарата, столь необходимого и водолазам, и подводникам.
27 августа 1915 года морской министр И. К. Григорович произвел Е. П. Елисеева в генерал-лейтенанты флота «с увольнением от службы по болезни, от ран и контузий, с мундиром и пенсией по последнему чину». В отставку уходил офицер, посвятивший службе на флоте более тридцати лет, первый в роду получивший наследственное дворянство, награжденный за боевые заслуги золотым Георгиевским оружием, орденами Св. Анны II и III степени с мечами, орденом Св. Владимира IV степени, орденами Св. Станислава II и III степени, не считая медалей.
В смутные революционные годы, унесшие жизни многих заслуженных офицеров флота, репрессии обошли стороной семью Елисеевых, так как матросы, служившие под командованием Евгения Пантелеймоновича и уважавшие его за чуткость и справедливость, взяли квартиру генерал-лейтенанта под охрану. Счастливо избежавший красного террора Е. П. Елисеев ушел из жизни на 54-м году жизни в голодном и страшном 1918-м, и был погребен на кладбище Воскресенского (Новодевичьего) женского монастыря в Санкт-Петербурге.
Единственный сын героя Порт-Артура – Николай стал преподавателем литературы. Он умер в блокаду Ленинграда от голода. В годы войны в эвакуации оборвалась жизнь старшей дочери Евгения Пантелеймоновича – Евгении, вышедшей замуж за выпускника Морского корпуса В. К. Васильева, перешедшего на сторону советской власти и получившего в РККФ звание контр-адмирала. Их сын, ставший офицером флота, погиб, защищая Ленинград. Вторая дочь генерал-лейтенанта – Вера, выпускница Смольного института благородных девиц посвятила свою жизнь педагогической деятельности.
Морские традиции семьи Елисеевых продолжил сын младшей дочери, Анастасии, названной так по рекомендации великого князя Михаила Александровича, посетившего корабль, на котором служил ее отец, в честь недавно родившейся дочери императора Николая II. Внук защитника Порт-Артура, названный в его честь Евгением, с раннего детства бредил морем, был великолепным пловцом – и хорошо играл на скрипке. После окончания Высшего военно-морского училища им. М.В. Фрунзе и недолгой службы в военном флоте (завершившейся в связи с известными сокращениями численности личного и корабельного состава в годы хрущевской «оттепели»), много плавал на различных рыболовных судах, побывал в самых разных уголках Мирового океана и завершил свою карьеру в должности капитана большого морозильного рыболовного траулера.
Потомки героя Порт-Артура, сопричастного созданию первых подводных лодок отечественного флота и образцов минно-торпедного оружия, бережно хранят семейный архив и память о своем предке, что и позволило нам узнать историю жизни Е. П. Елисеева.
Фонд сохранения исторического и культурного наследия им. А.А. Манштейн-Ширинской – «Клуб “Бизерта”»
Валентин Константинович Поликарпов
Игорь Витальевич Козырь
Авторы выражают глубокую признательность внучке и правнуку Е. П. Елисеева – Татьяне Борисовне и Дмитрию Федоровичу Калининым за предоставленные материалы семейного архива и помощь при подготовке публикации
