2019, №36, ст. 11
«Спасатель» начинает публикацию цикла материалов о работе Сахалинского ПСО им. В. А. Полякова. Первый наш рассказчик — начальник ПСП-4 спасатель международного класса Альгис Мейжис. Он в МЧС с 2002 года. Пришел в чрезвычайное ведомство по зову сердца. Нет на Сахалине такой географической точки, про которую у него не нашлось бы какой-нибудь истории. Особое место в его практике занимают поисково-спасательные операции в лесу, ибо остров огромен и малолюден. Потеряться здесь проще простого. Найти кого-то — гораздо сложнее. Особенно когда сами потерявшиеся максимально усложняют дело.
Спасение вопреки логике
Мне часто вспоминается, как мы около Поронайска — это город в центральной части Сахалина — искали женщину с ребенком. Мама с дочкой лет двенадцати пошли собирать ягоды. Дело происходило в конце сентября, шли холодные дожди. Они бродили по лесам около недели, не имея с собой никаких средств для выживания, ни палатки, ни спичек. Мы уже отчаялись найти их живыми, но в конце концов нам и особенно им повезло. А история запомнилась тем, что это были поиски, в которых весь наш расчет, логика и здравый смысл разбивались об абсолютно хаотическое поведение потеряшек.
Заблудились они, когда уже планировали возвращаться. Вышли на старую лесовозную дорогу, но из-за тумана перепутали направление. Вместо того чтобы выходить из леса, они, наоборот, углубились внутрь. Через несколько часов окончательно заблудились. Женщина позвонила мужу, он дал ей абсолютно верный совет: «Стойте на месте. Никуда не ходите». Но у нее случился адреналиновый всплеск, который мешал рассуждать здраво, и она пошла буквально куда глаза глядят. Кстати, дочка, которая ходила на уроки ОБЖ, тоже пыталась маме подсказать, что нужно делать, но та ничего не слушала.
Искать их начали сразу — родственники, друзья, добровольцы. Также к поискам подключились и местные пожарные. Однако, поскольку результата не было, на третий день туда большой группой приехали мы. Определили район, где они должны находиться, разбили по секторам и начали операцию. Что характерно, в этот день потерявшиеся вышли на сопку, с которой увидели огни города и ручей, стекающий вниз. Но вместо того чтобы идти вниз по этому ручью и по направлению к огням, они пошли в противоположную сторону. Почему — непонятно, и просчитать подобное поведение просто невозможно.
Потом к поискам подключился вертолет одной местной компании. Он прочесывал район с воздуха, мы с земли, но все безрезультатно. И только на шестой день вертушка чисто случайно, выходя с сектора поиска, заметила далеко в стороне людей на полянке. На удачу подлетели, и по всему выходило, что это наши потеряшки. Они уже даже стоять не могли, просто лежали и махали руками.
Но забрать их сразу было нельзя. Вертолет не спасательный, допусков у пилота нет, а все спасатели находились в другом месте. Пилот отметил точку и полетел за нами. Ми-2 сумел взять на борт только двоих — меня и еще одного нашего спасателя, Андрея Ершова. Прибыли на место, начали искать, куда можно сесть. В итоге нашли сопку с горелым лесом в паре километров от того места, где обнаружили пропавших. Но и там подсесть было нереально — мешали коряги, молодые деревца. Лебедки в вертолете нет, в итоге лучшее, что смогли придумать: пилот завис метрах в трех от земли, мы свесились на вытянутых руках и прыгнули вниз. Вырубили площадку для посадки и пошли к пострадавшим. Идти сами они не могли, пришлось нести.
Все эти дни они питались ягодами, сильно сбили ноги, но все же были живы, и это главное. На следующий день, когда мы, завершив операцию, собирались на базу, навестили их в больнице. Они шли на поправку.
Дурная голова ногам покоя не дает
Еще одна похожая история случилась в поселке Пихтовое в южной части Сахалина. Там пошли в лес и заблудились пожилые мужчина и женщина. У них тоже был телефон, и также первыми поиски начали родственники. Через день они поняли, что не справляются, и подключили нас.
Когда мы туда прибыли, мне удалось с мужчиной поговорить по телефону. Он сообщил: «Сижу на сопке, под ней слияние двух речек». Под такое определение, конечно, попадало много точек на карте, потому что разного рода речушек там полно, но все же это хоть какой-то ориентир, а с ним всегда лучше, чем без него. Мы можем прочесать эти реки и в конце концов найти пропавших. Я попытался убедить мужчину оставаться на месте, тем более что была связь. Он со всем согласился, но через некоторое время все равно ушел вместе со своей спутницей и окончательно заблудился, кроме того, пропал сигнал. Мы разделились на две группы и начали прочесывать местность. Хуже всего, что пропавшие не сидели на месте, а постоянно двигались. Во время поисков у меня даже возникло ощущение, что мы с ними можем просто разминуться. Так продолжалось четыре дня. Мужчина постоянно куда-то шел, женщина за ним, а мы их искали.
Дальше начались приключения. Через пару дней у мужчины разыгралась подагра, ему стало больно ходить. Казалось бы, самое время притормозить, но его это не остановило. Потом из-за хромоты он споткнулся о корень, упал, ударился головой и потерял сознание. Очнулся и несмотря на все, что произошло с ним до этого, решил идти дальше, причем не представляя куда. На четвертые сутки во время ночевки у костра он слишком близко лег к огню, и у него загорелась на спине одежда. Мужчина получил неслабый ожог. И только после этого мы их нашли.
Я его потом спросил: «Чего вы все время бегали? Я же вам сказал: сидите, ждите помощи». Он объяснил, что в подобной ситуации адреналин прет с такой силой, что усидеть на месте можно, только включив нечеловеческую силу воли. Очень трудно с этим бороться.
Кстати, с эвакуацией тоже было все непросто. Когда мы нашли пропавших, мужчина идти уже не мог. У нас же с собой были только мягкие носилки, в которых транспортировка возможна в положении лежа на спине. А там у него ожог сантиметров пятнадцать. Я прикинул возможные варианты: дорог рядом нет, речки мелкие, лодка не пройдет. Говорю: «Либо придется идти, либо лежать на спине». Он подумал, отвечает: «Ребята, давайте, я потерплю». И мы его тащили по сопкам, через коряги, ручьи. Он мужественно терпел. Мы ему перевязку сделали, но это слабо помогло. Под конец мужчина уже не выдержал и, сказав: «Все, больше не могу», — поковылял к машине. К счастью, эта история тоже окончилась хорошо.
Что делать с адреналином?
После этих и ряда других операций у меня сложилось мнение: когда потерявшийся человек ведет себя адекватно — это везение. Заблудившихся в лесу людей искать вообще сложно, а если они действуют нелогично, это вообще беда. Я понимаю, что люди могут паниковать, но должна же быть хоть какая-то логика в действиях?
Записал Дмитрий Рассказов
Сахалин — Москва