Однажды это все исчезнет. Тонкой воронкой ускользнёт в слив водостока, приветливо булькнув на прощание.
.
Однажды утром я налью себе сладкий кофе и встану у окна. И вдруг поймаю себя: что-то поменялось. Я недоуменно поведу плечом. Может быть, боль в шее прошла? Действительно, прошла. Но дело в чем-то большем. Задумаюсь. Горячая чашка обожжет руку. Я потру палец о палец. И возможно, в это утро так и не пойму, что со мной не так. Или, наконец-то, так?
.
Этот день я проведу обычно. Но я буду ловить себя на странных эмоциях, буду радоваться летящим волосам и внезапным переменам погоды, буду писать заметки о прохожих и долго разглядывать жизнь муравья. Как-то спокойно радоваться. Не буду смеяться в голос. И кто-то из знакомых спросит: что-то случилось? Случилось. Что-то очень хорошее и светлое. Я улыбнусь соседу в метро и не почувствую себя нелепо. И тогда я пойму: куда-то исчезли мои занозы. Те самые, что заставляли меня испытывать стыд, испанский стыд, животный страх перемен внизу живота, раздражение на «глупость», ответственность за чужие жизни (есть такое словосочетание «испанская ответственность»?). Как будто сотрётся это все. Я снова поведу плечом. И тогда до конца почувствую: хруста в мыслях больше нет.
.
Я могу перед этим много медитировать или нет. Читать книги по саморазвитию, применять к себе, преодолевать. Или нет. Я могу много говорить с психологом или презирать психологов. Все это не будет иметь никакого значения. Просто это случится. Неизбежно.
.
Меня снова начнёт волновать человек с его мыслями, чувствами, слезами. Я буду искать его во всех. Буду описывать его в рассказах. Я буду искать маленького испуганного ребёнка в каждом взывающем взрослом. Буду разрешать взрослому быть взывающим взрослым, чтобы защитить себя. Я буду улыбаться всем соседям в метро. И позволю себе быть нелепой. Прекрасной нелепой.
.
Это все случится неизбежно.Потому что я и есть тот человек. Взывающий, местами испуганный. Человек, влюблённый в человека.