Лето, 1942 г. Рабоче-Крестьянская Красная Армия собирает силы для новых атак по всему фронту, без разведки, или же игнорируя не вписывающуюся в собственные планы информацию
Следующая публикация. Перелом https://zen.yandex.ru/media/id/5d21bd276f26e400aeefaae7/vyigrat-voinu-perelom-5d99a0e735c8d800ae71ed78
Предыдущая публикация. Последние силы https://zen.yandex.ru/media/id/5d21bd276f26e400aeefaae7/vyigrat-voinu-chitaem-chtoby-pobejdat-poslednie-sily-5d90f59e6f5f6f00b0f9e15a
Уважаемый читатель! Если эта статья кажется вам слишком длинной, возьмите ее в закладки, чтобы дочитать позже. И даже весь канал: https://zen.yandex.ru/id/5d21bd276f26e400aeefaae7
Быстроходный танк БТ-7. Случайно выбранная фотография. Где-то на юге РСФСР, лето 1942 г.
Харьковская наступательная операция. Май 1942 г.
Итак, 12 мая 1942 г., по инициативе И. Сталина, все еще считающего, что Германия стоит на пороге полного разгрома, советские войска под Харьковом, наносят удар по уже изготовившимся к собственному наступлению трем полнокровным армиям Вермахта (включая одну танковую). Немецкие части перерезают слабо защищенные коммуникации РККА, и образуют новый котел, «Барвенковскую западню»
Немецкий военнослужащий обыскивает погибшего советского солдата. Окрестности Харькова, май 1942 г.
Северная Африка, май 1942 г. Уничтоженный британский легкий танк «Валентайн».
Примерно тогда же, когда в окружение попадают массы войск РККА, 27 мая 1942 г. командующий немецко-итальянскими соединениями в Ливии Эрвин Роммель наносит удар 11-ю дивизиями с 50 танками и 90 самоходными орудиями, по армии англичан. В плен попадают 2 дивизии британцев, всего 25 тысяч человек. Следующие цели амбициозного фельдмаршала — стратегически важный Суэцкий канал и Ближний Восток с его неисчислимыми запасами нефти. Столица Египта, Каир готовится к эвакуации. Однако наступление «Лиса пустыни» упирается в хорошо подготовленные позиции у города эль-Аламейн, морского порта и нефтяного терминала
Еще недавно наступавшие, пленные советские солдаты. Где-то под Харьковом. Лето 1942 г.
Около одной десятой от первоначальных сил РККА на Харьковском направлении удается выбраться из Барвенковской западни. Наиболее подготовленные солдаты эвакуируют военную технику. Потери Красной Армии — 170 000 безвозвратно, 150 000 пленными. Вермахт и румынские подразделения теряют 15 000 человек. На фотографии — буксировка советского танка Т-34-76 ремонтной бригадой с поля боя, под огнем. РСФСР, лето 1942 г.
Танки Т-34. Воронежский рубеж. С 28 июня по 24 июля 1942 г. РККА проводит мало отмеченную в хрониках Воронежско-Ворошиловградскую оборонительную операцию. Войска Вермахта рассекают линию обороны сразу в нескольких местах, окружают крупные подразделения, или же создают явную угрозу охвата. В результате фронт отодвигается на 150 — 400 км. к Востоку. Красная Армия теряет 370 тысяч человек, и 200 тысяч пленными. Безвозвратные потери Германии и союзников (Румыния, Венгрия, Италия) — 20 тысяч.
Горящий Т-34-76. Среднее количество часов практической подготовки у советского танкиста составляет 6,5, плюс 3 — 4 выстрела боевыми снарядами. Немецкий танкист проводит во время учебы в танке около 120 часов
В начале лета 1942 г. немецко-фашистские войска выходят на оперативный простор и, встречая лишь разрозненные очаги сопротивления, занимают стратегически важный город Ростов-на-Дону. Открывается дорога на Кавказ, прежде всего к нефтяным промыслам Азербайджана. Фотография — штурм Ростова-на-Дону немецкими подразделениями, лето 1942 г. В центре — модернизированный танк Т-4 с длинноствольным орудием
Наступление колонн стран Оси на Кавказ по обширным степям юга России практически не встречает преград. Июнь 1942 г. На фотографии представлены бронетранспортеры «Ганомаг» и разведывательные машины. Всего полугусеничных бронемашин Германией и ее сателлитами изготовлено не менее 30 000 ед.
Тогда же, 7 июня 1942 г. немецкие и румынские подразделения идут на третий штурм Севастополя. Все крупные военные корабли в бухтах или на рейде уже уничтожены господствующей в воздухе германской авиацией. Артиллерийская поддержка береговых зенитных батарей сходит на нет из-за отсутствия боеприпасов. Фотография — согласно подписи, затопленный у причала Севастополя вооруженный транспорт «Абхазия» (эсминец "Свободный" по комментарию читателя)
Немецкий танкист и в общем, внушительный французский танк фирмы Рено в одном из городов Крыма. При штурме Севастополя Вермахт активно использует трофейную боевую технику (не учитывающуюся в статистике германских потерь), и в том числе танки советского производства, захваченные на Керченском полуострове
Солдаты Вермахта. Третий штурм Севастополя. Июнь 1942 г.
В конце июня 1942 г. силы Оси захватывают Малахов курган и устанавливают на возвышенности артиллерию, способную прицельно расстреливать любую точку Севастополя. Командование обороной города запрашивает разрешение на эвакуацию. Ставка дает добро. Этой же ночью, 222 высших офицера, а также 49 раненных эвакуируются на выведенных из бетонных капониров 13 военно-транспортных самолетах Ли-2. Две или три тысячи рядовых спасают торпедные катера. На Кавказ переводятся все оставшиеся боевые самолеты. В плен попадают 75 000 военнослужащих. Безвозвратные потери РККА и жителей города — 160 тысяч. Вермахт и его союзников лишаются 65 тысяч человек
Пушка «Дора». Калибр 807 мм., прицельная дальность 40 км. По Севастополю, из района Бахчисарая, «Дорой» выпущены 53 снаряда. Масса боевой части бетонобойного снаряда 7 тонн (250 кг — взрывчатое вещество), фугасного 4,8 т., (700 кг. — взрывчатка).
Германские мортиры «Карл». Калибр 600 мм. Масса около 145 тонн. Всего изготовлены 7 таких установок. Две из них в начале вторжения в СССР обстреливают укрепления Брестской крепости. Позже, также два орудия с именами собственными «Тор» и «Один» выпускают несколько сотен снарядов по ДОТам Севастополя. Дальнобойность мортир зависит от веса снаряда (1700—2170 кг) и составляет от 4,5 до 6,7 км.
Снаряд мортиры «Карл», упавший возле 30-й батареи, и не разорвавшийся
Крым, окрестности Севастополя, 1942 г. Германская мортира «Гамма», единственная уцелевшая из десяти ей подобных после Первой мировой войны. Калибр 420 мм. Вес бетонобойного снаряда 1000 кг. Максимальная дальность стрельбы 14 км.
Захваченная силами Вермахта башня 30-й батареи «Максим Горький», по словам германских солдат «Сильнейшая в мире крепость». После дуэлей с немецкими мортирами «Карл», в каждой из двух ее башен функционирует только одно 305 мм. орудие. Кроме того, в состав Первого отдельного артиллерийского дивизиона входят батареи 203 мм. и 102 мм. Сопротивление в глубинных бетонных казематах прекращается 26 июня 1942 г. Нескольким морякам, вероятно, удается уйти к партизанам
Поле боя вокруг другой, героической 35-й батареи усеяно разбитой вражеской техникой. В финале сражения, батареи, уже не имеющие боевых снарядов, стреляют металлическими болванками для учебной стрельбы. Для борьбы с пехотой используются вырывающиеся из ствола на десятки метров пороховые газы
Последний танк Севастополя. Т-26 (командир подразделения — майор Листобаев, имена пяти бойцов неизвестны) с 15-ю, 45-мм. снарядами принимает последний бой 3 июля 1942 г. на берегу Казачьей бухты.
Оккупированный Севастополь, ул. Розы Люксембург, 1942 г. Невеселая победа. Случайно выбранная фотография
Арктический конвой. Последние, перед значительным перерывом поставки продовольствия, вооружения и стратегических материалов в агонизирующий СССР. На фотографии предположительно — «PQ-17»
В конце июля 1942 г. немецкими субмаринами и авиацией практически полностью уничтожен, лишенный по распоряжению У. Черчилля эскорта боевых кораблей, конвой «PQ-17» В Мурманск приходят 13 судов из 35. Поставки вооружений СССР, как заведомому «аутсайдеру», прекращаются. Ветеран Кригсмарине Герберт Вернер. «Стальные гробы». Эпизод морских сражений: «…Когда торпедные аппараты были перезаряжены, мы потеряли конвой из вида. …К 9.00 высота волн настолько выросла, что в таких условиях стало бессмысленно искать конвой. Приказ капитана на погружение был встречен командой с удовлетворением. Вскоре мы опустились на глубину 140 метров, ощущая даже там легкое покачивание от бесновавшегося на поверхности шторма. Около полудня, когда я дремал в своей койке, прозвучал голос, как будто из потустороннего мира: — Шум винтов по пеленгу 3—5. Акустик произнес это шепотом. Шум, должно быть, исходил от транспортов конвоя или эсминцев. Зигман приказал стармеху поднять лодку на перископную глубину. Снова я натянул на себя водонепроницаемый костюм и застегнул его до подбородка. Как только «У-230» поднялась на глубину 60 метров, огромная волна вынесла ее из воды, как теннисный мячик. Секундами позже мы с командиром выскочили на мостик. Озираясь кругом, пока цепляли за ограждение стальные пояса, мы уставились друг на друга в изумлении. Подлодка всплыла прямо в середине конвоя!
Не более чем в 400 метрах к востоку под ураганным ветром боролся за выживание поврежденный транспорт. Несколько ближе другой транспорт, у которого был разбит мостик, беспомощно барахтался в воде. Еще шесть судов, поднявшихся на гребнях продольных горообразных волн, обнажили свои медленно поворачивавшиеся винты. Они выстроились в линию, став удобными мишенями для наших торпед. Повсюду вокруг нас двигались транспорты, большей частью поврежденные. Гигантские волны безжалостно колотили их по корпусам и надстройкам, ломали поручни как солому, срывали со шлюпбалок спасательные шлюпки, деформировали дымовые трубы, гнули мачты и стрелы кранов, пробивали пробоины в корпусах, срывали крышки грузовых люков, разбрасывали грузы по палубам и швыряли за борт. Одна за другой волны били по рулям транспортов, деформируя их баллеры и перья. Чтобы потопить их, не требовалось никаких торпед. Армада судов, которая тащилась по штормовому морю на восток, была не способна контролировать свой курс. Наша подлодка, находившаяся в окружении транспортов с боевым вооружением на борту и в пределах досягаемости артиллерии эсминца, сама столь неистово плясала на волнах, что могла не опасаться атаки противника. Я представил себе впечатление, которое произвело на экипажи транспортов наше появление. Их ужасала перспектива безнаказанного торпедирования нами транспортов одного за другим, в то время как они были не способны защищаться или избежать гибели. Мысль об этом вызывала ликование в моей душе. Однако «У-230» также не могла атаковать конвой, поскольку торпеды, выпущенные в бушующем море, не попали бы в цель. Мы могли сделать только одно: нырнуть под воду и укрыться от шторма в безопасной глубине. Через 20 часов радиограмма из штаба обязала все подлодки прервать атаки потрепанного конвоя и доложить о своем местонахождении. Нам сообщили также, что другие лодки потопили шесть транспортов из той же армады. Двенадцать подлодок беспрерывно атаковали ее днем и ночью, пока погода не заставила прекратить операции. «У-230» подала свой голос в эфире, сообщив: «Потоплены три транспорта тоннажем в 16 тысяч тонн. Ждем новых указаний».
Гибель одного из судов каравана PQ-17. Следующий конвой приходит в наполовину разбомбленный Мурманск только 21 сентября 1942 г. Далее союзники используют «капельные» поставки, по единственному кораблю, идущему непредсказуемым для кригсмарине и люфтваффе курсом. Наращиваются поставки через Иран. Полноценный конвой, 14 судов, с измененным индексом — JW-51, прибывает в СССР в декабре 1942, с учетом прошлых ошибок, не теряя ни одного транспорта
В августе 1942 г. Великобритания проводит важнейший из Мальтийских конвоев, получающий собственное название «Пьедестал». Остров Мальта является непотопляемым авианосцем на пути снабжения войск Германии и Италии в Северной Африке. Но, англичанам следует восполнять убыль самолетов, запасов авиатоплива, а также продовольствия для гарнизона и жителей Мальты. Конвой благополучно минует Гибралтарский пролив 10 августа, а уже через сутки авианосец «Игл», главная сила, идет ко дну в результате ударов четырех торпед, выпущенных немецкой подводной лодкой. Спустя день группа кораблей входит в зону действия вражеских авиабаз. Бомбардировщики уничтожают большую часть конвоя. На фотографии — тонущий «Игл», 11 августа 1942 г.
Под колпак ПВО Мальты успевают зайти три транспортных судна, а также, обратим внимание, полузатопленный танкер «Огайо». Около 15 000 тонн топлива в его баках позволяют продолжать оборону, и наносить удары по конвоям Оси. Всего до декабря 1942 г., времени высадки союзников в Италии «непотопляемый авианосец» и его противники теряют по 800—850 самолетов. Фотография — «Огайо» в порту Мальты, 14 августа 1942 г.
Начало июля 1942 г. Окрестности Сталинграда. Первая линия обороны РККА
Фотография немецких солдат перед началом Сталинградской сражения. Все еще живы. Июнь 1942
Немецкие солдаты перед атакой. Сталинград, 1942 г.
Ранним утром 19 августа 1942 г. союзные англо-канадские войска осуществляют морской десант в занятый частями Вермахта порт Дьеп, на французском побережье Ла-Манша. Основная задача союзного командования — неопределенная «Проверка реакции противника»
Около 6800 морских пехотинцев атакуют вполне приготовившихся к обороне 1500 немецких солдат, терпят огромный урон на побережье, увязают в городских боях, теряют наступательный порыв. Уже спустя 4 часа, под сильнейшим огнем противника начинается беспорядочная эвакуация. Фотография — погибшие на берегу десантники
Немецкий офицер позирует на броне трофейного танка «Черчилль». Союзники теряют убитыми и пленными 3600 человек, 50 танков, 108 самолетов, эсминец и 33 баржи. Потери Вермахта на суше — 311 бойцов (немецкие историки приводят также и цифру «4»), 48 самолетов
Солдаты Вермахта в Сталинграде, начало осени 1942 г.
Немецкие солдаты в атаке, под прикрытием штурмового орудия. Окрестности Сталинграда, осень 1942 г.
Советские солдаты на передовой линии в Сталинграде. Одними из лучших бойцов РККА являются уроженцы Казахстана (солдат в центре фотографии)
Мамаев курган — возвышенность, с которой можно прицельно обстреливать любую точку Сталинграда. За высоту ведутся ожесточенные бои. Земля так плотно насыщена сталью осколков и пуль, что и много лет спустя после боев на Мамаевом кургане ничего не растет
Советские солдаты в атаке, рядом с дымящимся танком Т-4. Сталинград, осень 1942 г.
Хаос войны. Советские солдаты в уличных боях. Сталинград, осень 1942 г.
Сталинград, осень 1942 г. Дом войны
Уличные бои в Сталинграде достигают такого накала, что происходящее приобретает некие фантастические, потусторонние очертания. Осень 1942 г.
Советский танк Т-34-76, железный волк войны, возможно, поврежденный, на улице Сталинграда. Некоторое время после войны ведутся дискуссии о том, что лучше бы оставить город, в котором за несколько месяцев погибли два миллиона солдат и мирных жителей таким, каким он стал. Иногда в руинах имеется особый смысл. Есть ли толк в том, чтобы реставрировать Акрополь? Но, собственно, гражданского общества, инициативных организаций в СССР нет. Полемика стихает. Ныне Сталинград-Волгоград типовой, может быть несколько депрессивный город. Н. Никулин. «…В целом никто не занимается серьезно увековечением памяти погибших. Жизнь идет своим чередом, у нее новые проблемы, новые заботы, новые задачи и цели. Откуда же такое равнодушие к памяти отцов? Откуда такая вопиющая черствость? И ведь не только под Ленинградом такое положение вещей. Везде — от Мурманской тундры, через леса Карелии, в Новгородской, Калининской областях, под Старой Руссой, Ржевом и далее на юг, вплоть до Черного моря, — везде одно и то же. Равнодушие к памяти погибших — результат общего озверения нации. Политические аресты многих лет, лагеря, коллективизация, голод уничтожили не только миллионы людей, но и убили веру в добро, справедливость и милосердие. Жестокость к своему народу на войне, миллионные жертвы, с легкостью принесенные на полях сражений, — явления того же порядка.
…Война, которая велась методами концлагерей и коллективизации, не способствовала развитию человечности. Солдатские жизни ни во что не ставились. А по выдуманной политработниками концепции, наша армия — лучшая в мире, воюет без потерь. Миллионы людей, полегшие на полях сражений, не соответствовали этой схеме. О них не полагалось говорить, их не следовало замечать. Их сваливали, как падаль, в ямы и присыпали землей похоронные команды, либо просто гнили они там, где погибли. Говорить об этом было опасно, могли поставить к стенке „за пораженчество“.
…„Никто не забыт, ничто не забыто!“ — эта трескучая фраза выглядит издевательством. Самодеятельные поиски пионеров и отдельных энтузиастов — капля в море. А официальные памятники и мемориалы созданы совсем не для памяти погибших, а для увековечивания наших лозунгов: „Мы самые лучшие!“, „Мы непобедимы!“, „Да здравствует коммунизм!“. Каменные, а чаще бетонные флаги, фанфары, стандартные матери-родины, застывшие в картинной скорби, в которую не веришь, — холодные, жестокие, бездушные, чуждые истинной скорби изваяния. Скажем точнее. Существующие мемориалы не памятники погибшим, а овеществленная в бетоне концепция непобедимости нашего строя. Наша победа в войне превращена в политический капитал, долженствующий укреплять и оправдывать существующее в стране положение вещей. Жертвы противоречат официальной трактовке победы. Война должна изображаться в мажорных тонах. Урра! Победа! А потери — это несущественно! Победителей не судят. Я понимаю французов, которые в Вердене сохранили участок фронта Первой мировой войны в том виде, как он выглядел в 1916 году. Траншеи, воронки, колючая проволока и все остальное.
…Что же реально можно сделать сейчас, в условиях всеобщего равнодушия, нехватки средств и материалов? Думаю, на территории бывшей передовой следует создавать мемориальные зоны, сохранить то, что там осталось в неизменном виде. На бывшем Волховском фронте это можно осуществить во многих местах. Поставить памятные знаки, пусть скромные и дешевые, с обозначение погибших полков и дивизий. …Лучшая память им — правда о войне, правдивый рассказ о происходившем, раскрытие архивов, опубликование имен тех, кто ответствен за безобразия…»
Тем временем, жарким 2 ноября 1942 г. англичане развивают наступление в Северной Африке и прорывают оборону подразделений Роммеля
Соотношение сил в живой силе 4:1, танках 5:1, самолетах 5:1, в пользу британцев. У англичан прекрасно работает снабжение войск всем необходимым. Даже потеряв всю тяжелую технику, «Лис пустыни», многими хитроумными маневрами, еще долго избегает полного разгрома. Фотография — подбитый в ливийской пустыне немецкий танк Т-3