Я всегда знал, что орудие нельзя бросать ни в коем случае, иначе будет назначена вышка. Даже, если ты его замаскируешь, или схоронишь в каком-нибудь овраге, и его не найдут немцы, другая советская часть может наткнуться на него. Ну допустим, ты снял панораму, а затвор закопал у соседнего дерева, с исправной пушки еще много чего можно снять. Другая краснознамённая батарея, проходящая здесь, снимет с него все, что только можно, чтобы заменить у себя разбитые в бою детали. И останется только железное дуло на ножках, которое, тем не менее, может спасти от расстрела.
Однако, в этом случае именно комбат будет решать, сложились у вас личные отношения, или нет, клеймить, или миловать. Фактически, сразу станет ясно, подходит ли тебе по размеру наспех выкопанный ровик, или нужно немного подрехтовать края. Если живот большой, хотя такое на фронте было редкостью, тогда нужно выбрать землицы немного поглубже. А если ростом вышел, тогда или для согнутых колен пошире сделать, или в полный рост кидай землю-матушку. В общем, я ни разу не видел, чтобы личный апартамент в земле был кому-то тесен, ни разу никто не жаловался.
Не помню, чтобы кому-то не понравился сервис, тем более, что достойных бойцов мы укладывали в качественный и водонепроницаемый брезент, предназначенный для укрытия орудий. Необходимо было только все это собрать туда, и аккуратно завернуть. И нужно было все это делать быстро, так как следующую атаку тоже никто не отменял. Правда, один раз помню, минометчикам разрешили не участвовать в атаке, когда они свои минометы от страха в реку бросили, и бежали назад. А дело зимой было, и комбат заставил их в ледяную воду нырять, минометы доставать. Когда мы из атаки вернулись, они уже почти все оружие достали из ручья, и выглядели, что те мокрые курицы, какие еще до войны на стол попадали.
Потом нас погнали в следующее наступление, и на дороге была такая грязища, что наши грузовики, к которым были прицеплены орудия, сразу увязли. Пришлось каждый грузовик прицеплять тросами к танку, и Т-34 тащил сразу и грузовик, и пушку. Огневую позицию для орудий обустраивали прямо на кукурузном поле, в двухстах метрах от берега реки Прут, которая разделяет Молдавию и Румынию. Рядом стояло село Унгень, через которое проходила единственная дорога. Там и засели немцы, и именно оттуда можно было ждать появления гитлеровских танков.
Пока рыли землю для пушек, нас чуть не доели комары без остатка. А выкопанные ячейки очень быстро заполнились зловонной жижей. Первыми в атаку на село должен был пойти батальон штрафников. А пока команды к наступлению не было, эти веселые ребята начали трясти груши, которые росли на окраине Унгени. Немцы, чтобы отогнать их от грушевого сада, начали минометный обстрел, от чего груши посыпались на землю еще быстрее. Но мне было ясно, что эта веселуха со сладкими дарами природы - всего лишь прелюдия перед жестоким боем.
Яков Шишкин, артиллерист Красной Армии. «Веселуха с немцами на границе с Румынией».
Другие статьи:
- Когда нас бросили на растерзание фрицам наши доблестные красноармейцы, я понял, что ничего для артиллериста на войне не бывает страшнее. Ведь мы не можем оставить пушки в руках врага. Читать >>>
- Еще до войны я видел в поле, как крестьяне косят спелую рожь. Но даже не мог себе представить, что точно также немецкий пулемет MG-42 может выкашивать поле боя от всего, что еще шевелится. Читать >>>
- Я не сразу узнал, почему нам на передовую весьма редко привозили спирт, чтобы прогнать страх перед атакой. Оказалось, что это была вовсе не забота о здоровье бойцов. Просто наши командиры должны были работать с военными картами, а там среди всех этих красных и черных стрелок, направленных навстречу друг другу, без стакана было не разобраться. Даже, после двух стаканов было не понятно, кто сегодня атакует, наши или немцы. А после третьего уже и карта была не нужна, разве что для сворачивания самокруток или заворачивания селёдки... Читать >>>