Ммммм... Павловск. Огромный парк, который раскинулся на 600 гектаров (для сравнения — Central Park в Нью-Йорке занимает всего-то 341 гектар) к северу от Питера.
До 18 века здесь были финские деревни и русские поселения (место переходило из рук в руки пару раз).
Во второй половине 19 сюда полюбила приезжать поохотиться Екатерина Вторая.
Позже, когда у ее сына, будущего несчастного Павла Первого, родился собственный сын, она решила, что ребёнку всенепременно нужна загородная дача.
12 декабря 1777, в день рождения будущего императора Александра Первого, она официально пожаловала Павловское село Павлу.
И со свойственной ей бескомпромиссностью и решительностью приступила к строительству.
С пожеланиями и вкусами Павла, номинального хозяина села, и тем более, его жены Марии Фёдоровны августейшая особо считалась мало: пригласила шотландского архитектора Чарльза Камерона, который работал в стиле классицизма: изящного, легкого, гармоничного, но слишком уж простого, по мнению Павла и Марии Фёдоровны.
Сам Камерон был страстным поклонником стиля античных терм — зданий, где римляне, грубо говоря, мылись. Грубо говоря — потому что они там не только мылись, но ещё и занимались всяческим нетворкингом: общались на возвышенные темы, занимались спортом, читали книги.
Отголоски этих терм — в галереях-колоннадах, охватывающих парадный двор Павловского дворца.
Сам дворец создан в стиле итальянской виллы, с портиком, украшенным колоннами коринфского ордера (это тот, который с кучей завитушек) и невесомой ротондой на крыше.
Войдя в него, попадаешь в Египетский зал, который по периметру охраняют стилизованные под Древний Египет статуи (фараоны и близкая тематика тогда были в тренде, а вот как на самом деле выглядят египетские статуи, никто не знал, и делали по своему представлению. Получилось смешно и мило. Дополняют оформление 12 знаков зодиака в круглых медальонах.
Затем — на изломанную лестницу, хоть и парадную, но простую, не мраморную — такой архитектурный выбор приписывают вредности Екатерины, которая даже через такие нюансы напоминала сыну его место.
По лестнице — наверх, где все парадные помещения.
Камерон играл со светом, вплетал его в свою архитектуру: его проводниками стали и сквозные коридоры, благодаря которым солнце пронизывало дом насквозь, и система окон, позволявшая свету плясать тенями на объемных частях интерьера (а Камерон позаботился, чтобы таких частей было много).
При этом он презирал «финтифлюшки», и сохранял строгость, легкость и простоту истинного классицизма.
Чем не нравился будущему наследнику и его жене.
Не нравился настолько, что как только Екатерина ослабла, его сместили с должности, а после ее смерти и вовсе удалили от дел.
Но даже когда дворец вышел из-под влияния нелюбимой матери, Павел так и не смог полюбить его.
А вот жена его, Мария Фёдоровна, урожденная София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская и, на минуточку, мать двух будущих императоров, смогла.
И в 1788 Павел, нашедший отдушину в близлежащей Гатчине, где воплощал дорогие сердцу мотивы прусского военного лагеря, подарил Павловск Марие Федоровне.
И, наверное, хорошо, что так сделал. С Марией Фёдоровной парк и дворец пришли в расцвет. Волей мудрой швабской принцессы здесь появились уникальные памятники своего времени.
О, том, как Мария Фёдоровна развернула во всю мощь свой талант ээээ.. паркоустройства, что ещё интересного можно найти во дворце и какие неожиданные персонажи встречаются в зарослях этого потрясающего места, я расскажу в следующих постах (очень надеюсь, что расскажу!). А пока подведём итог — огромная территория, названная именем Павла, и построенная во многом для Павла, его мало интересовала, и в ней осталось отражение идей его матери, жены, а позже — сыновей, внуков и правнуков.
Такой вот Павловск не для Павла.