Другие Олежкины истории читайте в нашем журнале: 1 - Неудавшийся побег, 2 - Секреты с конфетами, 3 - Пятый, 4 - Странная находка, 5 - О пользе честности, 6 - Паровая машина времени
Автор: Александр Лышков
Первым телевизор в их квартире появляется у Кейворов, живущих в большой угловой комнате. Стоит он там на самом почётном месте, Олежка в щёлку дверей это видел. Сверху – антенна с двумя торчащими в стороны усами. Лариска ходит по кухне, вся из себя важная такая, как хрустальная ваза, что у них в гостиной на столе. И так собой гордится, как будто сама изобрела это чудо с рожками.
– Хочешь посмотреть? – спрашивает она и снисходительно поглядывает на него.
У неё уже есть велосипед с трещоткой. Он стоит в коридоре, поблёскивая никелированными ободами своих колёс. Шины надувные и седло кожаное. Олег мечтает прокатиться на таком, пусть даже он женский. Тем более, что месяц назад он уже научился удерживать равновесие на двухколёсном велосипеде, который отец сделал ему из трёхколёсного, доставшегося от старшего брата. Тут ведь что главное – посильнее разогнаться и ноги поджать. И потом попытаться нащупать ими педали. А руль поворачивать туда, куда валишься. И всех делов-то! Но просить у неё велосипед бесполезно. Она и сама на нём почти не катается, а тут ещё давай кому-то. Губы надуты, глаза прищурены. Посмотреть – смотри пожалуйста, сколько угодно. Не жалко. Или педальки тихонечко покрути вокруг оси, вот так. А покататься…
И теперь вот этот телевизор.
– Хочешь посмотреть? – повторяет она.
А чего там смотреть-то? Видел он уже этот телевизор однажды, в гостях у дяди Саши. Там одни новости про ход посевных, а в промежутках симфонический оркестр. А то и вовсе балет или танцы народов мира. Лучше уж на велосипед лишний раз взглянуть. Вон у него звёздочка хитрая какая, на толстенном барабане. Наверное, там, внутри у него, и спрятана эта удивительная трещотка, которая позволяет не давить на педали всё время, пока едешь. И цепь ещё вся в масле. Он отрицательно мотает головой, не отрывая взгляда от никелированного красавца.
– Хочешь покататься? Так я же тебе объясняла – он же дамский.
А какая ему разница, дамский он или амстердамский. Хочется добавить после этого слова – бутерброд с селёдкой. Где-то он это выражение слышал и даже запомнил. Про бутерброд ему всё понятно, в отличие от амстердамского, но зато оно с дамским хорошо рифмуется. Ну и наплевать, то что рама у него вниз изогнута, так это ещё и удобнее: в седло проще садиться, ногу не надо высоко задирать. Хочется сказать ей, что скоро он тоже начнёт ходить в школу, и мама обещает ему, что, если он будет учиться на пятёрки, то после первого класса ему обязательно купят такой же. Но он ей его не даст, и пусть не просит. Потому, что он будет не дамский. Он так ей и скажет: не дам, он недамский.
Из кухни выходит Кейвориха. Она слышит их беседу.
– Олежка, а может ты девочка? – спрашивает она и хитро так улыбается.
Этот вопрос застаёт его врасплох. Он немного растерян, но отвечает бойко.
– Нет, я мальчик.
Он оглядывается по сторонам, словно ища поддержки. Но рядом никого нет. Брат в школе, бабуля ушла в магазин.
– А почему ты так решил? А вот мы тебя оденем в платьице, сделаем косички, хотя волосы у тебя пока не очень длинные. Но ничего, мы попросим, чтобы тебя не стригли, пока они не отрастут. И бантики вплетём. А звать будем не Олежка, а Оленька – разница то небольшая.
В голове у него наступает замешательство. Что-то здесь не так. Неужели всё так просто – переодели, и ты уже девочка? Ответ должен быть, и он где-то рядом, чёткий и недвусмысленный. Но он не может его пока нащупать. Не может быть такого, чтобы родители его так долго обманывали. Да он и сам чувствует, что девочки – это не про него. К куклам и тряпкам его совершенно не тянет, и игры девичьи мало интересуют. Совсем другое дело – запускать самолётики со звёздами на крыльях, сделанные из тетрадных листков, и стрелять из рогатки. Хотя Анька Ефимова из их группы недавно, словно заправский хулиган, камнем высадила стекло в их столовой. И свалила всё на Петьку Савкова. Тоже мне, нашла, на кого – кто ж ей поверит! Он и мухи то не обидит, потому что жуков из чужих секретов тоже выпускает.
– Девчонки все плаксивые и любят ябедничать. А разве я жаловался вам на Лариску когда-нибудь?
– А что она тебе такого сделала, наша детка? – Кейвориха делает глаза круглыми, жесткими и кусачими, готовыми испепелить этого дерзкого мальчишку. – Она у нас ангел!
– А, ты сам разве не хнычешь, когда тебя гулять не отпускают? – вставляет тут же ехидно Лариска. Этим она пытается пресечь его возможное разоблачение, хотя у того даже и в мыслях нет делать что-либо подобное. – Может, ты и вправду девочка?
Ей тоже забавно наблюдать за его неуклюжими попытками определить свой половую принадлежность. Она на два года старше и уже кое-что в этом понимает.
Олежка пятится к дверям своей комнаты. И что это они на меня ополчились? Он осторожно приоткрывает дверь и под насмешливые взоры соседей протискивается в своё убежище. Там он переводит дух. Какая я им девочка! Как будто сами ничего не смыслят в этом. Но зёрна сомнения уже посеяны в его голове, и он пытается отыскать надёжные доказательства своего мальчишества. Кстати, теперь он понимает истинный смысл этого слова.
Спрашивать у бабули, кто же он на самом деле, он не решается. Тогда нужно объяснять, с чего бы это у него появился такой странный вопрос. А соседку же она не переваривает, о чём не стесняется лишний раз упомянуть. Он понимает, что это у неё такое образное выражение, в котором проявляется её поварской опыт. Она всегда огорчается, если что-нибудь переварит, даже немного. Говорит, что блюдо будет испорчено. Вот и с соседкой она почти не общается, и заговаривает с ней только по необходимости. Видимо, боится испортить её окончательно, потому, что та быстро закипает. Поэтому в сегодняшний разговор её лучше не посвящать – это лишний повод для скандала. А скандалы ему не по душе, после них у бабули надолго портится настроение.
Олежка начинает размышлять. Ну да, у мужчин имеется борода и усы. Но, судя по всему, у него это появится нескоро. Ждать так долго не хочется, и ответ нужен уже сегодня. Что же ещё? Больше на ум ничего путного не приходит. Одежда не в счёт. Он вспоминает, что скоро из школы должен вернуться брат. Вот кто сможет ему помочь!
Вот распахивается дверь, и в угол летит ранец. Брат!
– А ты что, сам ещё не знаешь? – удивляется он его неведению.
– Нет!
Он тут же расставляет все на свои полки. Почему на полки - потому, что пол здесь понятие ключевое.
-У нас с тобой мужской - утверждает он. И поясняет доходчиво, в чём его отличие от женского.
- Ух ты, хитро-то как! А для чего всё это?
- Так уж природа устроила, - уклончиво отвечает он.
Олежка вспоминает листочки на статуях. И отчего их только фиговыми называют? Ведь они вовсе не фиги прикрывают. Вечная у них путаница с названиями.
Услышанное производит на него сильное впечатление. Как странно всё природа устроила! Видать, большая затейница. Наверное, сидит себе в сторонке, наблюдает делами своих рук и в кулачок посмеивается. А мальчишкой быть всё-таки гораздо удобнее. Он вспоминает, как ребята в садике, в отличие от девчонок, дружно справляют малую нужду. Кстати, про нужду - это тоже из бабулиного арсенала. Но ему это сравнение вовсе не кажется удачным. Потому как многие говорят, что большая нужда часто гонит людей на улицу, чтобы простить там милостыню. А малая - только в туалет. И где тут логика?
А вот для Кейворов у него теперь есть достойное объяснение. Но растолковывать им эти хитрые детали он вовсе не намерен. И если спросят, то ответит, что ему уже всё давно известно, и ничего тут ехидничать.
Нравится рассказ? Поблагодарите журнал и автора подарком.